Когда без двадцати двенадцать я уходила из офиса, Барри все еще работал.

Кавалера, просидевшего целый день в одиночестве, всегда трудно было назвать приятным соседом, поэтому я и не ждала теплой встречи. Но когда обнаружила его на площадке первого этажа, орущим во все горло, мой внутренний датчик тревоги сработал сразу же. Я подхватила кота на руки, а вскоре обнаружила причину его громких жалоб — дверь моей квартиры была приоткрыта.

Я толкнула ее ногой и заглянула внутрь. Перевернутая мебель, разбросанные бумаги, вещи. Кавви озирал разгром вместе со мной, высоко задрав хвост и давая на кошачьем языке свидетельские показания о случившемся.

К концу тура я положительно пришла в ярость, поэтому выхватила из сумочки свой красный сотовый и набрала лейтенанта Литла.

— Кем вы себя воображаете, господа копы? — спросила я. — Требую предъявить ордер на обыск! И какое право имели ваши парни насмерть перепугать моего кота? У меня тут все перевернуто, я требую компенсации! Буду жаловаться в департамент, позвоню мэру! Я…

— Минуточку, мисс Макгил, — прервал меня лейтенант. — Мы не проводили у вас обыска, и даже не запрашивали ордер. Вы хотите сказать, что к вам вломились?

— Нет ордера? Это точно не ваши ребята?

— Я вышлю наряд, составим протокол.

Получается, теперь я тоже попала в статистику, согласно которой каждые восемнадцать секунд происходит ограбление квартиры. Гнев по отношению к копам несколько поостыл, когда по здравом размышлении я пришла к выводу, что разгром моего жилища может сработать на меня и даже, вероятно, вычеркнет из списка подозреваемых. Потом я испугалась. Это ведь не случайный взлом: сначала дом Дэвида, потом его кабинет, теперь это. Связь напрашивается сама собой. Кто-то решил, что рукописи Хемингуэя хранятся у меня.

Я ощущала страх, и мне совсем не нравилось это чувство. Подхватив Кавалера, я стала наглаживать его, надеясь, что производимых им альфа-вибраций хватит на нас обоих.

Дожидаясь полиции, я порылась в хаосе в надежде найти пузырек аспирина, «Эдвила» или «Памперина» — чего угодно, лишь бы унять головную боль. Меня не особенно смущало, что копы подумают про искажение картины преступления — шансы найти взломщика всегда ничтожно малы.

Я наполнила водой небьющуюся миску Кавви, которую обнаружила перевернутой. Потом заменила ему расколотую тарелочку для еды, приспособив для этой цели расписанное золотом стаффордширское блюдо — часть дорогого сервиза, который подарила мне тетушка Элизабет пару лет назад по щедрой своей прихоти. Я была рада, что блюдо уцелело, но боялась даже представить реакцию тети, если та увидит, как из него ест кот.

Пока Кавалер лакал воду, я отрезала кусок стейка, хранившегося в холодильнике. Кот поначалу подозрительно принюхивался, потом слопал все до последней крошки. Должно быть, охрана дома сжигает очень много кошачьих калорий.

Нервы были натянуты настолько, что я буквально подпрыгнула, когда минут десять спустя в дверь позвонили двое одетых в форму мужчин. Первым был высокий, приятный чернокожий с аккуратными усиками и цепким взглядом. На бейджике у него значилось «офицер Бейлор». У второго, американского индейца, имя было такое длинное, что не скоро выговоришь. Оба принялись внимательно осматривать входную дверь.

— Здесь нет следов взлома, — объявил индеец, Пармоникот, кажется, ощупывая дверь ладонью.

— Замки хорошие, в самом деле хорошие, — одобрительно кивнул Бейлор. — Грабители прошли не здесь.

— Думаю, они проникли через окно, со стороны черного хода, — сообщила я. Полицейские прошли за мной на кухню.

— Ага, — воскликнул Пармоникот, вытянув руку. — Разбитое стекло. Улика.

— Мы слышали, что у вас недавно проблемы возникли с преступлениями всех видов, — начал было Бейлор.

— Погодите, — прервала его я. — Вас прислали расследовать ограбление со взломом, а не обвинять меня в чем-либо. Я сама такого никогда не устроила бы. И кот мой скитался по подъезду — я так с ним не могла обойтись!

Копы рассмеялись.

— Не обижайтесь, — сказал Бейлор, потом повернулся к напарнику. — Эй, начальник, надо составить протокол.

— Начальник? Вы полицейский начальник? — переспросила я, внезапно испугавшись, что они пришли арестовывать меня.

— Начальник. Он ведь вождь племени меномини, — ответил Бейлор, очень довольный своей остротой. — Но вы не волнуйтесь, я не разрешу ему посылать дымовые сигналы из окна вашей квартиры.

— Если ты достаточно повеселился, Шафт, — невозмутимо заявил Пармоникот, — то давай покончим с этим, и поможем маленькой леди и ее коту.

— Мы здесь не затем, чтобы помогать леди или ее коту, — сказал Бейлор, хлопнув приятеля по плечу. — Наша задача — помогать департаменту полиции.

Потом он взял ручку, прикрепленную к блокноту на спиральной пружинке.

— Вы нашли вещи именно в таком виде, мисс, или трогали что-то? — спросил он, перелистывая страницы.

Я рассказала про поиски аспирина и блюдо для кота. Кавалер, как знал, именно в этот миг громко мяукнул, заставив меня и обоих копов вздрогнуть. Кто знает, может, он понимает английскую речь?

— Давайте все осмотрим, — распорядился Пармоникот.

— Из драгоценностей пропало что-нибудь? — спросил Бейлор, чиркая ручкой.

— У меня их мало. И вроде как все цело, хотя и не на своем месте.

— Монеты, марки?

— Нет.

— Электроника?

— Только телевизор и стереосистема. Еще видеомагнитофон, компьютер, электронная книга. Ничего вроде не взято, насколько могу судить.

— А это что? — Пармоникот наклонился и поднял с пола обломки серебристой коробочки.

Пока они с Бейлором изучали их, я заглянула индейцу через плечо. На одном из осколков виднелась надпись: «Считыватель эмоций TNF-100A». Опустив взор, я заметила литиевый аккумулятор, тоже расплющенный. Проклятье, эти гады сломали мой дорогостоящий портативный детектор лжи!

Когда мы закончили обход, офицер Бейлор расчистил небольшое пространство, потом полицейские поставили на место диван и уселись.

— Похоже, мы тут собрали более чем достаточно имеющих отношение к делу фактов, — сказал Бейлор, похлопав по своей записной книжечке. — Но сведя их воедино, оказываемся в тупике. Нет ни одной зацепки, если не считать разбитого стекла, которое подсказывает, как злоумышленники вошли.

— Добавь факт, что ничего не пропало и вообще это не выглядит как работа профессионала, — сухо заметил Пармоникот.

— Что они могли тут искать? — спросил Бейлор, глядя на меня, как на лягушку, приготовленную для опытов. — Наркотики, может быть?

— Я уже сказала, что единственные мои наркотики — это аспирин, «Эдвил» и «Памперин».

— Вы настаиваете, что не устроили все это сами? — Оба копа вперились в меня с неприкрытым интересом. — Насколько мы наслышаны, у вас куча проблем с разными людьми. Что, если вы задумали инсценировать ограбление, чтобы решить их?

Я могла ответить, что устроенный у меня бардак точь-в-точь как в кабинете Дэвида и у него на квартире, но промолчала. Еще одного визита в полицейский участок я бы не вынесла.

— Думаешь, стоит снимать отпечатки, вождь? — спросил Бейлор.

— Нет, но придется — приказ есть приказ, — отрезал Пармоникот.

— Вдруг найдем какой-нибудь, — Бейлор подмигнул мне и захлопнул блокнот.

— Если это взломщики, вам очень повезло, — продолжил он через минуту, готовясь приступить к работе.

— Потому что они не нашли ничего, достойного их внимания?

— Нет, потому что не вытащили из вашего холодильника продукты, не устроили пикник и не обгадили все вокруг, — пояснил Пармоникот, покрывая поверхности специальным дактилоскопическим порошком с помощью большой мягкой кисти.

— Мы с этим все чаще сталкиваемся, когда имеем дело с обычными взломщиками, — добавил Бейлор, собирая замеченные отпечатки на специальные прозрачные пленки. — Настоящие свиньи.