Его гнев и мысли о Карме на время совершенно отвлекли его от собственного недомогания; теперь же из‑за того, что он не в силах был больше сдерживать свой гнев, тело снова начало болеть. Как ни странно, несмотря на свое недомогание, он обнаружил, что голоден. Чертов Спаркс и вся его трусливая команда! Они что, собрались уморить его с голоду? По крайней мере, хоть у Тима есть кто‑то, кто приносит ему миску горячей каши в этот вонючий бак. Мысли его переключились на Тима и на то, как он себя чувствует. Как сказал Спаркс, Тим был отбросом общества, и все же – для него это настоящий друг. Конечно, Тим был настоящим бойцом. Он мог свалить любого, кто полез бы на него, и тот факт, что Рори видел пляшущие отблески на потолке этим утром, свидетельствовал о доброте Тима, ведь он мог выстегать Рори оба глаза и тем самым спасти себя от поражения. Правда, и Рори мог сделать то же самое с Тимом.

Жаль, что Тима не было сейчас рядом. Им бы легче было перенести общее несчастье. Что ж, он нравится Тиму, и даже этот подлец Спаркс сказал, что Рори нравится ему. И Стингеру! И команда его подбадривала. Так какого черта? Врагов у него больше не было, и телу было гораздо лучше. Поерзав, он наконец нашел положение, в котором мог отдохнуть при минимальной боли. Он провалился в промежуточное состояние между сном и бодрствованием, забыв и про свою боль, и про свои мысли.

Звук открывающейся двери вывел его из полузабытья, и, прищурившись, сквозь ресницы он увидел в дверном проеме Спаркса, на белом парике которого заиграли солнечные зайчики. Рори лежал без движения, чувствуя, как Спаркс оценивающе смотрит на его тело. Спаркс осмотрел его тщательно, потом закрыл дверь. Через несколько минут в дверь громко постучали и вошел Лизи. В одной руке он нес дымящуюся миску каши, в другой – кружку с водой, а под мышкой держал маленький бочонок.

– Капитан говорит, что вы, может, сильно проголодались.

Лизи поставил на пол кружку с водой, рядом с ней опустил бочонок и дал Рори в руки деревянную миску с кашей.

– Послушайте, миста Махаунд, кок положил в кашу масла и бекона. Ешьте, сэр. Вам станет лучше, когда набьете живот.

– Ну и какие сплетни ходят по кораблю сегодня утром, Лизи? Рори смог поднести ко рту ложку каши. Она была горячей, и действительно кок не поскупился ни на масло, ни на бекон, которые заняли достойное место у Рори в желудке, согревая попутно все вокруг.

– Только и разговоров что о вас, миста Махаунд. Говорят, что вы победили Тима на кнутах честно и справедливо, не ослепив и не покалечив его. Вы настоящий джентльмен, вам недаром подняли руку вверх. Все говорят, что вы настоящий товарищ, миста Махаунд, и какой Старик Бастинадо – навозная куча. Он и его готтентотская шлюха! На корабле ведь нет никаких секретов, миста Махаунд. Слишком много ушей и глаз вокруг. И все знают, что Старик Бастинадо прокрался на корабль и заставил свою черномазую суку затащить вас к нему в каюту. Он любит наблюдать за тем, как его шлюху дерут другие, это точно. Во время последнего плавания в Гаване он завлек к ней на борт какого‑то кубинского полукровку, а сам подглядывал через дырочку в двери. Бедняга бежал с корабля весь в крови и порезах, как поросенок с бойни. Подсматривать так для капитана не новость. Странные идеи иногда появляются у Старика Бастинадо.

– Сдается мне, каждый на корабле страдает от этого. – Рори проглотил последнюю ложку каши. – Даже ты, Лизи.

– Надо же парню как‑то жить, миста Махаунд. Быть юнгой не так‑то просто. Приходится ублажать всех этих гадов с бака. Но что бы там ни было, это все же лучше, чем сиротский приют, в котором я был. Здесь я хоть сыт.

– А что в бочонке? – указал пальцем Рори.

– Сало. Кок говорит – для шрамов и ран нет ничего лучше сала. Он всегда хранит его под рукой, чтоб лечить ребят, которых высек Старик Бастинадо. Сказал, чтоб я вам втирал сало. Так я вотру, миста Махаунд? Я постараюсь, чтоб вам не было больно.

Сало отдавало дохлятиной, но Рори перевернулся и разрешил Лизи натереть себя. Он вздрогнул, когда мальчик прикоснулся к нему, но, верный своему слову, Лизи очень нежно водил руками по его телу. Когда Лизи закончил, Рори походил на ярмарочного поросенка, он улегся, как раньше, и почувствовал себя гораздо лучше.

– Спроси кока, есть ли у него еще сало для Тима.

– Тим весь уже смазан, – улыбнулся Лизи. – Я сначала за ним поухаживал, вот, вы уж извините. Тиму гораздо хуже, чем вам, миста Махаунд. Правая нога у него так разбита, что даже кость видно.

– Сожалею. Скажи Тиму об этом, ладно?

– Тим знает. Тим на вас зла не держит, миста Махаунд. Он не злопамятный. – Лизи указал на кружку на полу – Вода, миста Махаунд. Дотянетесь? – Он полез себе под рубаху и достал оттуда книгу в переплете из телячьей кожи. – Капитан послал вам вот это.

Рори взял книгу, и его чуть не стошнило от запаха прелых подмышек Лизи.

– Я принесу вам обед попозже. – Лизи бросил долгий взгляд на Рори. – Что еще я могу для вас сделать, миста Махаунд? Вы только попросите.

Рори мотнул головой, и Лизи боком медленно проскользнул в дверь, закрыв ее за собой. Книга, которую прислал Спаркс, была той самой, которую тот читал, когда Рори появился на корабле, книга о девушке по имени Фанни Хилл. Рори открыл книгу, заинтригованный иллюстрациями, которые не оставляли ничего для его воображения относительно нравов героини и раззадорили Рори на чтение. Вскоре он был поглощен рассказом, но так как он читал медленно и вынужден был останавливаться, чтобы рассмотреть каждую картинку во всех мельчайших подробностях, то, прочитав совсем немного, заснул.

Два дня и две ночи он пролежал в постели под присмотром Лизи, который ежедневно смазывал его бараньим жиром, и следил за странствиями прекрасной Фанни. Он много спал, полупьяный от вина, которое продолжал посылать ему Спаркс. Боли стихли, и раны на теле затянулись. Благодаря проделкам Фанни, вину и вкусным добавкам, которые кок клал в его пищу, эти несколько дней были мирной интерлюдией в жизни Рори. Однако картинки и яркие описания в тексте настраивали ход его мыслей на непривычный лад. У него почти возникло искушение задержать Лизи в один из его визитов, когда тот принес ему еду, но прыщавое лицо и вонь, исходящая от мальчика, оттолкнули его.

На второй день своего вынужденного заключения он услышал душераздирающие крики, и когда Лизи принес ужин, то рассказал Рори, что по приказу Спаркса двое матросов в тот день подверглись порке. За что? Ну, одного застали спящим на вахте, а другой выдраил палубу недостаточно хорошо, чтобы удовлетворить Спаркса. Но Лизи поспешил сообщить, что это плавание было благополучным, так как обычно Спаркс устраивал порки каждый день. Да, согласился Лизи, ему тоже нравилось смотреть, как порют, это давало ему заряд бодрости, но потом было очень жалко этих бедняг. Он был рад, что в это плавание порок было немного. Может, Старик Бастинадо перестал испытывать те чувства, которые он питал к своей черномазой шлюхе.

На третий день с помощью Лизи Рори удалось одеться и выйти на палубу. Первым, кого он встретил, был Спаркс, который любезно приветствовал его, как будто ничего и не произошло, тем не менее, он заткнул нос, когда Рори подошел ближе.

– Держу пари, мистер Махаунд, от вас пахнет, как от пережаренного седла барашка. Я полагаю, вашим выздоровлением занимается кок. Он думает, что салом можно вылечить что угодно, даже сифилис. Скажите! Как вам нравится Фанни? – Он медленно закрыл один глаз, многозначительно подмигивая.

– Лучшей подружки и не пожелаешь, сэр, во время недомогания. Очень мудро с вашей стороны прислать ее мне.

– Действительно, мистер Махаунд, вы должны понять, что я не такой уж плохой человек в конце концов. Мне очень скучно. На борту корабля развлечения ограничены, когда окружен одними мужчинами.

Рори вопросительно посмотрел на него.

– Карма? Она не женщина, мистер Махаунд. Она животное, и больше ничего. Она лучше суки, конечно, она умеет говорить и, полагаю, думать. Но не делайте ошибки, путая негритосов с людьми. Они не люди. Если станете думать о них как о людях, тогда у вас душа не будет лежать к работорговле. Они не что иное, как двуногие животные, вот и все. Мы их покупаем, мы их продаем, а в Индии их заставляют работать. Их продают по живому весу, как скотину…