— Спасибо, — говорит Джейми. Он выглядит немного ошеломленным количеством книг перед ним. Мисс Ботеро улыбается, и я понимаю, что никогда не видела взрослых, которые хорошо относятся к Джейми, кроме моей мамы. Мисс Ботеро относится к нему как к нормальному человеку, личности с амбициями и будущим.

Она заглядывает в мой лист. Я рисую один и тот же цветочек снова и снова, как будто создаю обои или что-то вроде того. Но на самом деле, я просто пытаюсь правильно его нарисовать.

— Неплохо, Роуз. Мне нравятся повторяющиеся узоры. Интересуешься текстильным дизайном?

Я киваю, даже не представляя, что такое текстильный дизайн. Она отворачивается, чтобы помочь сидящим за соседним столом. Здесь тихо — никто не разговаривает во время работы — но я должна сказать кое-что Джейми Форта.

— Ты спас меня от исключения, — шепчу я. — Спасибо.

— Так ты драчунья, да? — говорит Джейми.

— Нет. Правда, нет. Я просто разозлилась. — Не знаю, насколько Джейми уже осведомлен о том, что произошло, и думаю, должна ли я просто оставить его в покое. Но я не могу, чего и следовало ожидать. — Мы с Трейси поссорились. Я не рассказала ей, что ты… что мы… ну, про те два раза, но она догадалась, что между нами что-то было. И она захотела мне отомстить за то, что я сказала, что Мэтт спит с Леной. Поэтому она все рассказала Регине. Извини. Надеюсь, у тебя не было проблем.

Он смотрит на мои руки, на гигантские раны, которые, наконец, начали заживать после того дня, когда я пролетела по дорожке.

— Она заслужила пинка под зад, — говорит он.

Меня переполняет облегчение.

— На самом деле, я не жестокий человек по характеру. По крайней мере, я так думаю.

— Я слышал, ты упала в обморок и тебя увезли в больницу.

— Мононуклеоз, — говорю я. — Мне уже лучше.

Джейми кивает и берет первую книгу из стопки, которую принесла мисс Ботеро. Я чувствую его запах чистоты и прачечной. Солнечные лучи через окна мастерской падают на его шею и лицо, и мне хочется провести по ним пальцем. Потом я вспоминаю, что я ему не интересна. Что он извинился после того, как меня поцеловал.

Возвращаюсь к своему листу.

— Ты любишь архитектуру? — спрашивает он, не глядя на меня.

— Я немного о ней знаю. А ты любишь? — говорю я, даже более удивленно, чем есть на самом деле.

Он пожимает плечами.

— Мисс Ботеро хочет, чтобы я их просмотрел.

Он листает книгу, которая наполнена изображениями безумных конструкций из блестящего металла, которые даже не похожи на здания и называются «Танцующий дом» или вроде этого. Мисс Ботеро включает какой-то джаз, чтобы вдохновить нас, пока мы работаем. Она делает чуть громче, чем следует, и из-за этого она нравится мне еще сильнее.

— Посмотри на это, — говорю я, показывая на здание, которое выглядит так, словно может слететь со страницы. Он некоторое время разглядывает его, а потом смотрит на мой лист. Не могу удержаться, чтобы не прикрыть его пораненной рукой.

— Это просто цветочек, снова и снова. Ничего хорошего.

— Я его уже видел. Хороший.

— Нет.

— Ты сильно принижаешь себя, ты знаешь это?

Когда он говорит подобные вещи, обо мне, я чувствую себя голой. Его способность видеть все в реальном свете сейчас немного меня бесит, учитывая наше странное положение. Он не хочет быть со мной, поэтому он не должен говорить такие вещи. Я меняю тему:

— Над чем ты работаешь?

Джейми медлит, и мне становится интересно, стесняется ли он своей работы. Но потом он открывает свой альбом и начинает демонстрировать мне свои дома. Они не похожи на тот, который я тогда видела, миллион лет назад. Некоторые — современные, как те постройки, которые мы видели в книге. Они красивые и необыкновенные. Глядя на них, я чувствую себя странно, пока не понимаю, что ощущаю гордость. Я горжусь, что Джейми может это делать.

— Джейми, все очень красивое.

Он не сводит пристальный взгляд от листа, не осознавая, что я говорю. Но мне нужно… мне нужно убедиться, что он меня услышал.

— Ты можешь создавать красоту. Знаешь, не каждый может.

Мои слова не вызывают желаемого эффекта. Он смотрит на меня, словно я вдруг заговорила на иностранном языке и поставила его в неудобное положение. Догадываюсь, что Джейми не получает комплименты на регулярной основе, потому что он понятия не имеет, как на них реагировать. Он опускает свой карандаш.

— Чего ты хочешь? — говорит он, практически со злостью.

— Чего я… что ты имеешь в виду? — бормочу я, хотя я точно знаю, что он имеет в виду.

— От меня, — поясняет он, строго глядя на меня, будто он мне не доверяет.

Это моя возможность рассказать ему, как много я думала о наших поцелуях, и как я хочу поцеловать его снова. Но я полагаю, есть правильный ответ на его вопрос, и рассказ о том, что я хочу его поцеловать — это явно не он. У меня пересыхает во рту, и я глотаю слюну.

— Ну, я… я не уверена, — говорю я, чтобы остаться в безопасности.

Он разглядывает меня еще секунду, а потом опять берет свой карандаш. Я смотрю вниз, на свой дурацкий рисунок одного и того же цветка, проклиная себя и желая, чтобы я хоть раз в жизни смогла правильно сказать правильные слова.

Я жду, что он начнет рисовать, но он лишь пристально смотрит на чистый лист. У меня все перепуталось в голове, а по спине текут реки пота. Моя рубашка прилипла к телу.

— Ты мне нравишься, — говорит он. — Ты умная. Симпатичная. — В горле перехватывает дыхание. Меня еще никто не называл симпатичной, за исключением папы, а это не считается, как бы мне этого не хотелось. — Я не подхожу тебе, Роуз, — наконец вырывается у Джейми. — Я другой. И ты… маленькая, — добавляет он.

Он сказал это без издевки и без снисхождения, но это смутило меня. А когда я смущаюсь, я опасна — разражаюсь длинной тирадой и говорю то, что не имею в виду. Конечно, именно это и происходит.

— Ты хочешь сказать, слишком маленькая, чтобы делать это с тобой?

Какую-то секунду мы оба в шоке, после чего Джейми встает, оставляет свой альбом и книги на столе, и выходит из комнаты, до того, как я понимаю, что происходит. Мисс Ботеро смущенно смотрит на дверь, затем переводит взгляд на меня. На миг меня парализует, потом мой мозг распутывается и приказывает мне поднять свой зад. Я выбегаю в коридор. Он уже на другом его конце, идет к лестнице.

— Джейми, подожди! — Он не останавливается. Я мчусь, наконец, догоняя его около его шкафчика. Не могу отдышаться. — Извини, — умудряюсь сказать я.

Его глаза темнеют, когда он смотрит на меня.

— Думаешь, я это имел в виду? Думаешь, я такой?

— Нет. Я так не думаю. Я просто… Я ничего не понимаю.

Он отворачивается от меня и открывает шкафчик. На внутренней стороне дверцы нет ничего — ни картинок, ни надписей, ничего. Он хватает свою камуфляжную куртку.

Я понижаю голос.

— Ты поцеловал меня на встрече выпускников, — начинаю я. Потом останавливаюсь. Потом начинаю снова. — Потом я поцеловала тебя в День святого Валентина, но ты сказал, что я не должна была…

— Я не это сказал.

— Это.

— Нет. Я сказал, что я не должен был тебя целовать.

— Какая разница?

— Это на мне — это моя вина.

— Почему, Джейми?

— Я сказал — много причин. Я был не свободен. У меня проблемы. И тебе четырнадцать…

— Пятнадцать, — раздается голос позади нас. Я смотрю через его плечо и вижу Регину в чирлидерской форме. Интересно, как долго она здесь стоит, что она слышала, и откуда, черт возьми, она узнала про мой День Рождения. — Ей только исполнилось пятнадцать.

Джейми разворачивается и встает передо мной. Я делаю шаг в сторону, чтобы видеть ее — насколько мне известно, меня больше не нужно защищать от Регины Деладдо — но она даже не смотрит на меня. Ее взгляд прикован к нему.

— Я ждала тебя в «Cavallo's, — говорит она.

— Я сказал, что меня там не будет.

— Я тебе не поверила.

— Готов поспорить, что теперь веришь, — говорит он. Я удивлена тем, как грубо это прозвучало — никогда раньше не слышала, чтобы он разговаривал таким тоном. Она переводит взгляд на меня, принимая меня во внимание. Я жду стервозного комментария, но она просто смотрит на Джейми.