Рамсес перестал болтать ногами. Эмерсон закашлялся. Мсье де Морган вопросительно посмотрел на него.

– Легкая простуда, – объяснил мой правдивый супруг. – Кхе-кхе-кхе...

Де Морган ждал. Разумеется, пришлось отдуваться мне.

– У меня такое чувство, что у главаря... э-э... у Гения Преступлений создалось впечатление, будто мы нашли какие-то ценности.

– А-а... Ну да, ну да... даже гении порой ошибаются. Au revoir, madame. Adieu, professeur. Заходи ко мне, mon petit Рамсес.

После ухода француза я повернулась к сыну:

– Ты должен его вернуть, Рамсес.

– Да, мамочка. Наверное, должен. Спасибо, что не поставила меня в неловкое положение.

– И меня, – пробормотал Эмерсон.

– Я сейчас же поговорю с мсье де Морганом!

И Рамсес сорвался с места.

Француз поправил седло и вскочил на коня. Увидев нашего отпрыска, он улыбнулся и придержал лошадь. Рамсес схватился за стремя и заговорил.

Улыбка спала с лица мсье де Моргана, а с губ слетело весьма выразительное словечко. Рамсес насупился, но не замолчал. Через несколько секунд с лицом француза произошла еще одна метаморфоза.

Оно вдруг стало задумчивым. Мсье де Морган соскочил на землю, опустился на корточки и притянул к себе Рамсеса. Они о чем-то зашептались.

– Что там происходит? – пробормотал Эмерсон, вытягивая шею. – Он что, угрожает нашему бедному Рамсесу?..

– Он имеет полное право задать ему хорошую взбучку.

Но на лице француза читалось скорее недоумение, чем злость. Задумчиво хмуря брови, он снова вскочил в седло. Рамсес учтиво попрощался с ним и направился назад к дому.

Вместо того чтобы поскакать прочь, де Морган продолжал смотреть Рамсесу вслед. Он быстро взмахнул рукой. Если бы я не знала француза, то могла бы поклясться, что образованный директор Ведомства древностей изобразил древний знак, охраняющий от происков дьявола.

Так что же было в утраченном Евангелии от Фомы Неверующего? Мы никогда не узнаем ответ на этот вопрос, хотя Эмерсон часто позволяет себе скабрезные и непристойные замечания.

– Может, там описывается фокус, с помощью которого апостолы убедили римлян, будто человек восстал из мертвых? А что, если Иисус женился и завел детишек? Или же крутил шашни с Марией Магдаленой?

Брат Иезекия, единственный, кто прочел часть утраченного Евангелия, никогда не расскажет о его содержании. Я слышала, что он бродит по коридорам бостонской обители для душевнобольных, одетый в домотканый халат, и благословляет тех, кто присматривает за ним.

Иезекия именует себя мессией.

За ним ухаживают преданная сестра и скорбящий ученик. Думаю, недалек тот день, когда Черити и брат Дэвид поженятся. Их объединяет не только преданность безумцу, но и непроходимая глупость. Некоторых людей никто не может спасти, даже я.

Джон не сомневался, что его сердце разбито. Он еще много недель бродил с потерянным видом, то и дело ощупывая область живота – именно там, по его уверениям, находится сердце. Правда, в нашем английском доме появилась новая горничная, смешливая девушка с очаровательными ямочками на щеках... И в последнее время Джон все реже ощупывает свой живот.

Мы покинули Египет в марте и вернулись в Англию, чтобы познакомиться с нашим очередным племянником. Мать и дитя благополучно перенесли родовые муки.

Перед отъездом мы добрались-таки до подземной части нашей пирамиды. И пусть больших открытий нам не довелось сделать, я очень привязалась к Мазгунаху. Очень уютное место, где творятся интересные и удивительные события. Однако я без особых сожалений рассталась с ним, ибо мсье де Морган уступил нам Дахшур. И следующей зимой, я уверена, в полузатопленных недрах Черной пирамиды нас ждут поразительные открытия...

Лишь после возвращения в Англию мы узнали о замечательной находке мсье де Моргана – рядом с Ломаной пирамидой он нашел драгоценности древней принцессы. И в лондонских газетах появились приукрашенные снимки нашего француза. На фото он таращит глаза, а усы завиваются кокетливыми колечками. Очень мило. В одной руке он держит корону принцессы, а другой фамильярно обнимает мумию.

Не могу не согласиться с Эмерсоном, который в сердцах отшвырнул газетный лист и проворчал:

– Эти французы на все пойдут, лишь бы попасть в газеты!

Одно из ожерелий на мумии принцессы поразительно напоминало украшение, найденное Рамсесом. Припомнив беседу нашего чада с французом, я задалась вопросом: уж не Рамсес ли заставил де Моргана уступить нам... Впрочем, неважно.

Львенку очень понравилось в замке Элсмир. А Уолтер с Эвелиной поинтересовались, не собираемся ли мы следующей весной привезти слона.