Потом встал вопрос о корабельных бумагах. Они были тщательно подделаны – мавры были способными в каллиграфии, – и теперь вместо корабля «Джуно», идущего из Салема в Ливорно, он стал барком «Шайтан», идущим из своего порта приписки Гори в Сенегале под флагом Оттоманской империи в порт… Вольяно пожал плечами. Куда именно собирается отправиться Рори?
Теперь была очередь Рори пожать плечами. Честно говоря, он не знал. Они с Бабой этого не обсуждали, а в последнее время события развивались так стремительно, что он не успевал за ними уследить. Вдруг он обнаружил себя потенциальным судовладельцем с полной командой на борту. У него была половина или треть партии рабов и разрази его гром, если он знал, где взять остальных.
Его нерешительность нисколько не расстроила доблестного Вольяно. Он всего‑навсего крутнул глобус, стоящий на столе, и стал ждать, когда он остановится, после чего ткнул пальцем в крошечную точку, казавшуюся шишечкой на краю Южной Америки.
– Тринидад, – сказал он.
Рори внимательно посмотрел на карту. Это был остров, насколько он мог видеть, у берегов Южной Америки, самый южный в гряде островов, составляющих Вест‑Индию.
– Но почему испанский остров? – спросил Рори.
Вольяно покачал головой:
– Название испанское, верно, но теперь это – английский остров. Много лет он был испанской колонией, но недавно Испания уступила его Англии. Теперь Англия вовсю старается превратить этот сонный испанский форпост в обширную сахарную плантацию.
Туда вкладывается английский капитал, и там страшная нехватка рабов для работы на плантациях. В Тринидаде англичане платят самые высокие цены в сравнении со всеми остальными американскими рынками.
Так был выбран пункт назначения. Тринидад! Но откуда он будет отплывать? Где его порт приписки, Танжер?
Вольяно покачал головой. Нет, у этого города была довольно дурная слава в корабельном мире из‑за его пиратов. Нет, что‑нибудь более респектабельное и удобное. Вроде бы шерифское правительство когда‑то владело на паях невольничьей факторией на острове Гори, расположенном рядом с городом Дакар в Сенегале. В течение нескольких лет оно зарабатывало деньги, пока англичане не взяли работорговлю в свои руки и не основали собственные фактории, предпочитая обделывать дела между собой, а не с маврами. Фактория была заброшена, но нынче ее заново восстановили и ввели туда войска. Не мог бы эмир Мансур устроить там свою резиденцию и подготовиться к возвращению «Шайтана» за еще одним грузом чернокожих? С самодовольной ухмылкой Вольяно признался, что разработал все подробности, даже изобрел флаг, который будет развеваться над факторией в Гори. Это будет красное полотнище с двумя золотыми буквами «С», сплетенными вместе, одна обозначающая Саакс, другая – Сакс.
Потом надо было обсудить кое‑какие другие детали. «Шайтан» мог вместить около четырехсот рабов. Нужно было приобрести дополнительных рабов, чтобы заполнить комплект, и Вольяно пообещал самый прекрасный товар. Он будет стоить дороже матросов‑нзрани, но он хотел продать их по сто пятьдесят долларов за голову, куда, конечно, не входил ничтожный один процент, причитающийся Вольяно в качестве комиссионных. Затем в дополнение к этому будет еще двенадцать мавританских солдат, которые будут их сопровождать на всем пути.
– Двенадцать солдат? – не понял Рори.
Конечно. Судно с невольничьей командой могло стать очагом мятежа. Рори потребуется защита. Согласны?
Вольяно все продумал. Рори вынужден был согласиться. Потом был еще вопрос одежды для команды, которая вряд ли сможет плыть на корабле в грязных лохмотьях, в которых они сейчас пребывали. Капитану потребуется достойная одежда, равно как и Рори с Тимом, которые не могут прибыть в Тринидад, одетые в мавританские робы. И еще оставалось снабжение корабля продовольствием и водой во время путешествия. И одежду и провизию Вольяно мог поставить со своих собственных складов. Рори не о чем было беспокоиться; Вольяно обо всем позаботится. Небесплатно, конечно, небесплатно!
Вернувшись домой, Рори сел с Мансуром, Тимом и Слайманом, чтобы подсчитать, как глубоко признательны они должны были быть коварному итальянцу, но в середине подсчетов Тим, извинившись, вышел.
Он отсутствовал несколько минут, и, когда вернулся, за ним следовали два раба, неся небольшой деревянный сундучок.
– Если мне предстоит стать членом этой компании, то самое время сделать капиталовложение помимо моей распрекрасной рожи и нескольких черномазых задниц. – Тим открыл сундучок. – Никогда не говорите, что таланты Тимми вам не пригодились. Во всяком случае, маленький король так не думал. Смотрите!
Он указал на сундук, наполненный браслетами, цепочками и висюльками для ушей, – все сделанные из тяжелого варварского золота.
Мансур встал с дивана и обвил Тима руками за шею.
– Мы никогда не будем недооценивать твои таланты, Тим, ваше полувеличество. Любой мужчина может оплодотворить женщину, но только настоящий мужчина может принести королю ребенка.
Тим порылся в сундучке, вынул золотую цепочку и повесил ее на шею Мансуру.
– Это была приятная работа, дружище, и, должен сказать, выгодная. Я всю жизнь платил всяким вонючим шлюхам, чтоб они мне дали, а тут мне за это платят. Эх, это самые легкие деньги, которые я когда‑либо зарабатывал, и достались они мне так легко, что мне никогда не будет их жалко. Ну что, достоин я стать полноправным членом корпорации?
– Достоин, Тимми, достоин, – заверил его Рори.
Глава XXV
Рори и Альмера все еще сидели за завтраком. В это время дня Рори наслаждался особенным удовольствием. Ночью страсти были полностью растрачены, и он чувствовал приятную слабость и в душе и в теле. Жалюзи были открыты, и прохладный бриз врывался, лаская его кожу наравне с мягкими пальцами Альмеры.
Рори был удивлен тем, что Альмера так часто говорила о Мэри. Странные узы возникли между двумя женщинами – узы, которые ощущал Рори, уходили корнями в него самого. Альмера жила лишь для того, чтобы служить ему. Она получала удовольствие, унижаясь перед ним. Мэри, наоборот, получала, казалось, особое удовольствие, ненавидя его, и в те редкие моменты, когда они виделись, пыталась унизить его.
Сегодня утром Альмера озадачила Рори вестью о том, что Мэри – принцесса Ясмин, как она звала ее, – хочет, чтобы Альмера отправилась с ней в Англию. Ей было неудобно, по словам Мэри, возвращаться без прислуги, но ей чертовски не хотелось везти с собой какую‑нибудь толстогубую черномазую бабенку.
Рори долго смотрел на Альмеру, как всегда восхищаясь ее красотой. Хотя он часто принимал ее внешность как должное, он никогда не забывал, что она была одной из самых красивых женщин, когда‑либо встречавшихся ему. Темно‑оливковый цвет ее кожи, чернота волос, блеск ее карих глаз нравились ему гораздо больше, чем мертвенная бледность англичанки Мэри.
– А ты хочешь поехать, моя маленькая сборщица фиников с высокой пальмы?
Она покачала головой:
– Лучше бы мне поехать с моим господином, неважно куда.
– В этот раз я не могу взять тебя с собой, голубушка.
Ее рука, скользкая от мускусного масла, водила по причудливому узору складок у него на животе.
– Тогда позволь мне поехать с принцессой Ясмин.
– В Англию?
– Да, в Англию, где бы она ни находилась. Но не навсегда, мой повелитель. Не навсегда! Я вернусь, когда вернется мой повелитель, чтобы снова быть с ним. Я смогу разговаривать на его языке, и тогда смогу стать больше, чем его спутницей. Сейчас я даже не могу говорить с моим господином на его родном языке. Я просто бедная, невежественная девушка.
Рори улыбнулся.
– Тебе нет нужды говорить по‑английски, Альмера. Я люблю тебя такой, какая ты есть.
Теперь была ее очередь улыбнуться.
– Ты впервые сказал, что любишь меня, мой повелитель. Я благодарна. Я знаю, что доставляю тебе удовольствие в постели, но я могу дать тебе больше. Тогда ты сможешь обсуждать со мной свои планы. Я бы смогла помогать тебе, если б съездила в Англию и стала бы больше походить на принцессу Ясмин.
