Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Следующим шагом должен быть выяснение природы умирания психики человека. Представление об этом мы получаем путем анализа переживаний человека в фазе клинической смерти, хотя полезные сведения дает также исследование предыдущих этапов и фаз психологического умирания, например тех, которые выделила Э. Кюблер-Росс (они описываются на последующих страницах), фазы агонии и др.

§ 2. Потеря смысла жизни и индивидуальная смерть

Среди высших психических потребностей человека особое место занимает потребность смысла жизни. Удовлетворение этой потребности совершенно необходимо для сохранения нормальной психической активности человека, развития его личности, для достижения психической зрелости и мастерства в ведущих видах профессиональной деятельности. Великие мыслители уже с давних времен знали, что потеря смысла жизни – это одна из наиболее тяжелых потерь (деприваций, лишений) в жизни человека. Недаром Л. Н. Толстой в своей «Исповеди» писал, что потеря смысла жизни – смерти равна[25].

Здесь речь идет, без сомнения, о психологической смерти, которая делает как бы бессмысленным также существование тела, к котором, кстати, в процессе психологической смерти происходят болезненные изменения.

Потеряв смысл своего существования, человек оказывается в глубоком психологическом кризисе. Но там, где налицо психологический кризис, есть также внешние и внутренние конфликты, которые чаще всего теснейшим образом взаимосвязаны. Кризис – это состояние крайнего обострения конфликта. Когда речь идет не о социальном. а о психологическом конфликте, то следует учесть, что он превращается в кризис тогда, когда человек, имея жизненно важную потребность (или группу таких конвергирующих мотивов-потребностей), из-за наличия преград не смог его удовлетворить, но теперь уже конфликт невозможно сохранить. Дальнейшее сохранение конфликта, достигшего уровня кризисного состояния, чревато опасными, в частности – патологическими последствиями. Например, человек, который лишен возможности удовлетворения своей потребности осмысления жизни, может иметь постоянную тревожность, болеть серьезными нервными, психическими и соматическими заболеваниями. Для того, чтобы прекратить подобное развитие, он должен найти выход из кризиса, он вынужден произвести выбор среди существующих возможностей. Он может, например, отказаться от той цели, стремление к которой зашло в тупик и не привело к осмысленности жизни, как он надеялся. Для выхода из тупика он может выбрать новую цель и этим путем сообщить смысл своему существованию. Выбор новой цели, новое целеобразование – один из механизмов здоровой адаптации личности. Причем психологически важно, чтобы человеку удалось приписать смысл новой своей цели и деятельности по ее достижению, т. е. успешно использовать механизм атрибуции смысла. Значение субъективной атрибуции смысла в таких случаях велико: ведь эта же цель для других людей может вовсе и не обладать ценностью и личностным смыслом.

Если, например, избранная человеком область его профессиональной деятельности не соответствует его способностям и потребностям, и он оказывается в кризисной ситуации, более удачный новый выбор может вывести его из кризиса. Таких случаев очень много, хотя для пожилых и, тем более, для престарелых людей выбор нового поприща очень трудное дело.

Другой возможный путь выхода из экзистенциального кризиса (а именно таковым является кризис потери смысла жизни) – ослабление неудовлетворяемой потребности или ее полное затухание, а если возможно – устранение. Дело в том, что ряд человеческих потребностей входит в то внутреннее образование, которое называют сущностью человека. Умертвляя в нем эту потребность, мы тем самым в какой-то мере убиваем самого человека, он уже перестает быть полноценным, особенно в психологическом смысле. Поэтому можно пойти несколько иным путем. Можно, например, считать, что совсем необязательно, чтобы жизнь каждого из нас имела свой, да еще специфический и значительный смысл. Смысл жизни – явление относительное: то, что имеет смысл для меня и сообщает осмысленность моему существованию и деятельности, другому может показаться бессмысленным. Для меня, например, лишена смысла жизнь человека, который накапливает деньги или собирает коллекцию каких-то предметов, но я могу понять, что именно эти занятия и сообщают смысл его существованию.

Рассуждая таким образом, мы сообщаем явную относительность проблеме смысла жизни. При этом жизнь в значительной мере теряет для нас свою ценность, но кое-какое облегчение достигается. При таком взгляде на вещи нам легче жить. Важнее всего никогда не осмысливать жизнь только посредством одной-единственной цели: опасно считать, что только достижение данной цели сделает нашу жизнь осмысленной и значительной. Осмысление собственного существования с помощью только одной цели – признак нереалистичности и узости взглядов человека. Очень распространенным примером подобной узости взглядов является влюбленный человек, считающий, что без любимого человека – единственного и незаменимого – жизнь лишена смысла, следовательно не стоит жить дальше.

Такое убеждение не приносит вреда или даже полезно, когда нет преград на пути соединения с любимым человеком и достижения счастья. Но как быть в том случае. когда любимый человек отказывает во взаимности, уходит или умирает? Человек, ограничивающий осмысление своей жизни только одной целью, в таких случаях сразу же попадает в кризисную ситуацию, размышляя о самоубийстве. Нередко такие люди реально покушаются на свою жизнь.

Одним из признаков психической зрелости человека, с моей точки зрения, является то, что он имеет широкое поле выбора целей, обширный спектр ценностей, и когда трудности жизни заставляют отказаться от одной цели, он выбирает другую, может быть столь же значительную и привлекательную. Замена цели – мощный психологический защитно-адаптивный механизм.

Однако если эти возможности исчерпываются, если человек больше не видит таких перспектив для своей земной жизни, тогда кризис оказывается чрезвычайно глубоким, а желание смерти – сильным и искренним. Интересное обсуждение этих вопросах встречается в работе ряда авторов[26].

Потеря смысла жизни и особенности процесса психологической смерти становятся более яркими в переживаниях и поведении тех людей, которые знают о своем безнадежно больном состоянии и осознают, что вскоре умрут. Конечно, каждый из нас. начиная с того момента, когда впервые понимает, что его индивидуальная психическая жизнь на этой земле имеет конец. оказывается в состоянии смертника. В психике человека, однажды осознавшего неминуемость своей близкой смерти, всегда налицо, сознательно или подсознательно, идея смерти и чувство ускоренного приближения к «моменту» наступления смерти, тревога и даже страх перед этим концом, казалось бы – бессмысленным и нелепым. Однако физически здоровый человек не знает «момента» своей смерти, он не может даже приблизительно предугадать его. В результате его состояние существенно отличается от состояния тех больных людей, которым врачи сообщили, что они неизлечимо больны и вскоре умрут.

Клиническими исследованиями хода психической смерти неизлечимо больных людей много занималась известный американский психопатолог и танатолог Элизабет Кюблер-Росс. В этой трудной области в настоящее время работают и другие исследователи и врачи. В их трудах описываются этапы или фазы психологического умирания человека. Описания фаз умирания в трудах Э. Кюблер-Росс реалистичны и поучительны, хотя они, как мы увидим, оставляют место не только для расширения, но и для новых интерпретаций. Я считаю, например, что следовало дать возможно более полное описание психологических защитных механизмов умирающих людей, индивидуальных различий их адаптивных процессов и зависимость последних от типа личности умирающего. Перейдем, однако, к описанию стадий психической смерти человека.

вернуться

25

Современные психологические представления об этой проблеме о результаты исследований представлены в следующей книге: Обуховский К. Психология влечений человека. М., 1975.

вернуться

26

См., например: Анчел Е. Мифы потрясенного сознания. М., 1979, с. 154.

8
{"b":"219365","o":1}