Секретарша понимающе кивнула и вышла. Люди часто умирают, и похороны, на которые с готовностью собираются даже самые дальние родственники и случайные знакомые, требуют тщательной подготовки.

Пол снял телефонную трубку и набрал номер, записанный на клочке бумаги.

– Я хотел бы поговорить с инспектором, – сказал он. – Нет, не с сержантом. Именно с инспектором.

– Как вас представить?

– Не имеет значения. Соедините с инспектором, или у вас будут серьезные неприятности.

Ему ничего не ответили, и через несколько минут в трубке послышался другой голос.

– Пожалуйста, слушайте меня внимательно, рра, – начал Пол. – Я не могу долго говорить. Я законопослушный гражданин Ботсваны, противник преступлений.

– Отлично, – похвалил инспектор. – Мы всегда рады это слышать.

– Ну, так вот, – продолжал Пол, – если вы отправитесь в некий дом, в котором сейчас находится некая леди, вы найдете у нее незаконное оружие. Она одна из тех, кто им торгует. Пистолет лежит в белом пакете универмага «ОК». Если пойдете прямо сейчас, сможете ее задержать. Имейте в виду, виновна именно она, а не мужчина, который там живет. Пакет принадлежит ей, он у нее на кухне. Вот и все, что я хотел вам сказать.

Он продиктовал адрес и повесил трубку. На другом конце провода инспектор расплылся в довольной улыбке. Провести этот арест будет легко, и он станет борцом с незаконным распространением оружия. Сейчас многие жалуются, мол, народу не хватает гражданского самосознания, но такие звонки, как этот, раздаются довольно часто. Люди выполняют свой долг. Надо бы их награждать. Медалями и премиями. Уж не меньше пятисот пула.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони совершенно точно знал, что стоит под огромной веткой акации. Он посмотрел вверх и очень ясно увидел листья на фоне безоблачного неба. Беззащитные под палящими лучами солнца, листья были похожи на молитвенно сложенные руки; маленькая птичка, обыкновенный серый сорокопут, пыльная и неприметная, прыгала по ветке и шныряла черными глазками-бусинками. Невероятная чудовищность совершенного преступления и жгучее чувство вины, которое испытывал мистер Дж. Л. Б. Матекони, сделали эту картину живой и отчетливой; так приговоренный к смерти выходит из камеры в свое последнее утро и видит такой знакомый мир, который скоро перестанет для него существовать.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони опустил глаза и увидел, что мма Рамотсве все еще здесь, в каких-нибудь десяти футах, и на ее лице застыло изумленно-озадаченное выражение. Она знала, что мистер Дж. Л. Б. Матекони помогает сиротскому приюту. Еще она знала, что мма Сильвия Потокване обладает прекрасным даром убеждения. Мистер Дж. Л. Б. Матекони думал о том, что мма Рамотсве запросто может себе представить, как он взял на денек двух сирот и заказал их фотографии. Но ей и в голову не придет, что двое его воспитанников вскоре станут и ее детьми.

Молчание прервала мма Рамотсве.

– Что вы здесь делаете? – просто спросила она.

Вполне законный вопрос. Задать его могла бы любая знакомая, тем более невеста. Мистер Дж. Л. Б. Матекони посмотрел на детей. Девочка спрятала свою фотографию в пластиковую сумку, приделанную сбоку к креслу. Мальчик прижимал снимок к груди, словно опасаясь, как бы мма Рамотсве его не отобрала.

– Это сироты из приюта, – заикаясь, пробормотал мистер Дж. Л. Б. Матекони. – Вот девочка, а тот – мальчик.

Мма Рамотсве засмеялась:

– Ах, вот в чем дело! Очень ценная информация.

Девочка улыбнулась и вежливо поздоровалась с мма Рамотсве.

– Меня зовут Мотолели, – сказала она, – а брата – Пусо. Эти имена нам дали в сиротском приюте.

Мма Рамотсве кивнула:

– Надеюсь, там о вас хорошо заботились. Мма Потокване добрая женщина.

– Да, добрая, – согласилась девочка. – Очень доб рая.

Она собиралась еще что-то сказать, но мистер Дж. Л. Б. Матекони перебил ее.

– Мы тут фотографировались, – объяснил он и, повернувшись в девочке, добавил: – Покажи снимки мма Рамотсве, Мотолели.

Девочка выкатила вперед свое кресло и протянула мма Рамотсве снимок. Та похвалила его.

– Очень удачная фотография, – сказала она. – У меня есть всего пара моих снимков в этом возрасте. Когда я чувствую себя старой, я смотрю на них и думаю: может, я еще вполне молодая.

– Вы по-прежнему молоды, – сказал мистер Дж. Л. Б. Матекони. – В наши дни человек стареет лишь годам к семидесяти, а то и больше. Все изменилось.

– Нам просто удобно так думать, – хмыкнула мма Рамотсве, передавая фотографию девочке. – Мистер Дж. Л. Б. Матекони повезет вас назад в приют или вы собираетесь пообедать в городе?

– Мы ходили по магазинам, – поспешно ответил за детей мистер Дж. Л. Б. Матекони. – И нам еще нужно кое-что сделать.

– Мы скоро поедем к нему домой, – сказала девочка. – Мы теперь живем с мистером Дж. Л. Б. Матекони. Там наш дом.

Сердце мистера Дж. Л. Б. Матекони заколотилось с удвоенной силой. У меня будет инфаркт, подумал он. И я умру. Его охватило безграничное сожаление по поводу того, что он уже никогда не женится на мма Рамотсве, так и сойдет в могилу вечным холостяком, дети осиротеют вторично, а «Быстрые моторы Тлокуэнг-роуд» закроются. Но сердце не остановилось, оно продолжало биться. Мма Рамотсве и весь окружающий мир остались на прежнем месте.

Мма Рамотсве бросила на мистера Дж. Л. Б. Матекони вопросительный взгляд.

– Они живут у вас? – спросила она. – Это что-то новенькое. Только что приехали?

Мистер Дж. Л. Б. Матекони обреченно кивнул.

– Вчера, – сказал он.

Мма Рамотсве посмотрела на детей, потом снова на мистера Дж. Л. Б. Матекони.

– По-моему, нам нужно поговорить, – сказала она. – Дети, подождите нас. Мы с мистером Матекони сходим на почту.

Спасения не было. Повесив голову, как школьник, застигнутый на месте преступления, он поплелся за мма Рамотсве на почту за углом, где между рядами абонентских ящиков его ждали судебное разбирательство и приговор. Она с ним разведется, если можно так назвать расторжение помолвки. Он потерял ее из-за собственной глупости и нечестности. А виновата во всем мма Сильвия Потокване. Такие женщины вечно влезают в чужую жизнь, заставляют делать не то, что надо, а потом все идет из рук вон плохо, и жизни рушатся.

Мма Рамотсве поставила на пол ящик с письмами.

– Почему вы не рассказали мне об этих детях? – спросила она. – Откуда они?

Мистер Дж. Л. Б. Матекони боялся встретиться с ней глазами.

– Я как раз собирался рассказать, – пролепетал он. – Я вчера ездил в сиротский приют. Там опять барахлил насос. Старый уже. Да и тормоза у микроавтобуса плохие. Я уже возился с ними, но они по-прежнему требуют замены. Нужно искать новые детали, я им уже говорил, но…

– Да-да, – перебила мма Рамотсве. – Об этом вы мне уже рассказывали. А дети-то откуда?

Мистер Дж. Л. Б. Матекони вздохнул:

– Мма Потокване очень напористая женщина. Она сказала, что я должен взять на воспитание каких-нибудь детей. Я совершенно не собирался этого делать, не поговорив с вами, но она меня и слушать не хотела. Привела детей, и у меня не было выбора. Мне это далось очень нелегко.

Он замолчал. К одному из абонентских ящиков пробирался мужчина, шаря по карманам в поисках ключа. Мма Рамотсве посмотрела на него, потом опять на мистера Дж. Л. Б. Матекони.

– Итак, – сказала она, – вы согласились взять этих детей. И теперь они думают, что останутся у вас.

– Ну… да, – пробормотал он.

– Надолго? – поинтересовалась мма Рамотсве.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони набрал воздуха в легкие и выдохнул:

– Пока они будут в этом нуждаться. Да, я сам им предложил.

Он вдруг почувствовал уверенность. Он не сделал ничего дурного. Ничего не украл, никого не убил, не совершил прелюбодеяние. Просто предложил изменить жизнь двух несчастных детей, у которых до этого не было ничего, а теперь их будут любить и окружать заботой. Если мма Рамотсве это не нравится, теперь уже ничего не поделаешь. Да, он поддался минутному порыву, но порыв этот был добрым.