Итак, их встречи были эпизодическими, но после ее рискованного и довольно неприятного разговора с полицией, где больше трех часов проверяли алиби Филемона, она почувствовала, что тот теперь ее должник и когда-нибудь он этот долг вернет.

– Филемон, – сказала она жарким днем, лежа рядом с ним на кровати мистера Дж. Л. Б. Матекони, – я хочу, чтобы ты достал мне оружие.

Он рассмеялся, но посерьезнел, увидев выражение ее лица:

– Что ты задумала? Застрелить мистера Матекони? В следующий раз, когда он войдет на кухню и будет ругать твою готовку, ты его убьешь? Ха-ха!

– Нет, я никого не собираюсь убивать. Но мне нужно оружие, чтобы подложить в один дом. А потом я скажу полиции, что оно там лежит, они придут и найдут его.

– И я не получу его назад?

– Нет. Его заберет полиция. Но вместе с ним они заберут и того, кто там живет. Что бывает с теми, кто незаконно хранит оружие?

Филемон закурил и выпустил струю дыма в потолок спальни мистера Дж. Л. Б. Матекони.

– Полиция терпеть не может незаконное оружие. Те, кто его хранит, отправляются прямиком в тюрьму. Сразу же. Вот так-то. Власти не хотят, чтобы здесь стало как в Йоханнесбурге.

Флоренс улыбнулась:

– Хорошо, что они так строги в отношении оружия. Именно это мне и нужно.

Филемон стер табак, прилипший к передним зубам.

– Понятно, – сказал он. – Но чем я заплачу за пистолет? Он стоит пятьсот пула. Это минимум. Кто-то должен привезти его из Йоханнесбурга. Это нелегко.

– У меня нет пятисот пула, – вздохнула Флоренс. – А почему бы не украсть этот пистолет? У тебя же есть связи. Пусть это сделает один из твоих ребят. – Она помолчала и добавила: – Не забывай, что я тебе помогла. Мне тоже было нелегко.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Ты действительно этого хочешь?

– Да, – кивнула она. – Это для меня очень важно.

Филемон загасил окурок и водрузил ноги на спинку кровати.

– Хорошо, – сказал он. – Я достану пистолет. Но учти, если выйдет прокол, я тебе никакого пистолета не давал.

– Скажу – нашла, – ответила Флоренс. – Лежал в буше неподалеку от тюрьмы. Наверно, кто-нибудь из заключенных припрятал.

– Звучит правдоподобно, – сказал Филемон. – Раз уж на то пошло, есть у меня лишний. Можешь взять.

Флоренс села и нежно погладила его по спине:

– Ты очень добрый. Можешь приходить ко мне в любое время. Когда захочешь. Я всегда рада тебя видеть, а тем более порадовать тебя.

– Ты славная девушка, – засмеялся Филемон. – Очень плохая. Очень злая. И очень умная.

Он выполнил обещание и принес пистолет, завернутый в промасленную бумагу и уложенный на дно объемистого пакета с логотипом универмага «ОК» под стопкой старых журналов «Эбони». Флоренс развернула сверток в его присутствии, и он стал объяснять ей, что нужно сделать с предохранителем, но она его перебила:

– Мне это не нужно. Мне нужен только сам пистолет и вот эти пули.

Филемон вручил ей один за другим девять тяжеленьких шероховатых патронов. Пули поблескивали, как будто их отполировали, и Флоренс вдруг почувствовала, что они ей нравятся. Отличное получилось бы колье, подумала она, если просверлить в них дырочки и нанизать на леску, а еще лучше – на серебряную цепочку.

Филемон показал ей, как заряжать пистолет и как протереть его, чтобы не осталось отпечатков пальцев. Потом быстренько приласкал ее, чмокнул в щечку и ушел. Как всегда, когда он уходил, экзотический аромат его ромового шампуня наполнил воздух, и Флоренс пожалела, что на сей раз он не остался ради удовольствия. Интересно, если она придет к нему домой и застрелит его жену, он на ней женится? И кем он будет ее считать – своей освободительницей или убийцей матери его детей? Трудно сказать.

А впрочем, она никого не сможет убить. Она ведь христианка, и идея убийства ей чужда. Флоренс всегда считала себя хорошим человеком. Только в силу обстоятельств совершала она такие поступки, которые хорошие люди не совершают (или только говорят, что не совершают). И если теперь она собирается поступить с мма Рамотсве недопустимым образом, то лишь потому, что необходимо устранить человека, представляющего реальную угрозу для мистера Дж. Л. Б. Матекони. Разве он сам справится с такой женщиной? Совершенно ясно, что она толкает его на скользкий путь, и несколько лет в тюрьме научат ее уважать права других людей. Эта эффектная женщина-детектив сама во всем виновата, вот пусть себя во всем и винит.

«Что ж, – подумала Флоренс, – пистолет у меня уже есть. Теперь его нужно положить туда, куда я и собиралась – в дом на Зебра-драйв».

Чтобы это сделать, придется снова просить об одолжении. Два года назад у нее занял денег некий по имени Пол, который приходил к ней поболтать и развлечься. Занял он совсем чуть-чуть, но до сих пор не вернул долг. Может, просто забыл, но она-то не забыла. Самое время ему напомнить. А если заартачится – что ж, у него тоже есть жена, которая знать не знает о его визитах в дом мистера Дж. Л. Б. Матекони. Страх разоблачения сделает его более покладистым.

Все решили деньги. Стоило ей напомнить Полу о долге, как он тут же сообщил, что вернуть его не может.

– У меня каждый пула на счету, – сказал он. – Нам приходится платить за лечение одного из детей. Он уже давно болеет. Я ничего не могу выкроить. Как-нибудь после отдам.

Флоренс понимающе кивнула.

– Про долг можно вообще забыть, – сказала она. – Я прощу его, если ты кое-что для меня сделаешь.

Он посмотрел на нее с подозрением.

– Ты проберешься в пустой дом – там не будет ни души. Разобьешь окно в кухне и влезешь внутрь.

– Я не вор, – перебил Пол. – Красть не буду.

– А я и не прошу тебя красть, – успокоила Флоренс. – Разве воры, забираясь в дом, что-нибудь там оставляют? Это никакое не воровство!

Она объяснила, что хочет, чтобы он оставил сверток, например, в буфете. Засунул подальше, где его трудно найти.

– Я просто хочу кое-что спрятать, – сказала она. – А там эта вещь будет в полной сохранности.

Пол был не в восторге от ее плана, но Флоренс снова напомнила о долге, и он сдался. Он отправится на дело завтра днем, когда все будут на работе. Она все разузнала: служанки в доме не будет, а собак хозяйка не держит.

– Это проще простого, – пообещала Флоренс. – Минут за пятнадцать управишься. Туда – и обратно.

Она вручила ему сверток. Пистолет снова был завернут в промасленную бумагу, а сверху упакован еще и в оберточную. Содержимое не прощупывалось, но сверток был тяжелый, и у Пола возникли подозрения.

– Ни о чем не спрашивай, – предупредила Флоренс. – Меньше знаешь – крепче спишь.

«Пистолет, – подумал Пол. – Она хочет, чтобы я подбросил пистолет в дом на Зебра-драйв».

– Я не хочу носить сверток с собой, – сказал он. – Это опасно. Я понял, что это пистолет. И я знаю, что сделает с тобой полиция, если найдет его у тебя. Но я тоже не хочу в тюрьму. Поэтому я возьму его у тебя завтра днем в доме мистера Матекони.

Флоренс задумалась. Можно взять его с собой на работу, положив в пакет. Хочет получить его там – что ж, она не против. Самое главное – подбросить его этой Рамотсве, а через пару дней снять телефонную трубку и позвонить в полицию.

– Хорошо, – согласилась она. – Я положу его в пакет и возьму с собой. Приходи в половине третьего. К тому времени он уйдет в мастерскую.

Пол смотрел, как она укладывает пистолет в пакет универмага «ОК».

– Ты хороший человек, – сказала Флоренс, – и я хочу сделать тебя счастливым.

Пол покачал головой:

– Я слишком нервничаю, чтобы быть счастливым. Отложим на потом.

На следующий день, в самом начале третьего, Пол Монсопати, старший администратор «Отеля Сан», которого начальство как раз собиралось повысить в должности, зашел в кабинет одной из секретарш и попросил ее на несколько минут оставить его одного.

– У меня важный телефонный разговор, – объяснил он. – Частного характера. Насчет похорон.