Идея – заставить Анжелику и Джаз работать вместе оказалась верной, подумала тренер, наблюдая за Жасмин, которая выполняла твизл. Конечно, ей придется еще поработать, но общая картина была уже намного лучше.

Наверняка и Джаз в чем-то помогла Анжелике, потому что в конце тренировки, когда Бетти сделала несколько прыжков, девочка подошла к ней в центр площадки.

– Я думаю, моя проблема не в технике, – сказала Анжелика Бетти, глядя в ее большие синие глаза. – Всухую у меня все получается.

– Ты боишься?

Анжелика поразилась, что и она тоже заговорила о страхе…

– Может быть, я не знаю.

– Хорошо, тогда послушай меня внимательно. – Бетти положила руку девочке на плечо. – Давай договоримся так: в следующем сезоне не думай о прыжках.

На лице Анжелики показалась растерянность, и тренер улыбнулась.

– Мне кажется, что твоя основная трудность – это страх. Отдельные прыжки у тебя более-менее получаются. Почти все.

– Кроме акселя, – уточнила Анжелика.

– Аксель – самый сложный из всех прыжков, это нормально, что он у тебя не выходит.

– Да, но с отдельными прыжками и без акселя в этом спорте мне делать нечего.

– Если сначала ты хорошо отработаешь отдельные прыжки, то потом у тебя получатся и двойные, и тройные. Дай себе время, хорошо?

Анжелика кивнула.

– Ты производишь прекрасное впечатление на льду. У тебя есть изящество и грация, которыми могут похвастаться совсем немногие взрослые фигуристы. Сосредоточься пока на этом.

Анжелика задумчиво нахмурила брови.

Да, в том, что сказала ей Бетти относительно прыжков, была доля правды. Она боялась. Наверное, так и есть. Только боялась она не упасть или снова ощутить боль, как предполагал Макс. Ее страх был иным, куда более коварным: страх не справиться.

Садия рассмеялась, но потом скрестила руки на груди:

– Да, что касается коньков, то это остается загадкой…

– Мне кажется, что это невозможно, что у тебя их украли, – задумчиво проговорил Балраджи. – Украсть пару коньков – это то же самое, что украсть сношенные кроссовки. Это такие личные вещи.

– Вот и я так думаю. Может, кто-то взял их по ошибке, и рано или поздно они найдутся…

Но ее брат криво ухмыльнулся:

– Сомневаюсь.

Стали подъезжать остальные ребята, чтобы поздороваться с братом Садии, и первая – Жасмин.

– Чао, Балраджи, – улыбаясь, прощебетала она. В этом парне ей нравилось абсолютно все, включая и его экзотическое имя: Бал-рад-жи.

И его глаза, темные, как кофейные зерна.

– Знаешь, а мы с твоей сестрой стали близкими подругами на этой стажировке! И живем в одном номере.

Он смотрел на нее, слегка улыбаясь одними лишь уголками губ, и Жасмин не могла понять, что это – насмешка или радость оттого, что он ее видит. Обычно, если ей нравился какой-то мальчик, достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы тот оказался у ее ног, но с Балраджи все было по-другому. Джаз была уверена, что нравится ему, но он словно не желал дать ей удовлетворения, показывая это.

– Да, я слышал, что вы в одном номере, – ответил он. – И поэтому тоже решил приехать раньше, проверить, как вы уживаетесь. – На этот раз Жасмин точно уловила в его словах иронию.

Но отпугнуть ее было не так-то просто.

– О, можешь не беспокоиться! Как я тебе сказала, мы стали близкими подругами.

– Именно это меня и беспокоит, – пробормотал Балраджи. – Не говоря уже об истории с коньками.

Джаз напряглась.

– При чем тут история с коньками?

Он серьезно посмотрел на нее:

– Ну, ты, наверное, знаешь, что наш отец делает немало усилий, чтобы позволить Садии заниматься фигурным катанием. Не думаю, что он сможет найти деньги, чтобы купить ей новые коньки, и лезвия, и все такое до Рождества. Для Садии это означает, что она пропустит первую половину сезона…

Жасмин опустила взгляд. Впервые в жизни она поняла, что значит чувствовать себя виноватой…

После утренней тренировки ребята покинули каток. Светило яркое солнце, но Клео не нравилось делать фото при солнечном свете. Слишком светло, подумала она, поднимая мобильный телефон и направляя его на Балраджи и остальных.

– Думаешь, получится – против солнца?

Клео опустила телефон и обернулась. Рядом с ней шел Давиде.

– Я как раз о том же и подумала, – ответила она.

– А… хоть иногда наши мнения в чем-то сходятся, – шутливо заметил он.

Клео бросила на него подозрительный взгляд.

– А ты думаешь, это так легко, быть с тобой одного мнения?

Давиде задумался. Что ей ответить, чтобы, как обычно, не началась ссора?

– Не знаю, – честно признался он. – А что, это так трудно?

Клео пожала плечами:

– Иногда да.

– Почему?

– Почему… Наверное, мы с тобой слишком разные, чтобы друг с другом ладить.

– Но и с Анжеликой вы тоже разные, но ведь прекрасно ладите, – возразил он.

Это правда. Анжелика была надежной, пунктуальной, организованной и всегда соблюдала порядок. Если задуматься, они с Давиде очень похожи.

– Да, но, в отличие от тебя, Анжелика не насмехается над моими волосами и моей манерой одеваться.

Ей показалось, или Давиде только что сказал, что она ему приятна?

– Мы катаемся в паре и так плохо знаем друг друга, – поспешил добавить он. – Ты никогда об этом не думала?

Клео снова обернулась, чтобы посмотреть на него.

– В каком смысле?

– В том, что мы так мало друг друга знаем.

Давиде не отрывал от нее взгляда, и Клео почувствовала что-то странное в животе. Но тут он перешел на разговор о празднике, и она не могла скрыть разочарования. На мгновение ей показалось, что он хочет пригласить ее смотреть вместе падающие звезды. Настоящее любовное свидание. И мысль об этом заставила ее сердце биться куда быстрее, чем когда ей предложил это Антон…

Через несколько часов, после дневной тренировки…

Жасмин задержалась, вытирая лезвия коньков, пока девочки из синхронного катания, в свою очередь, выходили на лед. Надя, их тренер, стояла в центре катка; Бетти и все остальные уже шли в направлении гостиницы.

– Я только поздороваюсь с моими подругами и потом догоню вас, – сказала Джаз за несколько минут до этого, указывая на Ванессу и Веронику, которые надевали коньки на соседней скамье.

Но это служило ей всего лишь предлогом, потому что в голове у нее было совсем другое.

– Ну что, девочки, как ваши тренировки? – спросила она, перебрасывая через плечо длинные темные волосы.

– Сил моих больше нет! – пожаловалась ей Вероника. – По утрам мы отрабатываем хореографию в танцзале, и, когда выходим на лед, я не стою на ногах!

Джаз улыбнулась:

– Как я вас понимаю! Мы занимаемся там после катка, но это все равно так трудно…

– Зато эта стажировка многое нам дала, – добавила Ванесса. – Мы здорово улучшили нашу синхронность, а для команды это самое главное.

Джаз подумала о своих товарищах по группе. Им не нужна была синхронность, кроме, конечно, Давиде и Клео, которые катались в паре. Все они тренировались вместе, но на соревнованиях выступали по одному. Но проведенные вместе дни стажировки сблизили и ребят ее группы. Она, например, поняла, что Садия действительно хорошая подруга. Жасмин почувствовала себя еще более виноватой за то, что сделала…

Но она уже знала, как организовать все так, чтобы и из этой ситуации она вышла с блеском.

– Ну, тогда хорошей тренировки, – попрощалась она с подругами. Потом огляделась, словно в поисках чего-то. – Ой, куда это запропастились мои чехлы для коньков, – пробормотала она, поднося руку ко лбу. – Пойду посмотрю в раздевалке.