Но в тот момент ей показалось, что если сейчас не сделает решительного шага, то так и простоит свой век возле забора, который отделяет двор невеселого ее детства от другой жизни. Если не постучит, то никто и не задумается, открыть ли… Конечно, под словом «никто» она представляла Роксану, хотя не в словах дело.
Олька пошла по свежему снегу к школе, нашла там учительницу, уставилась своими серо-голубыми глазами в ее карие глаза и произнесла:
– Домой я не вернусь. Или вернусь, чтоб их убить. Спасите меня! Больше некому.
Бывает такое – попадаются на твоей жизненной тропе люди, зачем-то тебе нужные. Даже если ты их не ищешь. Они долгое время могут быть где-то рядом, но в решительный момент образ их становится заметнее, четче, выпуклее, делается выразительным и цветным, и этот человек как-то влияет на твою жизнь, играет в ней свою роль. Это может длиться довольно долго, или периодами, или проходить совсем пунктиром, появляясь и исчезая опять. А бывает, чья-то тропа только пересекает твою. И человек как появляется в твоей жизни, так и исчезает из нее. Но ему удается сделать что-то судьбоносное – вытянуть тебя из ямы или толкнуть в нее, а может, вывести за руку на какую-то другую орбиту жизни и опять раствориться вдали на собственной тропе, которая не совпадает с твоей и даже не параллельна ей.
Таким человеком для Ольки стала Роксана, истории которой в деревне не знал никто (поэтому ее образ частично был дополнен сериальными домыслами). Но к детям она относилась искренне и с приязнью, к старшим – с уважением, к разного рода руководству – ровно и с достоинством, повода для сплетен не давала, на чужих мужей не посягала, а холостяков, которые бы решились сами подкатиться к ней, за два года в деревне не нашлось. Хоть и не скажешь, что женщина была горделивой, но еще подумаешь, на какой козе к ней подъехать и ровня ли ты ей. Роксана ни с кем не панибратствовала и себе в душу тоже никого не пускала. Но предмет свой преподавала интересно, и дети ее любили. Жила она в однокомнатной квартире типового трехэтажного на два подъезда дома «сельской интеллигенции», которые в советские времена построили во многих деревнях. Хозяйства не держала, покупала, что нужно, в магазинчике или привозила из Киева, куда непременно ездила раз в месяц. К кому и зачем – не знал никто, как, собственно, никто не знал и предыстории ее появления здесь. Разве что через учительскую бухгалтерию просочилась информация, что видели в ее паспорте штамп о недавнем разводе.
То, что она смогла дать Ольке за три месяца совместной жизни, даже не могло сравниться с тем, что получила эта девочка за свои неполных пятнадцать лет дома. Они разговаривали. Говорили обо всем – без табу. А кто еще в ее мире, скажите, мог разумно ответить девушке на кучу вопросов и не высмеять ее при этом? Кто вообще задумывался о том, что у нее есть вопросы? Собственно, у Ольки не было даже подруг своего возраста, не то что уж старших советчиков. Рано с горделивой горечью осознав отличие своего статуса «ребенка алкашей» от статуса других более-менее благополучных детей, она ни к кому в друзья и не набивалась.
Живя у Роксаны, Олька воспринимала образ жизни учительницы как пример и изо всех сил старалась следовать ему до мелочей – перенимала чистоту ее речи, манеру держаться, приглядывалась к аккуратности ее небольшой квартиры, к содержанию гардероба, к уходу за волосами, руками, телом, а также любила она взвешенность и доброжелательность учительницы в суждениях о других людях. А еще здесь читали книги. Как рыдала она, проглотив наугад взятый с полки роман «Человек-амфибия» Александра Беляева! Жалела и красавицу Гуттиеру, и доктора Сальватора, а больше всего жаль ей было Ихтиандра, «морского дьявола» с сердцем ангела. А когда Роксана привезла из Киева диск с этим фильмом, Олька посмотрела его единственный раз, наплакалась и, шмыгнув носом, сделала вывод, что жизнь тяжела и несправедлива к тем, кто заслуживает быть счастливым. После этого она вложила диск в пакетик, вставила между страницами романа и демонстративно поставила на книжную полку.
Теперь ее новая, возможно, несколько искусственная, жизнь невероятно отличалась от той реальности, которая существовала в доме ее детства, да и вообще от среднестатистической деревенской жизни даже непьющей семьи, неразрывно связанной с огородами, хозяйством и нацеленной главным образом на прокорм здешней или уже разлетевшейся по городам семьи. Их небольшая квартирка казалась Ольке кораблем, отдельным от привычного реального мира. Разумной, спокойной, уважительной и безопасной территорией. А иногда ей казалось, что за стенами их квартиры не родная деревня, а сам Киев, и все в нем иначе, так, как показывают в кино. Вот только оденься, расчешись, стань на пороге, выпрями спину, подними голову, открой двери, сделай пару шагов – и окажешься если уж не на Крещатике, то точно на красивой Оболонской набережной!
Но этот покой и наслаждение от выстраданной новой жизни Олька ощутила не сразу. Первые дни были для нее тревожными, а статус ее у Роксаны казался нелегальным, временным и шатким. Искоса поглядывали на нее ученики разного возраста, искоса – на Роксану учителя, мол, не лезла бы в чужие проблемы, хоть и жаль девочку, но все-таки не сирота… Но через несколько дней Роксана написала заявление на имя директора школы, а также на имя участкового инспектора о том, что в связи с невыносимо тяжелой ситуацией в семье ученицы такой-то она считает необходимым временно забрать девочку к себе, что должно положительно сказаться на ребенке, который постоянно пребывает в состоянии стресса в семье алкоголиков.
Заявление – вещь официальная. И хотя подобных прецедентов не бывало, оно как-то урегулировало ситуацию и приглушило пересуды.
А тем временем местная милиция передала в район дело о мертвом младенце – не было ли там криминала. Олькина мать однажды пришла к школе и ждала дочку после уроков, но в помещение зайти не решилась. Олька же дрожала возле окна и выходить не стала – упаси Господи, опять мать нажмет на жалость, и пойдет она теленком на веревочке обратно в свою прежнюю жизнь. Так и не встретились. Бабы передавали потом, что мать, выпив, ругалась возле магазина, что учительница, не способная родить своих детей, украла у нее «готовую» дочку, а отец угрожал, но кто бы его боялся, когда он сам уже догорал от водки.
Олька осталась. Но через три месяца закончился учебный год, Роксана, приняв экзамены, неожиданно и без объяснений подала заявление на увольнение, а Ольке сообщила, что у нее есть жених-иностранец, который планирует летом забрать ее к себе.
В тот день словно небо упало на землю. В одно мгновение рухнул хрупкий душевный комфорт, в котором девочка угнездилась рядом с этой женщиной. Роксана не стала для нее ни матерью, ни даже старшей сестрой – она никогда не сюсюкала с Олькой и не ласкала ее, не панибратствовала, не обращалась по-родственному, будто знала – чем ближе они станут, тем больнее будет расставаться. Ведь и не она придумала это малое сообщество – она просто не оттолкнула Ольку в страшную для той минуту. И в течение трех месяцев, зная наперед конечность этого срока, женщина вкладывала в чужого и обделенного жизнью ребенка по максимуму все, что считала полезным во взрослой жизни. Но при этом удерживала дистанцию, сознательно оставаясь для нее человеком с другой тропы, человеком с собственной судьбой.
7
С какой целью, войдя в подъезд, люди заходят в кабину лифта? Конечно, скажете вы, чтобы подняться на нужный этаж, а не чтобы пережить экстремальные впечатления. Обычно лифт – это не цель, а средство. Вертикальная черта, которая ведет от пункта А в пункт Б, куда нужно добраться. Поэтому мало кто бывает доволен, оказавшись в ловушке у этой черты. Бывают неприятные последствия: проблемы со здоровьем, потерянное время, испорченное настроение. Хотя некоторые умеют отнестись к происшествию с юмором. Запустив в поисковую систему в Интернете словосочетание «застрять в лифте», находишь невероятное количество человеческих впечатлений. И даже просьбу к интернет-сообществу помочь «правильно и надежно застрять в лифте, чтобы надолго и чтобы никто его не сдвинул, «потому что очень надо!» И, представьте себе, за вопросом следует длинный список ответов-советов, как эту идею реализовать!
А иные делятся своими впечатлениями на тематических форумах.
• Я зависала в лифте только один раз, зато как это все было! Мало того, что со мной в лифте были еще какой-то обкуренный гопник и девка-истеричка, которая сначала визжала, так что у меня уши чуть не отвалились, а потом достала телефон, позвонила подруге и стала с ней болтать. Весело… А гопник стоял, как истукан, и через каждые пять минут спрашивал: «А мы что – застряли?» Нет, блин, бензин у лифта закончился! Потом минут через 20 нас оттуда все же вытащили, но теперь каждый раз, когда я сажусь в лифт, мне не по себе.
• Когда застрянешь в лифте сама – тут тебе и плюс, и минус. Не будет рядом ни придурков, ни симпатичных мальчиков. Но самое страшное – застрять без мобильника! Это ужас. Примета у меня даже такая: забыла мобилку – в лифт не садись! Имею горький опыт. А главное, соседям все по фигу. А мне приходится и кричать, и топать ногами. Они не слышат. Веду себя как дура, но, черт, как вести себя иначе?
• Пожалуй, самый прикольный случай в моей жизни – это когда я во Франции застряла с пятью (!) бабками в одном тесном лифте. Дело в том, что на лифте было ясно написано – максимум 4 человека, а нас там было шестеро. Я им так и сказала, но старые, видимо по неграмотности, не умели читать по-французски и набились в лифт. Вот он, как и следовало ожидать, застрял. Бабушки тут же начали задыхаться, глотать успокоительное и получать сердечные приступы, как по команде. Ну, я нажала красную кнопку, и служба начала давать мне на французском указания, что делать. Но я ни фига не поняла, так как самая мелкая бабка начала колотить кулачками по стенкам и вопить так, что и мне до нее далеко было. В общем, я наконец кое-что поняла и нажала, что надо. А вот ехали бы сами, без меня, молодой и умной, сидели бы там до сих пор! :)
• Было это как-то зимой, пришли ко мне гости, напились мы чаю и решили пойти в кино. Затолкались в пассажирский лифт, было нас пятеро, да еще в шубах, пуховиках, дубленках, разогретые чаем. Лифт спустился на полметра и завис. Дверь не открывалась. Но компания была неплохая, все свои и веселые, правда, как селедки в банке, да еще и тепло одеты. Да еще и после чая… Но когда нас освободили (минут через сорок), в кино мы уже не пошли, бежали все обратно домой :)
• А мы как-то раз застряли невесело. Именно в то время все разговоры шли о российской подводной лодке «Курск», где на глубине погибло немало моряков. Так очень им посочувствовали, когда почти час ждали освобождения в летнюю жару и нечем было дышать. Было нас вместе со мной пятеро, из них один сильно нетрезвый мужик с перегаром, одна влюбленная парочка и девочка с собачкой. Собачка – молодой сенбернарчик. Он повел себя разумно – минут через пять улегся на пол, нашел носом щелку, откуда тянуло прохладным воздухом из шахты лифта, да так и пролежал. Скажу, что впечатления были не из приятных, когда дышать почти нечем. Да еще тот алкаш что-то варнякал, и собачка немного смердела, видно, от страха… Но ничего, через час всех вытащили. А влюбленной парочке будто даже понравилось.
• Лично я люблю застревать в лифте по инерции. Как застряну, сердце радуется! Потому что, когда мне было двенадцать лет, я застряла в лифте с мальчиком по имени Арсений, он мне очень нравился. Там мы впервые поцеловались… Ну а что еще делать в пространстве метр на метр и в темноте?!
• А меня прикалывают ощущения – экстрим, страх… Ты находишься в неизвестно скольких метрах от земли, свет не горит, а под ногами, сквозь пол, чувствуется пустота… Эти ощущения – просто супер! Застряла как-то в 10-летнем возрасте между 11 и 12 этажами, сорок минут безрезультатно давила все кнопки в темном лифте, пока не приехал дядя-монтер, не сломал дверь и не вытащил меня. И все равно – супер! Хотя, конечно, такие эмоции появляются уже после того, как ты освобожден :)
• Иногда только такие моменты помогают мне над чем-то задуматься в жизни, подумать над какой-то ситуацией. И, стоя или сидя в этом темном лифте, ничего не остается, как разговор с самим собой. В детстве мечтала застрять в нем перед школой, но так этому желанию и не суждено было сбыться.
• А знаете, что в США делают адвокаты, если застревают в лифте? Радуются! Ибо это – гарантированный доход. Включают опцию секундомера в мобильном и начинают считать, сколько именно они находятся в застрявшем лифте. Тамошнее прецедентное право в ряде штатов выработало практику: 6 минут – 14 тысяч долларов возмещения по суду, 15 минут – 35 тысяч долларов и т. д. Но все же «стоимость страданий» определяет суд. И обычно владелец здания и пострадавший подписывают мировое соглашение, не дожидаясь суда, потому что владельцу выгоднее заплатить, чем попасть в компьютерную базу данных. Ведь факт, что в доме пострадал жилец, может резко снизить ренту.
• А я как-то в Манхэттене в одном из престижных домов начала ХХ века ехал в лифте, который работает не на электричестве, а за счет противовеса. Надо было тянуть трос, чтобы лифт двигался. Кабинка лифта небольшая. Кроме лифтера еще два-три человека помещаются. Трос проходит внутри кабины. И не один, а два. Тянешь за один – едешь вверх, за второй – вниз. В идеале его тянет лифтер, но в некоторых домах – сами пассажиры. Это не трудно, и на такой случай на специальной полочке есть специальные рукавицы. Лифт идет медленно и надежно.
• А мой отец вспоминал, что старые киевские лифты назывались «подъемники», лифтер (такой солидный дядя в форме) ехал вместе с клиентами – нажимал кнопки, открывал дверь. Конечно, лифты были только в ВИП-домах – это был люксус невероятный! Кое-где сохранились еще те первые кабины – на двоих. Потому что лифтер «принимал на борт» только одного пассажира. А в 1970-е годы такие лифты были предметом любопытства – мы бегали смотреть на них, катались. Был такой крохотный лифт в доме на Ленина, нынешней Богдана Хмельницкого, если пройти в арку возле зоомагазина. Но в 1970 – 1980-е почему-то большую популярность имел «лифт на Карла Маркса», то есть на ул. Архитектора Городецкого, справа от метро. И именно тот подъезд жители первым снабдили домофоном – надоели посетители. А лифт на Свердлова, сиречь Прорезной, был меньше раскручен, поэтому туда можно было свободно просочиться даже в недавние времена. Теперь, правда, туда тоже черта с два попадешь! Целоваться было в них хорошо, особенно если застрянешь, а если еще специально сделаешь так, чтобы лифт остановился между этажами… Изобретательные ухажеры специально вели барышню показать такую изюминку. Девочка не догадывалась, о чем в действительности идет речь, или догадывалась, но делала вид, будто не понимает. Далее заходили в лифт, и во время движения надо было локтем (не промахнись, парень!) незаметно нажать кнопку «Стоп». «Ой, какое приключение!» – хлоп-хлоп ресницами… Вот тогда и начинались поцелуи:)) А жители тех домов, бессердечные, ругали целовальников!
• Э-хе-хе, в лифте открывается столько возможностей, если посчастливилось застрять с красивой девушкой! С нетерпением жду этого момента, а если ни хрена не дождусь, придется самому постараться! И не нужен мне никакой лифтер в рукавицах! :)
