Такой взгляд не оставлял сомнений, что они будут держаться до конца ради защиты своей чести.

Но Джонах не остановился.

— Если это сделали вы, — повторил он, — у вашей королевы должна быть на то причина. Чтобы успокоить людей, мы должны им её сообщить. Если же ваша королева ни при чем, она, явно не останется равнодушной. Мы лишь хотим разузнать информацию.

Фэйри переглянулись.

— Дай взглянуть на золото, — сказал тот, что пообщительней.

Медленно, будто подстегивая ажиотаж, Джонах достал из кармана медальоны. Медленно покачиваясь, они свободно свисали на цепочках. Фэйри смотрели на них дикими глазами.

— Вы можете найти ее в башне богатства, — сказал фэйри, протягивая руку.

Джонах позвенел медальонами чуть выше нее.

— Конкретнее, — сказал Джонах. — Это большой город.

— От нее остался только шпиль. Он один такой, — он потянулся за медальонами снова, но Джонах чуть приподнял их.

— В Лупе сотни небоскребов, — сказал он. — Башня может быть где угодно. Качество информации не соответствует количеству золота.

Фэйри напряглись. Я почувствовала магию — они забеспокоились.

— Там есть вода, — сказал он. — Земля и небо.

— Опять же, — чуть выждав, твердо сказал Джонах, — она может быть в любой точке города. Нам это ни о чем не говорит.

Но я коснулась руки Джонаха.

— Все в порядке. Думаю, я знаю, где это.

— Уверена?

Я посмотрела на фэйри.

— Это место служило домом человеческому королю города?

Когда фэйри кивнул в ответ, я забрала медальоны у Джонаха и поместила их в руку фэйри.

— Спасибо за сотрудничество, — поблагодарила его я и потащила Джонаха прочь. — Пойдем.

Без возражений со стороны Джонаха, мы дошли до машин и, забравшись внутрь, двинулись в путь.

Мы приехали по отдельности и припарковались с краю улицы. Выйдя, мы с подозрением наблюдали за молниями, которые создавали эффект световой вспышки над парком.

В Чикаго есть ряд особняков, в которых когда-то жили известные семьи. Во время золотого века в городе, предприниматели строили дома на Лейк Шо Драйв, что находится на «Золотом Побережье» (теперь там, и не случайно, находится Домом Наварры). Изысканный вид на озеро и прекрасный доступ к остальному богатству города.

Некоторые из особняков так и стоят, а некоторые сровняли с землей. Один из самых известных, Особняк Поттеров, который построили предки бывшего мэра города, снесли, когда мэр переехал в Крили Крик.

Ну, по крайней мере, снесли большую его часть.

Семья Поттер подарила землю городу, и территорию превратили в парк с соответствующим названием — Поттер Парк. От дома осталась только четырехэтажная кирпичная башенка, которая подобно копью отмечает центр парка.

— Это здесь? — спросил Джонах.

Я поведала ему историю.

— Башня была построена семьей на доходы от производственной деятельности. От дома только она и осталась. Башня уходит в небо, окружена зеленью и находится в двухстах ярдах от озера.

— Отличная работа, Нэнси Дрю.

— Стараюсь. Самое интересное, как жители этого района до сих пор могут быть не в курсе, что в их башне живет королева фэйри?

— Из-за магии, полагаю. Хотя для меня удивительно, что они позволили своей королеве жить в здании, которое построили люди.

— Я слышала об их ненависти к людям.

— И не спроста, — сказал Джонах. — Ты знакома с легендой о подмене детей?

Конечно, знакома. Это известная история в средневековой литературе. В ней говорится, что фэйри иногда крадут здоровых человеческих детей, подменяя их больными детьми фэйри. Следовательно, согласно легенде, того, кто сильно отличается от других, подменили при рождении. Люди называли больных детей подменышами и оставляли их в лесу. Таким образом, они надеялись вернуть своих детей.

— Знаю, — ответила я.

Джонах кивнул.

— Дело в том, что это не легенда. Рассказы, а точнее сказки, правдивы. Только события исковерканы: это люди похищали детей фэйри, а не наоборот. Иногда взамен люди оставляли своих больных детей, а иногда просто крали, желая иметь ребеночка.

— А поскольку фэйри, в лучшем случае, считались выдумкой, или чаще всего чудовищами, никто не считал подобное действие похищением.

Джонах кивнул.

— Верно. Сверхъестественных созданий веками не считали равными. В любом случае, вряд ли нам обрадуются. Не убирай руку с меча. Все время держи палец на рукоятке. Что сталь, что железо заставляют фэйри держаться на расстоянии.

— Я думала, мы пришли просить их о помощи.

— Нет, мы пришли выяснить, виновны они или нет. А с позиции Фрэнка, ставка на то, что мы взбесим фэйри и таким образом развяжем войну.

— И как же ему это поможет?

— Три вампирских Дома есть только в Чикаго. Даже Нью-Йорк и Лос-Анджелес не могут таким похвастаться. Именно здесь сосредоточена вампирская власть, и Кабот об этом знает. Дом Кабота мал. Относится к элите, но, безусловно, маленький. Если он уменьшит значение Чикаго…

— То тем самым пропорционально усилит влияние Дома Кабота, — закончила я.

Да уж, недооценила маленького проныру.

— Именно. Я бы даже сказал, это часть долгосрочного плана по захвату контроля над Домом Кабота. Сейчас его Мастер Виктор Гарсия. Хороший человек и сильный лидер. Он был правой рукой Корнелиуса Кабота, что чрезвычайно раздражает Франклина. Франклин всего лишь двоюродный брат какого-то там дальнего родственника, но он посчитал себя вправе претендовать на Дом. Будто это его право от рождения.

— А Корнелиус не согласился?

— Я слышал, старик считал, что Франклин слишком погряз в человеческих делах, чтобы эффективно управлять Домом. Фрэнк очень уж заботился о престиже, слишком увлекался быстрыми машинами и человеческими девушками, что не осталось не замеченным представителями старой закалки в Доме на восточном побережье.

— Дай угадаю, — сказала я. — ГС считает его амбициозным и готовым сотрудничать, пусть даже в ущерб другому Дому, и поэтому они назначили его распорядителем Дома Кадогана. Он же рассчитывает, что, приехав сюда, он подставит Чикагские Дома, получит поддержку ГС, и в итоге все шито-крыто и у него место под солнцем.

— Для меня все выглядит именно так.

Я перевела дыхание. Столько напастей, и вообще-то лишь их малая часть по вине Дома Кадогана. Какова бы ни была первоначальная цель создания ГС и Домов, теперь их использовали для удовлетворения самолюбия и манипуляций. Может, прав Джонах насчет Красной Гвардии.

— А они не воспримут как угрозу, что мы придем вооруженными?

— Только если нам повезет, — сказал он. — Пойдем.

Сверкала молния. Мы побежали в сторону башни. С виду она узкая и разваливающаяся. Открытый дверной проем ведет к винтовой старой каменной лестнице. На деле она не лучше, чем выглядят. Поднявшись на одну ступеньку, я остановилась, дабы убедиться, что лестница не рухнет под ногами.

— Подниматься на самый верх?

— Ага. Думаю, они предпочитают жить выше, чем люди.

Он стал подниматься. Вцепившись в перила, я медленно последовала за ним. После нескольких минут сжигания калорий на бедрах, мы достигли верхней площадки.

Дверь ведет в огромную комнату. Огромная, сделанная из вертикальных деревянных досок, она висит на двух гигантских круглых филигранных петлях.

— Красивая дверь, — сказала я.

— Они известны своей любовью к красоте, — сказал Джонах и посмотрел на меня. — Готова?

— Я уже мысленно склоняюсь к весьма негативному развитию событий. Если впоследствии наши конечности останутся на месте, и нас не ранят серебряными коллами, можно будет считать это победой.

— Хорошо сказала.

Он глубоко вдохнул для храбрости, достал из кармана золото, зажал его в кулаке и постучал в дверь.

Через некоторое время дверь со скрипом открылась. В дверном проеме возник мужчина в черном — фэйри в такой же одежде и такого же телосложения, как и те, что охраняли Дом. Он быстро задал вопрос, на непонятном мне гортанном языке. Наверное, на Гаэльском.