Он сказал это так, будто сам придумал. Словно Мэри с самого начала не подала ему эту мысль! Она хотела было рассердиться, но потом решила быть великодушной и лишь улыбнулась про себя.

   Кришна тоже улыбнулся.

   —  У меня нет номера его телефона, но я помню его адрес. Он живет недалеко   от   Бэкингемского   дворца.   Улица   называется   Бэкингем-пэлес-террас, а дом номер четыре.

   «У Саймона какой-то странный взгляд»,— подумала Мэри.

   —  Ты не ошибаешься?

   —  Вроде  нет,— запнулся Кришна.— Его  адрес  был  у  меня  в  запис­ной книжке. Но она вместе с чемоданом осталась во Франции.

   —   А! — протянул Саймон.

   —   Мы можем написать ему письмо,— предложила Мэри.

   —  Писать письмо опасно,— покачал головой Саймон.— Оно может по­пасть в чужие руки. Особенно если...— Он замолчал и покраснел.

   —  Если у нас есть имя или адрес, мы можем найти номер его телефона в телефонном справочнике,— подсказала Мэри.

   —  Пожалуй,— согласился    Саймон.     Он    выглядел    озабоченным     и, вздохнув,   добавил:—В   лавке   должны   быть   телефонные   справочники. Поднимись   туда   и   найди   тот,   который   нам   нужен,   а   я   пока   займусь его    ногой.    Я    принес   из   дома    эластичный   бинт.   Если   крепко   забин­товать   щиколотку,   то   нога   будет   меньше   болеть    и   он   сможет   на   ней стоять.

   —  Я бы просил тебя не говорить обо мне так, будто меня здесь нет,—рассердился Кришна.  Он лег на кушетку и вытянул ногу.— Можешь за­бинтовать, если хочешь,— добавил он таким снисходительным и любезным тоном, будто он король, а Саймон — один из его придворных.

   «Жаль, что он не король,— подумала Мэри,— потому что, будь он ко­ролем, вся эта история стала бы совсем сказочной! Нет, он больше похож на единственного в семье, а потому избалованного ребенка».

   —  У тебя есть братья или сестры? — спросила она, и мальчики с таким удивлением взглянули на нее, что она не могла не усмехнуться в глубине души.

   —  Братьев у меня нет. А сестер пять, и мой отец очень опечален тем, что   у   него   только   один   сын,— ответил   Кришна. — А почему ты спро­сила?

   —  Просто так,— ответила Мэри.

   «Пять сестер! — думала она, поднимаясь по лестнице.— Вот почему он так важничает. В Индии женщины прислуживают мужчинам. Сестры Кришны, наверное, крутились вокруг него день и ночь!»

   —  Письменный стол в углу у окна,— крикнул ей вслед Саймон.

   Письменный стол она увидела сразу. В лавке было темно и пыльно — пыль не только лежала на мебели, но и клубилась в лучах света, еле про­никавших сквозь грязное окно. И кроме того, в помещении было еще много такого, что стоило посмотреть в первую очередь. За всю ее жизнь, решила Мэри, ей ни разу не довелось видеть столько собранных вместе интерес­ных вещей. Старая музыкальная шкатулка с крошечными барабанами внутри, которые застучали, как только она подняла крышку; часы, встав­ленные в фасад необыкновенной росписи фарфорового замка с башнями и бойницами; миниатюрная лошадь-качалка с крошечным алым седлом и с кудрявой гривой, сделанной, по-видимому, из настоящих волос; боль­шая старая арфа, которая, когда она провела пальцами по ее струнам, из­дала какие-то пузырчатые звуки, словно на ней играли под водой.

   Письменный стол спрятался позади арфы. Это был обычный письмен­ный стол, заваленный бумагами, поверх них лежал стеклянный куб, в се­редине которого плавал странный лиловый цветок. Она подняла куб, он показался ей тяжелым и прохладным. Она посмотрела в него, потом пе­ревернула, и лиловый цветок сначала растекся, а потом снова уменьшил­ся. Она подняла куб к свету и принялась разглядывать через него свою руку: рука казалась огромной, стали отчетливо видны все линии на паль­цах.

   Она совсем забыла, что ее могут увидеть с улицы, и, когда в окно посту­чали, с испугу чуть не уронила куб. На секунду она забыла обо всем: чуть не разбила такую прекрасную вещь, которую никто ни за что не сумел бы починить! Но как только она поставила куб на место, ей стало страшно со­всем по другой причине.

   На улице возле лавки стоял кто-то и смотрел на нее. По какому пра­ву она проникла сюда...

7 ЖАРЕНАЯ СВИНИНА И ЯБЛОЧНЫЙ ПИРОГ

   Сначала она не решалась повернуть го­лову, или, верней, была не в силах, а только стояла, словно окаменев, не отрывая глаз от куба.

   — Ни с места, иначе тебя ждет смерть! — крикнул детский голосок, и она пришла в себя. А присмотревшись, увидела близнецов Полли и Аннабел. Их носы были так плотно прижаты к стеклу, что превратились в белые пуговицы.

   Она бросилась к двери. Сверху дверь была закрыта на задвижку. Близнецы, хихикая и подталкивая друг друга локтями, с интересом сле­дили за ней, пока она, взобравшись на стул, пыталась дотянуться до за­движки.

   — А   что   ты   здесь   делаешь?—спросила   Аннабел,   как   только   она впустила их в лавку.

   — Опять ворует,— торжественно возвестила Полли.— Она ведь во­ровка!

   —  А воровать нельзя, правда, Полли?

   —  Мы, во всяком случае, ей помешали.

   — Бедная сиротка! — горестно заметила Аннабел.— Никто не научил ее тому, что можно делать и что нельзя.

   Мэри, глубоко вздохнув, с шипением выпустила из себя воздух. Таки­ми словами Саймон, наверное, объяснил им ее поступок. Какое униже­ние!

   — Не бойся, бедная сиротка!—снисходительно улыбнулась Полли.— Успокойся. Мы никому не скажем.

   — Я  не воровала! — Мэри произнесла это с такой  яростью,  что они отступили,  а взгляд их круглых глаз стал  робким.— Я понимаю,  что вы не ожидали увидеть меня здесь,— уже более спокойно продолжала она, — но ничего странного в этом нет.  Саймон  решил показать мне кое-что из вещей вашего дяди. Например, арфу и музыкальную шкатулку...

   Она не рискнула пойти за ним в подвал, боясь, что они последуют за ней, а, подойдя к лестнице, крикнула:

   —  Саймон! Саймон! Полли-Анна здесь.

   — Что?—Он подбежал к лестнице.— Что случилось?

   — Пришли Полли с Анной,— беспомощно повторила она в надежде, что он закроет дверь в то помещение, где сидел Кришна, и что тому не придет в голову пойти за ним.

   Саймон взбежал наверх.

   —  Чего  раскричалась?   Не  могла  просто  сказать?—обрушился  он  на нее и,  оттолкнув,  загнал близнецов  обратно в лавку.— Что вам  здесь  на­до?  Вы же знаете,  что вам сюда вход запрещен. Трогаете вещи...

   —  Нас впустила она,— сказала Полли.— Она тоже трогала.

   —  Брала вещи в руки.

   —  Рассматривала их.

   — Они   решили,   что  я   хочу   что-нибудь   украсть,— объяснила   Мэри.

   Саймон  с   минуту  смотрел  на   нее,   словно  сомневался,   не  собиралась ли она в самом деле так поступить. Она не отвела глаз.

   —  Извини!—покраснев, сказал он.

   —  За что ты извиняешься?—спросила Анна.

   —  Ни за что.

   — Но  ты  же  сказал   «извини»!—Анна  стояла  между  ними,   попере­менно   глядя   то   на   Мэри,   то   на   Саймона.— Ты   что,   наступил   ей   на ногу?

   —  Нет.— Саймон сконфуженно улыбнулся, посмотрев на Мэри.

   Она улыбнулась ему в ответ,  но Анна, желая привлечь к себе внима­ние, дернула ее за рукав.

   —  Ты понимаешь, почему он извинился?

   — Да.

   —  Почему?

   —  Он извинился за то, что плохо подумал.

   —  Он тебе сказал?

   —  Нет. Я сама догадалась.

   —  О чем ты догадалась?

   —  Это секрет.

   —  Я обожаю секреты.— Анна сунула свою теплую,  шершавую ручку в руку Мэри.

   —  Я тоже,— объявила Полли.

   —  Что ж,  когда-нибудь  у  нас  с  вами  будет  общий  секрет,— сказала Мэри, улыбаясь Саймону и подумав ни с того ни с сего о том, как было бы хорошо,  если бы  у  нее тоже  были две  забавные  младшие сестренки, которых можно было бы дразнить и с кем можно было бы иметь общие тайны. И рассказывать разные истории...