Пользуясь нестабильной ситуацией в стане своего северного соседа, Саргон II организует в Урарту восстание против Русы I. Вероятно, на какое-то время ассирийцы даже сумели подчинить себе страну Муцацир, входившую в состав Урарту. Однако Руса I довольно быстро выровнял положение и перешел в контрнаступление. Он разбил маннейского правителя Иранзу, а затем убил вступившего на маннейский престол Азу, также ассирийского ставленника, и поставил там угодного себе монарха — Улусунну[207]. В 716 году Саргон II идет на Манну, и Улусунну выражает ему свою покорность, но стоило ассирийцам уйти, как в стране вспыхивает восстание, организованное Русой I. Саргон II снова вступает в Манну и наводит там порядок. Однако на сей раз он не стал повторять ошибок своих предшественников, которые давали урартам возможность передохнуть и зализать раны. Следовало раз и навсегда уничтожить те базы, с которых войска урартов и их сателлитов (Зикерту, Андиа) осуществляли вторжения в Манну и на подконтрольные Ассирии территории. Одним словом, ассирийский владыка решил развивать успех.
Один из его доносчиков предлагал совершить прямое нападение на Урарту, утверждая, что их столица Тушпа непременно падет; другой сообщал о внутриурартских волнениях и был убежден, что в случае вторжения многие местные племена поддержат ассирийцев. Все складывалось как нельзя лучше. Получив в 714 году разведданные о крупном поражении, понесенном Русой от киммерийцев, Саргон II наконец пошел на север[208].
Из столичного Кальху армия тронулась в поход в месяце дуузу. В наиболее трудных местах дорогу пехоте, кавалерии и осадным машинам прокладывали инженерно-саперные подразделения. Успех военной операции должна была обеспечить политико-дипломатическая подготовка мероприятия. Поэтому Саргон загодя отправил гонцов как в близлежащие, так и в более дальние земли.
Когда Саргон подошел к маннейской крепости Синихину, его приветствовала делегация маннейской знати во главе с самим Уллусуну. Отсюда объединенные ассирийско-маннейские силы отправились дальше на север. В долине Сулдуз Саргон принял представителей правителей края Намри, областей Сангибуту, Бит-Абдадани, владык Западной Мидии. Через день пути ассирийцы и их союзники оказались в местечке Мисси (совр. Таш-Тапа) и отсюда, словно по большой дуге, двинулись на запад. В крепости Сирдакка Уллусуну организовал Саргону очередной торжественный прием. Поклониться ему пришли представители уже более отдаленных земель, находящихся в пяти-шести днях пути, — правители из Гизилбунды Зизи и Залайа. Ассирийский владыка, очевидно, наградил их ответными дарами — большой помощи от этих князьков, в силу отдаленности, ожидать не приходилось, но обезопасить свои фланги и тыл не мешало. Немаловажно было и то, что союзники ассирийцев предоставляли им рогатый скот и вьючных животных.
После того как политические приготовления были завершены и главный враг оказался в дипломатической изоляции, настало время обрушить на него военную мощь. Вперед были высланы мобильные разведывательные подразделения. Разведчики сообщили, что силы союзника Русы Метатти Зикертийского готовят западню для правого фланга ассирийцев. Продолжи Саргон свое продвижение в том же направлении, пришлось бы сражаться сразу на два фронта — против армий Русы и Метатти. Решено было сделать большой крюк и обрушиться сначала в тыл Меттати, что и было сделано. Метатти при приближении ассирийских войск отвел войско к Русе, на север, оставив противнику свою столицу Парду.
Царь Урарту собрал все силы в один кулак и готовился встретиться с ассирийцами в решающем сражении за одним из перевалов горы Уауш (Сахенд), что южнее современного Тебриза. Однако свое многотысячное войско он необдуманно разместил в теснине между двумя горными образованиями, таким образом ограничив его возможности к маневру. Саргон, увидев это, атаковал противника имевшимся у него под рукой авангардом — прямо с походного марша. Такое решение было вызвано еще и тем, что его войско к этому времени вытянулось в длинную походную колонну и требовалось время для разворачивания боевых порядков (на что, думается, и ориентировался противник); прибавим также, что ассирийские воины, в отличие от бойцов Русы, устали от многодневного похода. В силу этих причин рассчитывать Саргон мог только на внезапность[209].
Саргон на боевой колеснице, в сопровождении тысячной конной гвардии, устремился на врага. Урарты, не ожидавшие такой прыти и ожесточения, не успевшие еще полностью подготовиться к бою, на какое-то время растерялись, что позволило ассирийцам вгрызться в их ряды. Руса, в войсках которого было множество колесниц, не смог использовать их в условиях ограниченного пространства, и это стало одной из причин его разгрома. Вскоре наступление ассирийской кавалерии поддержали основные войска, и урарты с зикертийцами обратились в бегство. После этого Саргон без боя взял ключевую урартскую твердыню — пограничную крепость Ушкайя, а затем и крепости-близнецы Таури и Тармакису (совр. долина Тебриза). Взятие фортов Ульха и Шардурихурда на подходе к сердцу Урарту довершило разгром уже беззащитной страны. Особенно страшному погрому ассирийцы подвергли Муцацир — сакральный центр Урарту, где была царская сокровищница. Здесь Саргон захватил огромную добычу.{1}
Этот поход имел огромное значение. Ассирия наконец-то добилась крупной победы в длительной борьбе с северным соседом. О полном его разгроме, конечно, говорить не стоит — Урарту осталось одной из сильнейших стран в Кавказском регионе[210]. Однако великодержавным устремлениям Урарту был положен конец. Ассирия освободилась от смертельного захвата урартов и могла теперь направить усилия для восстановления своего контроля на востоке (Манна, Мидия с проходившей там крупной торговой артерией) и северо-западе (области, известные своим железорудным производством).
На протяжении всего своего правления Саргон II подавлял восстания в различных точках своего царства. Он перечисляет имена мятежных царей, дерзнувших восстать против него и жестоко наказанных, — Тархунази из Мелида, Яубиди из Хамата, Тархулар из Гургума, Азури из Ашдода. Их земли после подавления мятежей стали ассирийскими владениями, а население депортировано.
Вот лишь один из примеров. Муталлу из Куммуха (Коммагены) восстал против Саргона в надежде на помощь со стороны царя урартов Аргишти, но, как говорит сам Саргон:
«В гневе сердца моего я отправился в дорогу с моими колесницами и всадниками, следующими за мной по пятам. Мутталлу узнал о моем приближении, отвел свои войска, и никто не видел даже его следов. Я осадил, взял его столицу и 62 больших города. Я забрал его жену, его сыновей и дочерей, его богатства и сокровища его дворца; жителей страны я угнал. Я переселил в его город жителей покоренной страны Бит-Якин. Я поставил там своего наместника и установил свои правила. Я взял из них 150 колесниц, 1500 всадников, 20 000 лучников и 1000 человек, вооруженных копьями и щитами».
Бит-Якин — это халдейские земли Южной Месопотамии, а Куммух — это область в верхнем течении Евфрата. На этом примере хорошо виден размах ротации народов, населявших Ассирийскую империю.
На западе влияние Ассирии утвердилось на средиземно-морских берегах, и даже правители далекого Кипра искали помощи у Саргона и добровольно признали себя его вассалами[211].
Разобравшись с урартской проблемой и прочими делами на севере, Саргон мог теперь вернуться к халдеям, которые как заноза засели в Вавилонии и не только нарушали спокойствие Ассирийской державы, но и наносили урон престижу самого Саргона. Как мы помним, Мардук-апла-иддин в 721 году захватил Вавилон и призвал на помощь эламитов, которые остановили войска Саргона. Лишь теперь, в 710 году, ассирийцы смогли приступить к изгнанию Мардук-апла-иддина. Процесс этот занял долгие три года.
