Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Он наблюдал, как я уходила? С Региной, которая сидела прямо у него на коленях и пыталась заставить его целоваться?

— Как ты могла это заметить? — спросила я. — Те девчонки заливали тебе в рот водку.

Трейси закатила глаза, затем еще раз посмотрелась в зеркало.

— Перестань. Пойдем, пока еще заметно, что я плакала, чтобы месье Леверт не задавал лишних вопросов.

— Трейси.

Она поворачивается ко мне.

— Мне, правда, очень жаль, насчет тебя и Мэтта. Но не думаю, что он уважает тебя так, как ты заслуживаешь.

Она кивает, берет свои учебники и направляется к выходу. Я достаточно хорошо ее знаю, чтобы понять, что она уже продумывает план возвращения Мэтта. И, несмотря на шоу, которое она устроила сегодня на уроке здоровья, уверена, что не одобрю ее тактику.

А я бы хотела просто остаться в этом вонючем старом туалете с небьющимися зеркалами и исписанными дверцами кабинок. Потому что здесь, сегодня, прямо сейчас, мы снова поговорили как лучшие подруги, как было всегда. Но кто знает, как долго это продлится.

скрытный (прилагательное): делающий что-то тайком

(смотрите также: моя мама)

Глава 9

— Роуз, пожалуйста, пристегнись. Ты должна пристегиваться, когда сидишь в машине, хорошо? Это закон.

Мне хочется сказать маме, чтобы она перестала обращаться со мной, как с первоклассницей, но вместо этого я тянусь через плечо и пристегиваю ремень, не говоря ни слова. Мы едем в ресторан «Morton's», где будем притворяться, что наш первый День Благодарения без папы — и Питера — это просто замечательно.

Пару недель назад она снова спросила меня, хочу ли я поехать в город на День Благодарения, чтобы посмотреть на Бродвее «Король Лев», и я решила наконец-то напомнить ей, что мы уже смотрели его в мой День Рождения. Она пристально разглядывала меня, словно пытаясь сообразить, вру я или нет, а потом сказала: «Точно, теперь я вспомнила», хотя могу сказать, что ничего она не вспомнила. Я не представляю, как можно забыть «Король Лев» на Бродвее — даже, если ненавидишь мюзиклы, а это не про нее, просто невозможно забыть актеров в эффектных костюмах, всеми мускулами тела, управляющими огромными куклами животных. Я имею в виду, это незабываемое зрелище. Но почему-то оно не произвело впечатления на маму. Или она не помнит, что произвело, а это практически одно и то же.

После этого разговора она перестала стараться придумать «веселые» идеи для Дня Благодарения, и это устраивало меня более чем полностью. Мне не нужно веселиться в День Благодарения — мне просто нужно, чтобы он прошел.

Сегодня утром звонил Питер из дома своей девушки. Говорила с ним мама, а я пошла в душ, как только услышала телефонный звонок, и оставалась там, пока не убедилась, что они все друг другу сказали и попрощались. Я не разговаривала с Питером уже почти месяц. Один раз он написал мне по электронной почте, делая вид, что все как обычно и ничего не произошло, но я ему не ответила. Я все ждала, когда мама заговорит со мной об этом, однако думаю, она даже не заметила, что мы не общаемся.

Мы с мамой прошли через покрытую льдом парковку и направились к приземистому кирпичному зданию ресторана с большими зеркальными окнами, выходящими на улицу Юнион. Не успели мы переступить порог «Morton's», я почувствовала запах кулинарного жира и картошки фри — этому месту явно не грозят награды за прекрасную кухню. «Здесь не плохо, здесь обычно», — всегда говорил папа, когда я жаловалась на то, что мы тут обедали. Потом он подмигивал и добавлял: «Просто не ешь ничего, что плохо прожарено».

Когда мы вошли, нас встретил Роберт, стоящий у входа во всем черном с белым официантским передником на поясе. В своих ботинках из секонд-хенда и с зализанными назад волосами он выглядел так, словно сошел с одной из фотографий времен 1930-х. Здесь они висели на стенах, чтобы гости думали, что этот ресторан работает несколько десятилетий, а не полтора года.

— О, а вот и почетные гости! — слишком громко объявил он.

— Здравствуй, Роберт, — сказала мама.

— Миссис Царелли, вы выглядите как всегда очаровательно, — ответил он, целуя ей руку вместо того, чтобы пожать, хотя она явно протянула ее для рукопожатия. Он улыбнулся мне, а я закатила глаза. — Роуз, а ты само собой выглядишь восхитительно. Проходите, пожалуйста.

Роберт начал работать официантом в «Morton's» с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать несколько недель назад. И он уже под угрозой увольнения из-за того, что разрешает друзьям — точнее, людям, которые стали его друзьями, когда он получил права и начал работать в «Morton's» — тусоваться здесь после закрытия. Когда я сказала ему, что мы с мамой заказали столик на День Благодарения, он поменял свое расписание, чтобы нас обслуживать. Моей маме нравится Роберт — у него получается ее смешить, намного лучше, чем у меня. Впрочем, я и не пытаюсь.

Когда мы сели, Роберт спросил:

— Дамы, какие напитки я могу Вам предложить?

— Мне бокал красного вина, — ответила мама.

— Клюквенный сок и имбирный эль, пожалуйста, — сказала я.

— Скоро вернусь.

Уходя, он подмигнул мне, заставив маму улыбнуться.

Я не отрывала взгляд от меню. В «Morton's» было тихо, хотя еще рано. Скорее всего, народ придет позже. А может быть, все нормальные люди проводят День Благодарения дома с семьей, сидят за обеденным столом, накладывают себе огромные порции индейки со сладким картофелем и поливают соусом. Я посмотрела на пустые столики с коричневыми, красными и оранжевыми бумажными индейками в центре, и мне захотелось пойти домой и улечься в кровать.

— Роберт такой милый, — заявила мама.

— Он надоедливый, — ответила я.

Мама взглянула на меня поверх меню, приподняв одну бровь.

— Давай сосредоточимся на том, за что мы благодарны. У тебя есть друг, который поменял свое расписание, чтобы быть здесь с тобой в День Благодарения, когда он мог бы сейчас быть дома с семьей.

На самом деле, это не такое уж большое событие, каким его представляет мама. Уверена, что Роберт был в восторге, найдя оправдание, чтобы не проводить День Благодарения со своей не-семейной семьей. Он много работает, чтобы проводить как можно меньше времени дома.

— Роуз, мне показалось, что ты не хотела говорить с Питером, когда он позвонил утром. Ты с ним не разговариваешь с тех пор, как он сказал тебе о своей девушке, верно? — спросила она.

Оказывается, моя мать уделяет мне больше внимания, чем я думала.

— Нет, — ответила я.

— Почему нет?

— Потому что он придурок, — сказала я, раздражаясь от того, что она пристает с вопросами, когда ответ так очевиден.

Вернулся Роберт и, ставя на стол наши напитки, пролил несколько капель клюквенного сока на белую скатерть.

— Упс. Извини, Рози. — Он попытался вытереть их уголком фартука, затем сдался, передвинув солонку, чтобы прикрыть пятно. — Я вернусь через минуту и приму ваш заказ. Он ухмыльнулся.

Мама подняла бокал, сделал маленький глоток и замерла.

— Не злись на Питера, дорогая. Будь благодарна, что он нашел человека, о котором настолько заботится, чтобы провести с ним праздник.

Лично я думаю, что он нашел человека специально, чтобы не проводить праздник с нами, но если я скажу это вслух, все закончится разговором о моем «негативном отношении».

— Как насчет тоста? — сказала она. — За нас. И за твоего отца.

Ее бокал завис в воздухе в ожидании. Я знала, что мне положено сделать, но не могла поднять руку со стаканом. Странное ощущение, как будто мое тело мне не принадлежит. Я просто уставилась на ее кроваво-красное вино.

— Роуз?

Я перевела взгляд с бокала на ее озадаченное лицо.

— Не хочешь за это выпить? — спросила она.

— Ты не можешь так поступать, — тихо произнесла я.

— Как, дорогая?

— Ты не можешь так упоминать о нем, как будто мы все время только о нем и говорим.

Мамино лицо стало белым как бумага, а затем ярко-красным. Очевидно, моя проблема с краснением перешла от нее по наследству. Она медленно опустила бокал, не сделав ни глотка, и опустила взгляд на свои руки. Я заметила, что она сняла свое помолвочное кольцо с бриллиантом, но все еще носила обручальное. Почему-то из-за этого ее руки выглядели старыми. Через несколько секунд она подняла глаза.

17
{"b":"220384","o":1}