Особняком от ассирийского «царского войска» стоит kisir šarruti — так называемый «царский полк» (англ. the royal cohort). Отмечается, что слово kisru использовалось для обозначения как самогó постоянного контингента при царе, так и для включавшихся в него частей. Понятно, что тут полк полку рознь, и в данном случае многотысячный «царский полк» состоял из «полков», а точнее — подразделений, меньшей численности. Русским аналогом новоассирийскому «царскому полку» послужит, пожалуй, княжеская дружина. «Царский полк» был особым, личным полком царя, выступавшим потенциальным противовесом полкам наместников провинций.

Кицир шаррути состоял из регулярных профессиональных воинов на казенном обеспечении. Находясь в прямом подчинении царю, войска кицир шаррути, по крайней мере большая их часть, расквартировывались в стольных городах: сначала в Кальху, позже в Дур-Шаррукине, а со времени правления Синаххериба — в Ниневии. Можно назвать и более точное место их сосредоточения — это экал машарти — столичные казармы, или «Дворец смотров». Отдельные подразделения кицир шаррути были раскиданы по всей территории империи, чтобы выступать организующей силой и поддержкой набранным на локальном уровне рекрутам массовой армии.

Понятно, что царь хоть и опирался на «царский полк», однако чисто физически не мог постоянно держать руку на пульсе его повседневной жизни. В силу этого требовалось начальствующее лицо, которое осуществляло бы постоянный административно-хозяйственный контроль над кицир шаррути. Такой фигурой, очевидно, являлся главный евнух — раб ша реши.

Царский полк располагал всеми родами войск: из документов времени Саргонидов известно о существовании гвардейской конницы (питхаллу) в 1000 человек; имелись соответственно колесницы (наркабту); существовала также и гвардейская пехота (зуку), порядка 10 000 человек. Пехота подразделялась на лучников (наш касти), копейщиков (наш азмару), щитоносцев и пращников. В «царский полк» периодически включались военные контингенты побежденных противников. Так, Саргон усилил кицир шаррути 50 колесницами из Самарии (Израиля), 200 колесницами и 600 кавалеристами из Хамата, 200 кавалеристами и 3000 пехотинцев из Каркемиша. Профессиональное войско в разные годы пополнялось пехотой из Иудеи, большими количествами арамейских, халдейских и эламитских лучников. Все эти иноэтничные бойцы, попадая в «царский полк», получали единое обмундирование и вооружение, так что теперь их было не отличить от ассирийских военных[119]. Предполагается, что кадровые ассирийские войска отличались от цаб шарри обязательным наличием военной униформы.

Напряженная военно-политическая обстановка и необходимость поддержания господства империи привели к тому, что где-то к VII веку до н. э. появляется еще один «царский полк», фигурирующий в документах как «Новый полк». Надо полагать, численно и качественно он был равен старому кицир шаррути; у этого нового формирования имелась и своя администрация.

Отдельно взятый полк, то есть тактическая часть кицир шаррути, мог состоять из 50—300 колесниц, 200—600 всадников и 500—3000 пехотинцев.

Кроме непосредственно бойцов в кицир шаррути времен Асархаддона и Ашшурбанипала входил и обслуживающий персонал: одно из свидетельств повествует о когорте кузнецов, другое — о включенных Ашшурбанипалом в состав «царского полка» эламских специалистах и ремесленниках[120].

В кицир шаррути входило еще более элитное подразделение — ша-курбути (куррубту), что-то вроде лейб-гвардии при царственной особе. Гвардейские части сопровождали не только царя, но и царевну, и царевича-наследника. Имелись гвардейцы-кавалеристы (курубуте ша питхалли), гвардейцы-колесничие (наркабту шепе), гвардейцы-пехотинцы (зук шепе). Самой приближенной к телу царя была такая часть ша-курбути, как ша шепе, — их можно назвать современным словом «телохранители». Этот своего рода «спецназ» ассирийской армии выделялся из общей массы своими боевыми качествами и навыками. Бойцы были обучены приемам рукопашного боя и взятия противника живьем. Им поручались самые сложные миссии.

Ассирия никогда не могла похвастаться многочисленным титульным населением и всегда привлекала в состав своих вооруженных сил иноземцев, но теперь их становится гораздо больше. При этом для ассирийской армии было нехарактерно наемничество, из наемников упоминаются разве что таковые из числа киммерийцев при Асархадцоне. Дело, возможно, обстояло так: наемников в прямом смысле слова — оплачиваемых драгметаллом — было не столь уж и много, но некоторые контингенты, те же «воины лука», могли за свою добровольную службу получать земельные наделы, часть военной добычи и т.д. Использовались и иностранные контингенты из союзных, зависимых государств и народов. К примеру, войска государства Кумме служили своему правителю, но при этом находились под стратегическим руководством ассирийских командующих; вассальным правителям вменялось в обязанность принимать участие в военных походах ассирийцев[121]. На последнем этапе количество иноэтничного компонента — оплачиваемого и союзно-вассального — в армии возросло. Объясняется это естественной убылью ассирийцев из рядов армии во время многочисленных, чуть ли не ежегодных походов.

Ну и конечно же, большую часть иноэтничного компонента армии составляли военнопленные, попадавшие, как правило, в «царский полк», и депортанты, пополнявшие цаб шарри в провинциях. Они обычно сражались в первых рядах, о них разбивались вражеские атаки[122]. И именно они, а не ассирийцы несли основные потери. Но других вариантов у этих «бойцов поневоле», как правило, не было, так как за спинами у них стояли шеренги проверенных ассирийских воинов, готовых пресечь любые проявления слабости.

Обозначим здесь наиболее известные нам иноэтничные соединения ассирийской армии:

— итуэйцы (лучники) и куррейцы (копейщики),

— киммерийские всадники,

— колесничные войска израильтян и урартов,

— мидийские воины, входившие в гвардию,

— финикийские и греческие кораблестроители и матросы.

Войско становится действительно интернациональным начиная с правления Тиглатпаласара III, и позже, когда держава активно расширяется, инородные вспомогательные контингенты — ауксилиарии — в большом количестве вливаются в ассирийскую армию, из них создаются все новые подразделения. Саргон II, например, пишет следующее:

В большинстве случаев инородцев включали в пехоту, а служба в кавалерии и колесничных войсках оставалась привилегией коренных ассирийцев.

Особенно ценились лучники-итуэйцы, которых набирали из одноименного арамейского племени на реке Тигр. Воины-итуэйцы зачастую служили на границе с арамейцами и являлись для своих единоплеменников живой пропагандой преимуществ лояльности Ассирийскому государству[123]. В качестве копейщиков со времен правления Тиглатпаласара III использовались куррейцы, которых отличала своеобразная племенная экипировка — короткая туника, крестообразная перевязь с зерцалом на груди, небольшой круглый щит и шлем с гребнем.

Любому военачальнику надо знать, какими силами он обладает, сколько войск ему необходимо, чтобы эффективно воевать и победить противника. Для этого существовала система периодических переписей военнослужащих в соответствии с четким стратегическим и тактическим делением войска.