– Гадость?

– Спасибо, Элизабетта. Я именно это и хотел сказать. Вижу, ты не забыла… – добавил он, в то время как ребята разъезжались по льду.

– Ты был моим кошмаром, – улыбаясь отозвалась она.

И впервые с начала тренировки он тоже улыбнулся.

Через четыре часа…

– Я вся разбита, – пожаловалась Анжелика, снимая коньки. Волосы ее прилипли ко лбу, и на спине, под боди, ручейком стекал пот. Она никогда еще не каталась на коньках летом, но все же не думала, что на льду можно так потеть.

– По-моему, у меня появилась еще одна мозоль, – пробурчала Клео.

Она стянула с себя носок из микрофибры и продемонстрировала опухший и покрасневший участок кожи.

– Больно? – обеспокоился Давиде.

Он казался искренним, но меньше всего на свете Клео хотелось в этот момент ныть именно перед ним. Наверняка он заметил бы ей, что носки слишком толстые и поэтому натерли ногу. Или сказал бы, что она еще что-то сделала не так. Он был мастером в том, чтобы заставить ее почувствовать себя неумехой, поэтому Клео лишь пожала плечами в ответ.

Садия порылась в рюкзаке и выудила оттуда шоколадный батончик. Макс уставился на него, не отрывая глаз от яркой обертки.

– Хочешь кусочек? – предложила она.

– Я как раз собирался тебя об этом молить!

В это мгновение кто-то откашлялся, привлекая к себе всеобщее внимание.

Ребята практически одновременно подняли глаза.

Перед ними стоял Дмитрий Царевин собственной персоной, уперев руки в бока. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– А это еще что? – спросил он, едва заметно прищурив свои ледяные глаза.

Садия и Макс уставились на их батончик.

– Так… легкий перекус… – растерянно ответила девочка.

Дмитрий протянул руку.

– Позволь?

Садия передала ему шоколадку, и он стал читать вслух некоторые ингредиенты.

– Гидрогенизированный жир… красители… – Дмитрий перевел взгляд на Садию. Потом на Макса. И потом на всех остальных.

– Это не еда, а мусор, – сурово заявил он.

Ребята переглянулись.

– А… что же нам есть во время перерыва? – спросил Макс, с тоской разглядывая половинку батончика с кремом, которым поделилась с ним Садия.

Дмитрий скрестил руки на груди.

– Например, сухие фрукты. Йогурт, бутерброд с ветчиной… Черный шоколад тоже подходит – он дает энергию, но не отяжеляет желудок. Да хоть творог, если вам хочется.

– Творог? – удивилась Джаз.

– Вы должны питаться как спортсмены, а не как избалованные подростки. В вашем возрасте, когда я жил в России, мой тренер давал мне рис с молоком или хлеб с селедкой.

– С селедкой? Меня тошнит при одной лишь мысли о ней! – не удержалась Джаз.

Дмитрий пронзил ее своим ледяным взглядом, и девочка втянула голову в плечи.

– Здоровое питание – основа вашего спортивного успеха. Если вы будете набивать желудок всякой гадостью в перерыве между тренировками, то у вас будет меньше сил, меньше выносливости и меньше концентрации.

Ребята послушно кивнули.

– А ты, – добавил он, – Клео, правильно?

– Да… – У девочки округлились глаза. Что она такого сделала?..

Дмитрий кивком указал на Давиде.

– Пусть он объяснит тебе, как кататься с этой мозолью.

Клео и Давиде обменялись растерянными взглядами.

– Что-что? – перепросил он с таким видом, словно не понимал языка, на котором к нему обратились.

– Ты же из тех, кто всегда все знает, не так ли? Наверняка тебе известно, как можно защитить мозоль и кататься так, чтобы не чувствовать боли. А ты, – он снова обернулся к Клео, – если ты надеялась пропустить тренировку из-за такой мелочи, то крупно ошибалась.

– Мне не нравится это, мне не нравится то… – возмущалась Джаз, передразнивая акцент Дмитрия Царевина. – Да что это за диктатор выискался!

Впервые с тех пор, как они познакомились с Жасмин, Анжелика, Клео и Садия были полностью с ней согласны.

Девочки находились в раздевалке спортзала, прилегающего к катку, и переодевались для первого занятия балетом. И гимнастикой.

– Да, сказать, что он строгий – это вообще ничего не сказать… – вздохнула Анжелика.

– На меня лично он наводит страх, – добавила Клео, натягивая светло-зеленые гетры. – Вы видели, какие у него глаза? Похожи на глаза призрака!

– И когда он говорит, то даже не шевелит губами! – Садия оглянулась, словно опасалась, что кто-то может подслушать. – И как это только ему удается?

– И вообще, что за абсурд, заставлять нас повторять начальные уроки! – пожаловалась Клео. – Как, интересно, мы с Давиде сможем научиться выполнять смертельную спираль, если не будем тренироваться вместе?

Ее вопрос повис в воздухе, когда в раздевалку вошла Бетти.

– Ну что, девочки, как дела?

Молчание.

– Ну ладно вам, что за физиономии. – Бетти улыбнулась. – Дмитрий – ученик русской школы, и все в мире знают, что такое русская школа фигурного катания! Она стала кошмаром многих фигуристов.

– И теперь нашим, – вставила Клео.

– Он велел нам есть хлеб с селедкой, – пожаловалась Джаз, скривив уголки губ.

Бетти запрокинула назад свою светловолосую голову и расхохоталась.

– Вот увидите, когда-нибудь вы будете его благодарить. Дмитрий создан из дисциплины, пота и тяжкого труда. И, что бы вы ни делали, он никогда вас не похвалит. Но помните – те, кто занимается с ним, побеждают, потому что лучшего тренера найти невозможно.

– Но ты тоже отличный тренер, – заметила Анжелика. – Но вовсе не такая… такая…

– Такая русская? – подзадорила ее Бетти.

Тут уж девочки не выдержали и расхохотались.

– Ну, вперед, мадам Тестард[1] ожидает вас, чтобы научить управлять руками!

Садия выгнула бровь:

– Мадам Тестард?

– О, не беспокойся, – успокоила ее Бетти. – Она просто француженка.

Через несколько минут…

Мадам Тестард встретила их сияющей улыбкой в небольшом зале с начищенным паркетом и сверкающими зеркалами. Танцевальный зал переходил в спортивный, уставленный различными тренажерами. Мадам оказалась миниатюрной хрупкой женщиной с большими темными глазами и черными волосами, собранными в пучок. Она обняла Бетти и поцеловала три раза в щеки на французский манер.

– Добро пожаловать, – улыбаясь, провозгласила мадам Тестард и обернулась к Бетти: – Если не ошибаюсь, ты говорила, что среди них есть и мальчики?

– А вот и мы! – воскликнул Макс, входя вместе с Давиде как раз в этот момент. Через мгновение он уже стоял рядом с Анжеликой и улыбался, глядя на нее. – Спорим, что не пройдет и трех минут, как она спросит, не занималась ли ты танцами? – прошептал он.

Мадам Тестард оглядела вновь прибывших.

– Так, так, так. Alors[2], не знаю, что наговорила вам обо мне Бетти… Я преподаю классический балет. Ко мне на занятия часто приходят фигуристы, как и вы, особенно те, кто занимается танцами на льду, чтобы привести в порядок танцевальные позиции и научиться грации.

– Как я вам уже говорила, – вмешалась Бетти, опираясь спиной на поручень вдоль зеркальной стены, – после занятий балетом вы станете двигаться более плавно и грациозно.

– Многие отличные фигуристы, – продолжала мадам Тестард, – выполняют прыжки, втягивая голову, или делают пируэты, прижимая кисти к груди так сильно, что кажется, они собираются удушить себя собственными руками.

Мадам Тестард

Садия внимательно следила за ней: ее привлекала идея – взять несколько уроков балета во время стажировки, это отличная возможность!

– Вы должны научиться двигаться мягко, плавно и легко, занимать все отведенное вам пространство. Нужно научиться чувствовать себя раскованно на льду, раскрывая плечи и вытягивая руки и шею. Первое правило – плечи должны быть расслабленны.