У меня была краткая версия Канона — свода законов для североамериканских вампиров — но я не видела там ничего о дезертирстве. Хотя ГС бы не стал объявлять о таком публично.

— Дважды случалось за всю историю существования ГС, — ответила Келли, — но никогда с Американскими Домами.

— Никогда не говори никогда, — пробормотала Линдси.

— Линдси, — снова предупредила Келли. На этот раз более повелительным тоном.

Поняв брови, Линдси оглянулась из-за компьютера.

— Что? Я не боюсь говорить это вслух. Этот Дом подчиняется ГС. Их задача — обеспечивать стабильность и защиту Дома. А что творится сейчас? Хренушки. Вместо этого, они критикуют и изучают подноготную наших вампиров, в то время как они должны делать все, чтобы держать этих сумасшедших людишек подальше от нас.

Она указала на один из мониторов перед ней. Мы с Келли подошли ближе. На экране был тротуар возле Дома, где толпилось, казалось, втрое больше протестующих нежели на рассвете. Они ходили взад-вперед, держа плакаты с надписями, обвиняющими Дом Кадогана в том, что вода в озере почернела. Как будто мы создали проблему, а не, наоборот, пытались ее решить.

— Они обвиняют нас, — подытожила я. — У них нет доказательств, но они просто не знают, кого еще обвинять. Они здесь только поэтому.

— О, нет, — сказала Келли. — Не только.

Она вернулась к столу, постучала экрану планшета и передала его мне.

На экране была картинка стоящей перед трибуной мэра Ковальчук, одетую в красный костюм — символ власти. Ее каштановые волосы были начесаны.

— Пресс-конференция? — спросила я.

— О, да, — сказала Келли, а затем нажала на экран, чтобы воспроизвести видео.

— Знаете, что? — спрашивала мэр, склонившись к трибуне. — Мне все равно. Вы избрали меня на этот пост не для того, чтобы я сидела в офисе и пресмыкалась перед особой группой лиц. И смею вас заверить, мои Чикагцы, что под особой группой лиц я подразумеваю вампиров. Они хотят, чтобы к ним относились по-другому. Они хотят, чтобы наши правила не распространялись на них.

— Это точно английский? — тихо поинтересовалась я.

Но она продолжила, невзирая на свои лингвистические навыки.

— Помимо горстки клыкастых подстрекателей в этом городе живут хорошие, трудолюбивые, приверженцы старых порядков, люди которые знают, что не всё здесь ради и для вампиров. И вот вам примеры: озеро — наше, река — наша. Они предназначены для отдыха и ловли рыбы. Я не допущу ассимиляции в этом городе. И вот, что я вам скажу, закон о регистрации — лучшее из того, что когда-нибудь произойдет с Чикаго.

— Бла-бла-бла, — пробормотала Линдси. — Правильно, чем решать проблему, давайте лучше обвиним вампиров.

Келли остановила видео:

— У мэра Ковальчук много сторонников в разных слоях общества. И совсем иной взгляд на вещи.

— Причем весьма наивный, — хмыкнула Линдси.

— Но именно такую позицию, — сказала я, — она доносит до жителей города. И они будут ей верить, поэтому нам нужно вмешаться, — но когда я с ненавистью посмотрела на фото нашего нового политического противника, то заметила нечто более тревожное. — Келли, увеличь изображение.

У нее на лице отразилось замешательство, но она так и сделала. За Дианой Ковальчук, во всей своей черной красе стоял утомленный МакКетрик.

— Это МакКетрик, — сказала я, указывая на него.

— Ты уверена? — спросила Келли, наклоняясь к картинке.

— Уверена. Трудно забыть человека, который тыкал тебе ружьем в лицо. Ну, или который приказал своим головорезам тыкать оружием тебе в лицо.

— Охренеть, — выругалась Келли, что для нее несвойственно. — Наши враги подружились друг с другом.

— Понятно, откуда берутся наихудшие ее убеждения, — высказалась я.

Живот скрутило при мысли, что МакКетрик со своей ненавистью получит в Чикаго политическую легитимность.

— Добавь эти сведения в его файл, — сказала Келли Линдси. — Ковальчук — его политический союзник, и он обладает достаточным влиянием, раз стоит рядом с ней на подиуме.

— Вечер становится все веселее и веселее, — сказала я и посмотрела на Келли. — Говоря о кошмарных затеях, я собираюсь встретиться с Тейтом. Мы немного поболтаем о ГС и том, что произошло в Крили Крик.

— Возможно задумка в том, чтобы соврать ГС и тем самым вынудить тебя приехать к нему.

Джефф беспокоился о том же, и я решила, что они оба правы.

— На то я и рассчитываю, — ответила я. — И чем быстрее я туда наведаюсь, тем быстрее мы выясним, что он замышляет.

— Вряд ли он охотно поделится своими замыслами, — сказала Линдси.

— Что правда, то правда. А после, если он не воспользуется своей силой и не превратит меня в безмозглого зомби, я встречусь с сиреной.

Келли кивнула.

— С Богом, Страж.

Уж не знаю, видел ли Бог, есть он или нет, что творилось в Чикаго. Но на всякий случай, я прочитала короткую молитву. Не повредит.

По пути наверх, а потом к машине, я обнаружила, что мне оставили голосовое сообщение.

Инструкции от Джеффа. Я должна была встретиться с Катчером и дедушкой в отделении ДПЧ, расположенным рядом с озером в промышленном районе, полном ржавых высоток и разваливающихся кирпичных заводов. Определенно, не самая уютная обстановка для общения с Тейтом, но так, несомненно, безопасней для общества, чем если бы его посадили в тюрьму в центре города. Я предупредила полицейских, которые его забирали, быть осторожными при допросе. Я, конечно, ни разу не слышала, чтобы копов или конвоиров обвели вокруг пальца во время службы, но, может, им просто не попадался такой как Тейт.

Тейт, определенно, не человек. И он так и не сознался. Он лишь частично подчинил себе Селину благодаря наркотикам. Остальное — благодаря его собственной силе. Вот только какой? И насколько он силен?

Честно, мы не имели ни малейшего представления. Не утешительно, но что мы могли сделать?

Как только я вышла на прохладный осенний воздух, меня тут же атаковали своими выкриками протестующие. Их была масса. Они держали плакаты с надписями, сулившими мне вечные муки, и выкрикивали ругательства. Что же такое с людьми, что они так себя вели?

Я больше не человек, поэтому вампирская тактичность взяла вверх. Я даже сумела не показать им ничего неприличного на пути к машине. Гордость за свой поступок не устранила неприятный осадок.

Я поехала на юго-восток. Адрес, что дал мне Джефф вывел меня на незаасфальтированную дорогу, которая упиралась в десятифутовый сетчатый забор.

Я с опаской выбралась из машины и направилась к нему.

Прозвучал предостерегающий звук и ворота стали разъезжаться.

Борясь со страхом и желая, чтобы Этан был рядом, я направилась внутрь.

За забором была вереница зданий: шесть из них, разные по размеру, размещены безо всякой логики. Видимо они были частью старого завода. Как бы их ни использовали, они, явно, некоторое время пустовали.

Я уже была в отделении ДПЧ, расположенном в Лупе. Возможно, содержащимся там преступникам приходилось тяжко, но само здание весьма милое. Новое, чистое и оснащенное всем необходимым для полицейского участка.

С другой стороны, у этого места аура безнадежности. Оно напомнило мне фотографию заброшенного здания в России: его построили и спроектировали во время иного политического режима и оставили гнить, когда сменилась парадигма.

Тейт, привыкший к роскоши и изысканности, явно, был не в восторге от пребывания здесь.

Я повернулась, услышав шум шин по гравию. На гольф-мобиле подъехали Катчер с дедушкой. За рулем был Катчер, что соответствовало его агрессивной личности, хотя по нему было видно, что он не спал со вчерашнего вечера. Мой дедушка побледневшими костяшками пальцев держался за крышу. Видимо, водительские навыки Катчера его совсем не впечатляли.

— Так здесь вы держите Тейта? — спросила я, взбираясь на обращенное назад сидение.

Катчер практически тут же тронулся, сделав круг так резко, что я чуть не упала. Урок усвоен — я тоже схватилась за крышу.