— Скучаю? — удивленно спросила Стелла, уставившись на микрофон, вмонтированный в стену.

— А вот я соскучился по тебе, Стелла. Хотел бы я приехать к тебе сейчас и показать, как сильно! — торопливо произнес Лайм, словно бросился в реку с обрыва. Было ясно, что он никогда бы не решился сказать ей такое с глазу на глаз.

Хриплый, сексуальный голос не оставлял никаких сомнений в том, что он имел в виду. Стелла заставила себя дышать ровно, хотя сердце ее заколотилось.

— У тебя какие-то безумные идеи в голове, — нервно сказала она.

— Да, верно. Скажи, ты предпочитаешь венчаться в церкви? Или можно устроить церемонию в «Пинто Бин», если хочешь…

— Лайм, ты забываешься…

Раздался его смешок.

— Черт, Стелла, ты сейчас опять начнешь свою песню про возраст? Как ты думаешь, что я делал последние два месяца, как не приглашал тебя на свидания?

— Свидания? — похолодела Стелла, хватаясь за стенку.

— Я ухаживаю за тобой, Стелла! — резко сказал Лайм. — Я ведь, вообще-то, не имею привычки дарить женщинам цветы. И не ловлю любой момент, чтобы прикоснуться к чьей-то руке. Я не тону больше ни в чьих синих глазах и не взлетаю на небеса, услышав чей-то голос. Это не твоя вина, дорогая, что я обожаю тебя, — сказал он мягко, но затем тон его изменился: — Да, черт возьми! Я каждую ночь мечтаю о твоем теле… Иди спать, Стелла, и представляй себе это, — хрипло выговорил Лайм.

Господи, этот мужчина хочет ее! Стелла по-прежнему держалась за стенку.

— Я не…

— Знаю, — оборвал ее Лайм. — Ты старше меня, ты — пожилая, уважаемая женщина… Но ты — любимая женщина! Желанная, сладкая самая, прекрасная из всех женщин, которых я встречал в своей жизни! Я ждал тебя долгие годы, Стелла, а ты совсем не хочешь помочь мне. Знаешь ли ты, что за муки, когда женщина даже не замечает твоих ухаживаний? Не видит в мужчине потенциального любовника, когда он рядом умирает от желания?

— Лайм! — строго начала Стелла, но вдруг услышала на другом конце линии детские всхлипывания.

— Что случилось, Трейси? Иди к папе, детка. Я ведь прогнал медведей из-под твоей кровати, помнишь?

Стелла напряженно вслушивалась, как Лайм разговаривал с дочерью.

— Увидимся сегодня, Стелла. Отключай сигнализацию. Просто набери код и нажми кнопку, — сказал Лайм.

И Стелла осталась одна.

— Ради бога! У него шестилетняя дочь. Я прошла через это много лет назад. У меня сыновья чуть младше его… Я была замужем и больше всех на свете любила Сэма. И у меня был Уэйд…

Потрясенная, Стелла судорожно набрала код, нажала кнопку и побежала отключать другие микрофоны.

— Не расстраивайся, Стелла, — донесся до нее спокойный голос Лайма в гостиной. — Твой муж и Уэйд были частью твоего существования. Я понимаю, что ты будешь помнить их всю жизнь, что в твоем сердце они всегда будут с тобой… Но это не относится к нашей свадьбе. Я бы хотел, чтобы невеста была в белом… И мне нравится фата. И шлейф. С твоими длинными ногами шлейф будет смотреться великолепно…

— Чей шлейф, папочка? — раздался сонный голос Трейси.

Стелла представила себя в подвенечном платье рядом с Лаймом, и этот образ заставил ее опять схватиться за стенку. Только нежный голосок Трейси удержал ее от того, чтобы послать Лайма куда-нибудь подальше.

Кло проснулась от солнечного луча, который упал на ее лицо, когда Майкл раздвинул шторы. Он безмятежно улыбался. Она увидела загорелую широкую грудь, плоский живот, сильные руки, зажмурилась и откинулась на подушку.

— Черт возьми!

— Сильное выражение для женщины в моей постели.

— Я, кажется, слышу запах кофе, — пробормотала Кло, покраснев и злясь на Майкла, который присел на край постели, отчего она невольно скатилась к нему под бок, прикрываясь простыней.

Она была обнаженной! Первый раз в жизни Кло проснулась обнаженной в постели мужчины. Ее тело приятно болело от занятий любовью, и это еще больше настроило ее против Майкла Бирклоу.

Майкл погладил ее бедро.

— Завтрак готов, и тебе пора домой, малышка. Если ты, конечно, не хочешь провести несколько дней со мной в постели.

Услышав это, Кло застонала.

— Майкл, я…

— Никогда не видел женщины, которая краснеет, как ты! — усмехнулся он, нежно дотрагиваясь до ее горевшей щеки.

Внезапно Кло опять стало девятнадцать, и она попала под обаяние усмешки Майкла Бирклоу. Прошедшие годы испарились, она улыбнулась, просияв, но тут же спохватилась. С чего это она сияет и улыбается Майклу Бирклоу? Она взрослая, деловая женщина, разведенная, не склонная к сантиментам. Правда, тело до сих пор болит от занятий любовью с этим мужчиной…

— Я не краснею!

— Ну, может быть, ты просто кажешься розовой на фоне этих простыней. Но ты достаточно горячая женщина, уверяю тебя. Очень темпераментная, — сказал он с мальчишеской задорной улыбкой и, без всяких усилий приподняв Кло, крепко прижал ее к себе.

— Ты раздавишь меня!

Она оттолкнула Майкла и принялась разглядывать его лицо. Он, конечно, устал этой ночью, как и она, но успел принять душ. Завитки на груди были еще влажные. Он играл ее волосами, наматывая белокурые концы на палец, и нежно дотрагивался до красно-коричневых корней на висках.

— Кло, ты очень талантлива, — серьезно сказал он. — Проект курорта должен сработать. Если у тебя получится, Джози, например, сможет хорошо заработать на прогулках верхом. И твои идеи походов и рыбалки просто великолепны. Та же Джози будет прекрасным проводником.

«Он видел мои заметки! — поняла Кло. — Черт побери, я даже не удосужилась их спрятать!» Она внимательно всмотрелась в загорелое лицо и подумала, что в таких делах может по-прежнему доверять Майклу — доброму старому Майклу, свидетелю ее безмятежного, счастливого детства.

— Мне хочется построить этот курорт прямо под носом у Клуба. Я уверена, мы втроем сможем это сделать. Правда, у нас с Джози совсем нет денег, но мы все Дикие Ивы талантливы! Майкл, если ты смеешься надо мной… Я убью тебя!

Он взял ее лицо в ладони.

— Давай, начинай…

Она следила за выражением его лица.

— Ты все-таки смеешься надо мной. Не трогай меня, отпусти! Ах ты, кусок…

Майкл удивленно приподнял бровь и закрыл ей рот поцелуем. По телу Кло тут же прокатилась горячая волна.

— Я не хочу с тобой связываться, Майкл! — торопливо сказала она, когда он поднял голову. — Я только что развелась и…

— Ну что ж, это твой выбор, — сказал Майкл и тут же отпустил ее.

Кло почти услышала знаменитую западную фразу «Сама позовешь», когда Майкл встал и непринужденно пошел к двери. Она смотрела на его широкую спину с красными полосами от ее ногтей, на его густые, длинные волосы, на сильные ноги в джинсах и чуть не плакала. Никогда еще она так не хотела его! У нее вырвался стон, пальцы вцепились в край простыни. Ей хотелось побежать за ним, вцепиться в него, чтобы не выпускать больше ни на минуту… Майкл Бирклоу знал, как обращаться с ней! Только он один был способен свести ее с ума…

Брэдли Гилкрист нахмурился, увидев в восемь утра въезжавшую в город машину Кло.

— Эта драная кошка возвращается от сынка Уэйда Бирклоу. Вся в мамочку! — буркнул он.

Он посмотрел на бледного, невыразительного Джеффри и подумал, что сын напоминает ему жену — избалованную и бездарную. Потом Брэдли перевел взгляд на Анжелику, которая уже разбирала бумаги на своем столе, и самодовольно усмехнулся. Вот она — вся в него! Всегда борется за то, что хочет получить. У нее железный характер, унаследованный от него: властный и решительный.

Он посмотрел в окно и увидел судью Ланга. Он с преувеличенно безразличным видом шествовал мимо «Пинто Бин», в который его не пускали. Этот дурак, вынося приговор Сэму Мэттьюзу, страшно боялся общественного осуждения. Но куда больше боялся того, что мог устроить ему Брэдли, поэтому молча вынес приговор. Это оказалось так просто — засадить Сэма Мэттьюза, возмутителя спокойствия в Лоло. Гас Баллас, у которого всегда был горох вместо мозгов, без труда поверил тому, что внушил ему Стэн Коллинз. Вечно грязный идиот поверил в то, что такая красивая женщина, как Стелла, влюблена в него и ждет от него только знака, чтобы отдаться. Он напал на нее прямо в амбаре и изнасиловал, хорошенько избив, когда та стала сопротивляться. Естественно, Сэм, как настоящий мужчина, побежал разбираться с ним…