Послышались легкие всплески. Потом в поле зрения Беллы появилась девушка: она была раздета и старательно вытиралась одним из двух чистых грубых полотенец, которые Белла дала ей утром для парней. Белла была очарована ею. У нее оказалась красивая фигура, но девушка была очень худой. Тут девушка подняла и стала надевать вещь, которую Белла раньше не заметила. Наверное, она была связана из тонкой шерсти, так как облегала ее, как вторая кожа, опускаясь чуть ниже колен. Это не было похоже ни на сорочку, ни на что-то в этом роде. Она никогда ничего подобного не видела. Можно было бы принять это за тонкое шерстяное платье, если бы оно так не обтягивало. И вот что еще ее заинтриговало: надев нижние юбки, девушка достала крохотную сумочку, которая была приколота булавкой к юбке изнутри, раскрыла ее, дернув за шелковый шнурок вверху, на секунду опустила туда пальцы и снова закрыла. Это было что-то вроде маленькой дамской сумочки; Белла слышала, что леди обычно берут такие на бал или в театр. Там поместился бы только носовой платочек, флакончик нюхательной соли и прочая подобная мелочь. Когда Рини подтянула юбки выше, сумочка оказалась на уровне ее плоского живота, но была совершенно незаметна. Первая юбка была простая, а вторая — с корсажем и завязками, но корсет Рини не носила. Странно, что она не носила ни корсет, ни лифчик, но длинное шерстяное одеяние было вывязано так, что поддерживало ее маленькую грудь. С этой мыслью Белла тихо повернулась и быстро ретировалась со двора.
В кухне она опустилась в свое любимое плетеное кресло. Она не стала заваривать чай, а сидела просто так. И вот теперь она задумалась, даже не столько задумалась, сколько стала настойчиво твердить сама себе, что нужно чем-то помочь этой бедняжке. Она из хорошей семьи, из богатой семьи, о да! Белла могла оценить дорогие изящные вещи, только взглянув на них. А еще это пальто и шляпка. Пальто, конечно, испачкалось, но все равно чувствовалось высокое качество.
Если прибавить к этому ее голос, что получится? Она та, кому здесь не место. Та, у кого не все в порядке с головой; ну, она не совсем ненормальная, но что-то с ней не так. Она может говорить, но не говорит, как будто боится. Она цепенеет при виде мужчин. Вот это действительно странно, потому что в том обществе, где она раньше вращалась, ей наверняка приходилось встречать сотни мужчин. Была ли она замужем? Кольца у нее нет, но это ничего не значит. Что-то с ней произошло, какой-то несчастный случай, который подействовал на часть ее разума, потому что она неплохо соображала во многих ситуациях и все понимала.
Ой, но тогда — Белла беспокойно поерзала в своем кресле — как же объяснить, что леди, о чем можно судить по ее произношению и одежде, несколько недель работала в этом дворе как сборщик мусора? А теперь и в этом доме: только гляньте, как она вычистила все комнаты наверху. И кроме того, как хорошо она готовит! Кто-то где-то научил ее готовить. Она могла приготовить жаркое, похлебку и даже умела испечь хлеб.
Ох! Белла поднялась из кресла. Как бы ей хотелось понять, что кроется за всем этим! Никогда раньше ничто не интриговало ее так. Конечно, она осознавала, что нужно сообщить властям, но не в местный полицейский участок, а в большой центральный участок. И там рассказать начальству о Рини, потому что кто-то где-то наверняка ищет ее. И что тогда будет? Они пришлют сюда своих людей, и она отсюда исчезнет! О да, вместе с этим пальто и шляпкой и со своими стоптанными туфлями. И Белла больше никогда ее не увидит. И что тогда? Она надолго задумалась, а потом сказала себе: «Я буду скучать по ней. У меня такое чувство, будто она мне…» Она бы не смогла сказать про эту девушку «дочь» и пока не могла назвать ее подругой. Не была Рини и компаньонкой, ведь она практически не раскрывала рта. Конечно, она иногда выдавливала из себя отдельные слова, но сопровождала их языком жестов. Но было что-то в этой девушке, женщине, что так трогало Беллу. Она чувствовала, что хочет обнять ее и успокоить. Да, так и было… как если бы она была ребенком или кем-то, попавшим в беду. О да… эта девушка точно попала в беду, с ней когда-то случилась беда, большая беда…
Второе событие, вызвавшее у Беллы еще больший интерес, произошло в тот день, когда умер старый обувщик, живший в соседнем доме. Это случилось на третьей неделе ночевок Рини в подвальной кухне.
Подвал приобрел совершенно жилой вид. И все благодаря усилиям Джорджи Джо и Прыщавого, работавших там каждое воскресенье. Они не только почистили стены, но и покрасили их. Они достали — Белла не знала, где — большие жестянки с краской. В одной жестянке была белая краска, а в двух других — синяя. Соорудив из толстых досок и опор, использовавшихся в ее лавке в качестве прилавка, что-то похожее на козлы, они покрасили грязный потолок белой краской. Эта часть работы заняла у них больше двух уикендов, потому что сначала им пришлось счистить с потолка несколько слоев копоти и грязи, накопившихся в течение многих лет. Они развели жуткую грязь, потому что пытались счистить все мокрыми швабрами. Однако в течение вторых выходных они покрасили потолок. Даже если в результате белый цвет оказался с разводами, ворчать на них за это было некому. Затем они покрасили стены в синий цвет, и получилось здорово. После того как они положили два слоя краски, Белла подумала, что комнату совершенно не узнать. Кроме того, они выдраили пол, а в это время мисс Рини, как они теперь ее называли, старалась отчистить от ржавчины кухонную плиту. А также ее решетку, которая оказалась бронзовой.
Кроме того, среди хлама, сваленного в углу комнаты, мужчины нашли плетеное кресло без сиденья и гвоздями прибили к основе доски, сделав подобие сиденья. На него Белла положила большую подушку, чтобы помягче было сидеть. Эту же подушку девушка могла использовать, когда ложилась спать на удобный матрас, который, как и было обещано, привезли и оставили во дворе вместе с хорошим одеялом, еще в магазинной упаковке. Оба предмета, как на следующий день сообщил Белле Джо, были подарками от мистера Уэйра. Он также добавил, что, как ему сказали, это была инициатива босса. Никто не сомневался — эти предметы предназначались лично для Беллы.
Рини была удостоена не только этой чести. Теперь она ужинала с Беллой. Она не так много ела, да и ела очень медленно, словно стараясь растянуть удовольствие. По мнению Беллы она, возможно, приобрела эту привычку, когда ей пришлось стать бродяжкой.
Она взглянула на Рини. Та сидела сбоку от очага и смотрела на огонь. Белле очень хотелось знать, о чем Рини думает, если ее помрачившийся мозг вообще был в состоянии думать. Она выглядела по-другому, что не удивительно, без этих ее пальто и шляпы. Ох, сколько же потребовалось приложить усилий, чтобы уговорить ее снять их! Она была твердо намерена оставаться в них, делая домашнюю работу. Даже готовя еду. Она разрешила повязать ей фартук, но пальто не сняла. Наконец Белла сказала:
— Послушай меня, если ты собираешься остаться у меня, мы должны заключить определенное соглашение. Ты должна снимать эти пальто и шляпу, по крайней мере во время работы.
Она вспомнила полный боли взгляд девушки, когда та пристально посмотрела на нее, будто Белла лишала ее чего-то очень ценного. Белла неожиданно для себя схватила ее за руку и почти бегом потащила наверх и через одну из четырех дверей, выходивших на площадку. Когда они влетели в комнату, Белла вытянула руку и сказала:
— Вот, смотри! Здесь нет ничего пугающего, не так ли? Вот шкаф, вот туалетный столик и умывальник с небольшим комодом. Здесь также есть односпальная кровать. Должна тебе сказать, что когда я впервые спала в этой комнате, мне казалось, что я попала в рай. И должна также заметить, что в окружающих нас домах мало найдется комнат с такой обстановкой. Теперь ты можешь приходить сюда утром, снимать пальто и шляпу и вешать в этот шкаф. Никто к ним и близко не подойдет. Но на твоем месте, поскольку ты так занята приведением в порядок всего, что мне принадлежит, я бы почистила это пальто щеткой, потом прошлась бы влажной тряпкой и погладила утюгом. Что у тебя под ним? Покажи мне. Давай-давай!
