— Кейт, что ты делаешь? Время за полночь. Рич появляется на кухне в трусах, футболке и с плюшевой собачонкой на руках. Ненавижу Ферби, эту жуткую помесь шиншиллы и Бетт Дэвис из «Что случилось с крошкой Джейн?». И муж, и дворняжка глазеют на меня с подозрительным прищуром.

— Я делаю варенье. Точнее, я переделываю французское варенье в домашнее английское. У Эмили в школе этническое пиршество, нужно принести что-нибудь английское.

— А купить утром нельзя было?

— Нельзя, Рич, никак нельзя.

Он не вздыхает, он почти стонет:

— Боже мой! Когда это закончится? Ты вкалываешь целыми днями, Кейт, поэтому не можешь… не можешь угнаться за неработающими матерями. В школе обязаны с этим смириться.

Зато я не желаю с этим мириться1. Меня опередило глухое ворчание Ферби, Рич исчез в коридоре, и я осталась при своем ответе.

00.39

Вымоталась до бессонницы. Засунув Ферби в мешок для мусора и злорадно затянув узел на шее, я включаю ноутбук и какое-то время просто смотрю на светлый квадрат экрана. Потом открываю файл «Сэлинджер». Как всегда, один только вид цифр успокаивает. Цифры мне послушны, цифрам я не могу лгать. Это дома я изворачиваюсь и вру на каждом шагу. Нет, мне не стыдно: выбора-то нет. Вот когда начнут выпускать варенье «Maman по выходным» и «Командировочная maman», когда появится хлеб «Папина гордость», возможно, тогда все никудышные, измученные матери и рискнут принародно покаяться в подделке кексов или варенья.

Пятница, 07.10

Ричард повысил голос. Впервые в нашей совместной жизни. До сих пор он только просил меня не кричать. Но вот свершилось: сегодня утром, за завтраком, Ричард так гаркнул в ответ на безобидную болтовню Эмили, что и меня переплюнул.

— Мам, а у меня будет ма-аленькая сестричка?

— Нет, дорогая.

— А я хочу! Пап, у меня будет сестричка?

— НЕТ, НЕ БУДЕТ!

— Почему?

— ПОТОМУ! Чтобы получилась сестричка, папе с мамой надо иногда оставаться вдвоем в одной комнате. — Звук телевизора выключен, но Ричард приклеился взглядом к пухлой улыбочке Хлои-Зои.

— Ричард, прекрати.

— А твои папа с мамой никогда не бывают вдвоем, Эмили. Мамочка наша снова улетает в Нью-Йорк, так что сестрички тебе не видать. Может быть, нам просто вызвать дядьку для мамочки? А что? Когда в доме что-то ломается, мамочка что папе говорит? «Вызови дядьку».

— Ричард, я попросила прекратить.

— Но ты же всегда твердишь, что детям нельзя врать.

— Ма-ам! У Дейзи есть маленькая сестричка.

— А у тебя есть братик.

— Ага! Он же МАЛЬЧИК!

08.52

Редкий случай: я отвожу Эмили в школу. (Позвонила в офис и наврала, что нужно к врачу — слабое здоровье как предлог все же лучше, чем школьный праздник дочери.) Эм в полном восторге; хвастает мной перед друзьями, как чистокровным скакуном: похлопывает по заду, отмечает достоинства:

— Мамочка у меня такая красивая, высокая, правда?

Я очень рассчитывала, что мой туземный вклад в «Праздник народов мира» пройдет незамеченным, но стол с подношениями красуется в самом центре школьного вестибюля. Кто-то, вижу, умудрился притащить целого тушеного козленка. Мама Кирсти приготовила телячий рубец в желудке, с потрохами и приправой. С ума сойти. Я спешно сую свои позорные банки за зубчатые стены домашнего хлеба.

— Привет, Кейт! Все еще работаешь целый день? Или решилась на неполную занятость? — гудит Александра Лоу, выставляя бисквит со взбитыми сливками размером с Альберт-Холл.

— Нет. В нашей фирме неполный рабочий день вообще не практикуется. Мои боссы уверены, что даже полную занятость вполне можно пополнить.

Мамаши смеются. Все, кроме Клэр Далтон, старшего партнера компании фирмы «Шеридан и Фаркьюар», — она пытается найти на школьном алтаре укромное местечко для плошки мятного желе, причем старается не наклонять посудину, чтобы не обнаружить тот печальный факт, что желе не застыло.

12.46

Кэнди оставляет ребенка. Говорить на эту тему она отказывается, но животик достаточно красноречив. Гардероб моей подруги, весь мини и в утяжку, трещит по швам, и потому сегодня я привезла ей сумку своих «беременных» нарядов: одну-две симпатичные вещицы для работы и парочку мешков для последних недель. За ланчем в «Пицца Навона» передаю Кэнди сумку. Молча. Приподняв за воротник дымчатое платье-рубашку, она в изумлении таращит глаза.

— Мешок из-под картошки, подпоясанный веревкой. Класс! Всю жизнь о таком мечтала.

— Я подумала, может пригодиться.

— С чего вдруг?

— Ну… ты же беременна.

— Ой, держите меня! А это еще что такое? — Кэнди вытаскивает белую балахонистую ночнушку на кокетке и, к превеликому удовольствию молодняка за соседним столом, машет ею как флагом. — Сдаюсь, сдаюсь!

— Очень удобная кокетка для кормежки, посмотри.

— Какого черта я стану кормиться в такой дря… тьфу! Ты о том, что кто-то будет кормиться мной. Отврати-ительно!

— Между прочим, это традиция. Сложилась сто пятьдесят тысяч лет назад. Слыхала?

— Нью-Джерси эта твоя традиция обошла стороной. Кейт?

— Что?

— Дети растут себе и растут. Не так уж с ними и трудно, правда?

Я заглядываю Кэнди в глаза. Она не шутит.

— Правда. Совсем не трудно.

Разве что первые восемнадцать лет, надо бы добавить, но, жалея подругу, я придерживаю язык. Она еще не готова.

15.19

Караул! Ру потерялся. Пола по телефону объясняет, что Ру точно был в коляске, когда она возила Бена в музыкальную группу «Звездочки». Домой кенгуренок тоже вернулся, она уверена. Но когда Ру понадобился для тихого часа, Пола нигде не смогла его найти. Бен изошел криком. Плакал без остановки, пока Пола прочесывала дом. Везде обыскала. Ру будто под землю провалился. А Бен до сих пор не успокоился; мне в трубку слышно, как он икает от рыданий.

Что ее дернуло потащить игрушку из дома? Знает ведь, что Бен без чертова кенгуренка жить не может. Я выпаливаю все это вслух и впервые не слышу колкости в ответ. Голос у няни виноватый и грустный:

— Как вы думаете, Кейт, можно другого найти?

— Рынок подержанных игрушечных кенгурят, к сожалению, пока не изучен.

15.29

Звоню в «Вулвортс», откуда родом любимец Бена. Младший менеджер приносит свои извинения: кенгуру закончились. Желаю ли я поговорить с управляющим? Будьте так любезны.

Управляющий сообщает еще более печальную новость: кенгуру сняты с производства.

— Покупательский спрос сместился с мягких игрушек на более современные пластиковые. Сейчас очень популярен мистер Картофельная Голова. Не желаете?

Вот спасибо. Мне с дюжиной таких работать приходится.

15.51

Нахожу номер «Хэрродз»[27]. Уж там-то точно Ру есть. В «Хэрродз» есть все, верно? Девушка из отдела игрушек обнадеживает и просит подождать, пока она сходит проверить. Вернувшись, описывает мне игрушку. Не то! Совершенно не то.

— Нет, с детенышем не подходит. Да, срочно. Конечно, из Австралии. Сантиметров двадцать. Нужен к вечеру.

— Зачем же ждать так долго, Кейт? Я весь твой. Вскинув голову, встречаю плотоядный взгляд ьРода Тэска.

— Ох, прости, Род. Я кенгуру ищу.

— Неужели. Я уж думал, ты никогда не решишься.

Через два стола от меня мерзко ухмыляется Гай. Как только шеф уходит, я приказываю гаденышу немедленно начинать поиск плюшевых сумчатых в Интернете.

21.43

Два часа сорок три минуты. Ровно столько времени мне понадобилось, чтобы усыпить Бена. Заменители Ру, которых я терпеливо предлагаю — ягненок, медвежонок, сиреневый динозавр, телепузики в порядке очереди, — все как один яростно отвергнуты.