«Я никогда не забуду момент ее возвращения в больницу, – рассказывает доктор Э. Кюлер-Росс, – Она имела утомленный вид… и еще не успела я поздороваться с ней, как она сказала: «Теперь не забудьте, что у меня есть еще один сын! – Она требовала нового срока, начала новый цикл переговоров с целью еще большего продления своей жизни. Переговоры – способ откладывания смерти. Больной обещает делать что-то еще, ставит перед собой новую цель и т. д., но, достигая этой цели, не сдерживает свое обещание и вступает в новые переговоры. Только углубление болезни, потеря способности к активности, усиление страданий переводят больных в следующую стадию процесса психологического умирания.

Здесь уместно сделать ряд дополнительных замечаний. Э. Кюблер-Росс по существу выделяет два вида переговоров умирающего: а) с медперсоналом, родственниками и с другими людьми; б) «торги» с Богом. В первом случае обращается к людям с просьбами о каких-то послаблениях в режиме, о помощи, о разрешении еще раз побывать дома, еще раз выполнять любимую работу и т. п. Что же касается переговоров с Богом, то они большей частью держатся в тайне или высказываются «между строк» во время интервью. Более откровенно они выражаются в беседах с представителем церкви, например в американских больницах – с капелланом. Эти «переговоры» сводятся к тому, что пациенты просят Бога продлить их жизнь, обещая в таком случая посвятить себя служению Богу и церкви и т. п. Причем в ходе таких торгов выясняется, что у больных имеются какие-то грехи, которые их беспокоят. Исследователи советуют помочь умирающим признаваться в этих грехах и получить отпущение, тем самым лучше готовиться к уходу из этого мира, без переживаний угрызений совести. Правда, сожаление за те дела, которые были намечены, но не были завершены, остается до конца жизни.

После наступления четвертой стадии психологической смерти умирающий оказывается в состоянии глубокой депрессии. Он теряет надежду на выздоровление, отказывается от встреч с людьми, просит, чтобы его оставили наедине со своим горем и страданиями. Он уже не в состоянии отрицать свою болезнь и неизбежность близкого конца, свою осужденность. Возникает чувство огромной потери – потери здоровья, внешнего вида, способностей, социального положения и т. п. Поскольку больной не работает и лечится, он начинает переживать большие финансовые трудности. Для того, чтобы оплачивать расходы, больные нередко вынуждены продать свой дом и многое из того, что приобрели в течение жизни с помощью огромных усилий. Дети таких больных нередко остаются без средств существования, возникает угроза того, что они не смогут получить полноценное образование. Многие мечты умирающего остаются нереализованными.

Э. Кюблер-Росс выделяет две разновидности депрессии больных людей: а) реактивную и б) подготовительную депрессию. Она считает, что их природа различна. Реактивная депрессия, являясь ответом на потерю ценностей, обычных занятий, привлекательности и т. п., при правильном подходе медиков и членов семьи довольно успешно устраняется.

Что касается второй разновидности депрессии, то она связана с ожидаемыми, предстоящими потерями. Если мы имеем дело с первой разновидностью депрессии, то можем отвлечь внимание больного на более приятные стороны жизни, веселить его. Например, если больная мать оказалась в депрессивном состоянии по той причине, что ее дети остались без ухода и защиты, то достаточно обеспечить детей всем необходимым и сообщить матери об этом, и ее депрессия смягчится или даже исчезнет, настроение улучшится.

Но предвосхищающая, подготовительная депрессия терминального больного есть подготовка к будущим еще большим потерям, к потере всего, что он любил и ценил. В этом случае отвлечение внимания, внушение оптимизма и другие обычные методы не помогают. Умирающему в стадии депрессии приятнее те люди, которые сидят рядом, но не говорят обычных слов утешения. Умирающий больше нуждается не в словах, а в подлинных чувствах, которые лучше передаются взглядом, всем видом сопереживающего человека, прикосновением к руке больного, поглаживанием волос или просто сидением рядом. Больного в этой стадии больше занимает будущее, и ему тягостно посещение большого числа людей, пусть даже искренне сочувствующих его горю.

А ведь нередко окружающие, даже члены семьи, не понимают подлинных нужд умирающего, не подозревают, что он уже готовится к смерти и все действия, предназначенные для внушения ему бодрости духа и оптимизма, ему уже неприятны. И медики, и родственники, согласно Э. Кюблер-Росс, должны понимать. что этот вид депрессии необходим и полезен больному, что без этого он не сможет умереть на стадии смирения, со спокойной душой. Без прохождения через предыдущие стадии невозможно оказаться в стадии смирения и принятия смерти. На примере одного больного она показала, что депрессия является не только следствием ожидания смерти и потери надежд: одной из ее причин является то, что человек понимает: его не оценили и не поняли, его по-настоящему не понимают даже близкие люди.

Данное обсуждение вызывает вопросы, которые имеют более общее значение. Один из них следующий: чем отличается депрессия терминально больных и умирающих людей от депрессии тех, которым смерть в близком будущем не грозит? Эта специфика, по моему мнению, все еще не исследована.

Отметим некоторые из специфических черт депрессии людей, которая наступает в процессе психологического умирания: 1) потери личности – реальные и ожидаемые – в этом случае особые, специфические. Это реальная потеря здоровья, работы, социального статуса и других ценностей, а также ожидаемая (предвидимая) потеря жизни, без которой всякая иная ценность теряет свое значение. Таким образом, речь идет о такой депрессии, которая наступает из-за экзистенциальной фрустрации хронического типа. 2) Представляет интерес точка зрения Э. Кюблер-Росс о существовании двух типов депрессии таких пациентов – реактивной и подготовительной. Существование второго вида депрессии означает, что иногда предвидимые фрустрации переживаются даже тяжелее, чем уже наступившие и реально переживаемые. Я думаю, что продолжение исследований в этом направлении приведут к некоторому расширению теории депрессии.

Если больной достаточно долго остается в предсмертном состоянии, тогда он может оказаться и в специфической пятой фазе психологической смерти. Э. Кюблер-Росс называет ее стадией или фазой принятия смерти, смирения с неизбежным концом, стадией внутреннего мира. Нахождение в этой стадии желательно, поскольку позволяет человеку умереть достойно. Предполагается, что умирающему необходимо дать возможность страдать, поскольку только через страдания он сможет подойти к стадии примирения с неизбежностью, смирения и принятия смерти без злобы и агрессии. Отсюда делается вывод о том, что если смерть близка и неминуема, то продление жизни человека нецелесообразно: такая жизнь полна страданий и уже не нужна человеку. Таким образом, Э. Кюблер-Росс выступает сторонником эвтаназии, по крайней мере ее пассивного варианта. Но об этом – в следующей главе.

В этой стадии человек часто засыпает, обычно – короткими промежутками, но это не обычный сон, целью которого является снятие напряжения и отдых, а также уход от дневных неприятностей, а скорее нечто сходное со сном новорожденного. Конечно, в этой стадии еще встречаются и жалобы на бессмысленность дальнейшей борьбы и всего остального, но такие протесты не являются признаком смирения с судьбой.

Принятие смерти и смирение налицо тогда, когда человек, как ребенок после рождения и в первые месяцы жизни, долго спит – как бы «отдыхая перед дальним путешествием». Смирение, успокоение и принятие судьбы сочетаются с сужением интересов умирающего. Он желает остаться один и не хочет, чтобы его беспокоили новостями и проблемами внешнего мира. Он не желает, чтобы его часто посещали и долго с ним разговаривали. Он предпочитает, чтобы посетители сидели молча и не задерживались долго – бессловесное общение в этой стадии считается более уместным.