— Джозеф, почему бы вам с Марион не выйти на балкон подышать свежим воздухом? — спокойным голосом предложил Бреннон.

Молодые люди стояли в темноте на балконе, а внизу, куда ни взгляни, сверкали огни Монте-Карло. Далеко в море они увидели большой красивый пароход, украшенный, словно новогодняя елка. На его палубе можно было даже различить танцующие пары и людей с бокалами в руках.

— В один прекрасный день я обзаведусь собственной большой яхтой, — произнес Джозеф с каким-то отчаянным вызовом.

— Не забудьте пригласить и меня в плавание, — пошутила Марион. Джозеф внезапно повернулся к ней. Его лицо раскраснелось, он громко дышал.

— Если вы выйдете за меня замуж, вы всегда будете на борту! — И затем, прежде чем Марион поняла смысл произнесенных им слов, он торопливо продолжил: — Давайте сделаем это… Давайте поженимся, Марион.

Секунду она смотрела на него в упор.

— Это что — одна из ваших шуток? — спросила девушка, готовая рассмеяться. Она не верила своим ушам, но в то же время понимала, что Джозеф не намерен ее разыгрывать.

— Конечно нет! Неужели я стал бы шутить подобными вещами? — Его голос звучал расстроенно. Он определенно не собирался смеяться. В глазах молодого человека не было ни намека на шутку. Он выглядел серьезным. Лицо строгое, залито густым румянцем, голос охрипший.

Марион была слишком ошеломлена, чтобы сообразить, как ответить.

Джозеф схватил ее руку, поднес к губам, поцеловал ладонь и зашептал:

— Умоляю, Марион… Скажи «да»… Скажи, что ты выйдешь за меня… Ты должна выйти за меня замуж…

Никто никогда не смотрел на нее такими беспомощными, молящими глазами. Никто не взывал к ней столь искренне, никто не нуждался в ней так сильно. Горячность его чувств возбуждала в ней нежность и сострадание.

— О, Джозеф… — начала Марион трепещущим голосом.

Впоследствии ей не удавалось вспомнить, какие слова она, собственно, произнесла, но, видимо, это было равноценно согласию, ибо Джозеф поцеловал ее с таким жаром, что едва не задушил. Потом, крепко держа Марион за руку, он потащил ее назад в гостиную, где родители сидели за кофе и разговаривали. Молодой человек взволнованно выкрикнул:

— Марион и я обручены!

На секунду воцарилось молчание, и Марион увидела, как повернулись к ней лица сидящих за столом мужчин. Оба отца вскочили, просияв улыбками, и бросились целовать Марион и Джозефа.

Стефания тоже присоединилась к поздравлениям, но она, кажется, была изумлена не меньше Марион.

— Дорогой Джозеф, Марион — чудесная девушка! Надеюсь, к вам придет настоящее счастье, — сказала Стефания, обнимая сына. Но глаза ее при этом оставались беспокойными, и Марион ничуть не осуждала ее за то, что та испытывает неуверенность.

Ведь Марион сама не была ни в чем уверена.

Джеффри достал охлажденное шампанское и наполнил хрустальные бокалы. Они выпили за счастье молодых. Марион посмотрела на Джозефа — уж не снится ли ей все это? Ведь эта помолвка для нее — полная неожиданность, как гром с ясного неба.

Обручение. Она обручена. Она выходит замуж за Джозефа. Это звучит невероятно. Но одно ясно — ее отец и Георгиес Янаки очень и очень рады. Джозеф вне себя от восторга, говорит, словно в бреду, смеется без всякого повода, пьет шампанское, причем чрезмерно.

Марион наблюдала за ним с теплым чувством, улыбаясь всякий раз, когда их глаза встречались. Она была тронута, что Джозеф принял их помолвку так близко к сердцу. Он такой милый. На этот счет у нее никаких сомнений. И она любит его. Любит по-настоящему.

Только почему она чувствует замешательство при мысли о предстоящем замужестве с ним?

— Но ты знаешь его всего несколько недель! — сказала мать, потрясенная новостью, которую сообщила ей Марион, вернувшись на следующий вечер из Монако.

— Вот почему мы и решили подождать со свадьбой до следующего лета. Ах, мама, не считай, что мы не понимаем необходимости гораздо лучше узнать друг друга. Мы не так глупы, чтобы уже сейчас заключить брак.

Сама Марион до сих пор ходила, словно в легком дурмане, не веря в реальность случившегося. Джозеф отвез ее в аэропорт в Ницце, и они спокойно все обсудили сначала в машине, а затем в шумном зале аэровокзала.

Внезапно все стало выглядеть по-иному. Она возвращалась в реальную жизнь. Недаром у нее на руке висел плащ: Марион знала, что в Лондоне дождь, и ей не хотелось промокнуть. Отдых кончился. Веселье курортного побережья уходило уже в область воспоминаний.

Оставалась только их помолвка, и на руке у нее кольцо, подаренное в то утро Джозефом: крупный сапфир в бриллиантах. Кольцо было куплено по дороге в аэропорт. Марион отказывалась от подарка, доказывая, что с этим можно подождать — почему бы не купить кольцо позже? Но Джозеф настаивал так горячо, что она уступила, особенно когда узнала: за драгоценность платит Янаки-старший. Это был его подарок к помолвке.

Мать Марион, нахмурившись, смотрела на кольцо, сверкавшее на руке дочери.

— Не подталкивал ли тебя отец к этому шагу? Я имею в виду, он должен быть в восторге от такого замужества. Еще бы, жених из семьи, занимающейся судоходным бизнесом! Однако не позволяй отцу уговаривать себя, если ты не желаешь того же сама, Марион.

Та тяжело вздохнула.

— Думаю, отец сделал нечто вроде… Ну, он и отец Джозефа, Георгиес Янаки, надеялись… Словом, от этой помолвки отдавало сватовством. Да, именно так!

Теперь у Марион не оставалось сомнений. Ее и Джозефа умышленно свели в расчете, что их потянет друг к другу.

Элизабет Бреннон обуял гнев.

— Мне это не нравится, Марион. Решительно не нравится.

— Они не могут заставить меня выйти за Джозефа против моей воли. Не беспокойся. И я не думаю, что им удастся принудить Джозефа сделать шаг, которого он тоже не желает. Для этого он слишком независимая натура. Подожди, ты познакомишься с ним. Он тебе понравится, я уверена.

Элизабет ходила взад-вперед по маленькой гостиной своего дома в Озерном крае, время от времени издавая возмущенные возгласы.

— Джеффри всегда отличался хладнокровием и упрямством, но я не думаю, что он способен использовать тебя как приманку в своем бизнесе! Но что у него на уме? У него и у Янаки?

— Честно говоря, я не знаю, что они задумали, но, во всяком случае, Джозеф согласился со мной: следует подождать до будущего года. Он тоже считает, что мы должны лучше узнать друг друга. — Марион замолчала, тщательно подбирая слова. — Думаю, Джозеф сомневается так же, как и я. О, он влюблен в меня. Мы нравимся друг другу — это нас объединяет. Но я просто еще не знаю, выйдет ли у нас что-нибудь. Помимо всего прочего, мы оба будем некоторое время заняты. Я начинаю работать в лондонском отделении фирмы. Кстати, Джозеф тоже приедет в Лондон в ноябре. А сейчас он в Греции, но его отец планирует приобрести новые служебные помещения в Сити на Сент-Мери-Экс. Это недалеко от места моей службы. Таким образом, мы сможем часто видеться. А до той поры будем пользоваться услугами почтового ведомства и телефонной службы.

Мать вздохнула.

— Ну ладно, как только Джозеф приедет, ты должна пригласить его к нам на уик-энд, чтобы я могла сама разобраться, что он за человек.

— Обязательно. Будь уверена, — пообещала Марион.

В конце недели Марион сложила свои вещи в просторный седан и отправилась в Лондон. Теперь у нее будет свой дом — однокомнатная квартира на втором этаже в здании архитектуры прошлого века в Госпел-Оук, неподалеку от Кэмден-Таун.

Мать приехала к ней на следующий день, чтобы помочь устроиться на новом месте. Утром Марион предстояло впервые выйти на работу. При мысли об этом у нее замирало сердце.

Контора компании «Крейвен — Бреннон», разумеется, была ей знакома. Она частенько заезжала сюда для встречи с отцом, чтобы затем вместе с ним пообедать в его любимый ресторан в нескольких кварталах от вокзала Ливерпул-стрит.

Лондонский офис не так просторен и многолюден, как здание отделения в Абердине, получившего особенно большое значение в связи с открытием нефтяных месторождений в Северном море: потребовалось наладить обслуживание в море платформ, доставку грузов для нефтяников, сдачу в наем судов для различных нужд компаниям, добывающим «черное золото». Джеффри Бреннона в течение года проще было застать в Шотландии, поскольку его фирма вела дела преимущественно на севере. В Англии же он держал скромный офис, так как только незначительная часть сделок осуществлялась здесь.