Рита Волкова
Логопсих
Посвящается Антиповой Татьяне Александровне.
Спасибо за веру, надежду и любовь!
От автора
В его сердце тоска,
а в глазах бесконечность.
Он, как сорванный лист,
кружил по дорогам.
Он умел выбирать
между жизнь и смертью.
Он умел ликовать
в безнадежной разрухе.
Фотокарточки лгут —
перекошены лица.
Кто-то хочет уйти,
не изгадив страницы
своей собственной жизни.
Кто-то хочет отмыть
руки, деньги, но в этом
смысла нет никакого.
Небеса выбирают
только самых из самых!
Небеса выбирают!
эл. почта [email protected] для отзывов и предложений.
Предисловие
Повесть «Логопсих» написана в особом, неповторимом стиле.
Книга представлена читателю то ли белым стихом,то ли прозой,что, в свою очередь, является визитной карточкой автора, интересной для читателя, увлекающегося необычной, несколько неформатной и авангардной литературой.
Форма подачи этого произведения сама по себе является в наше время новой, совершенно не похожей на классическую, чем, несомненно, заинтересует как искушённого читателя, так и ещё не определившегося в своих литературных вкусах.
Чтение данного произведения не обременительно, хоть и не является таким уж простым.
Несомненный плюс автора – это лёгкая и выразительная подача произведения.
У этой повести нет конкретной аудитории, прочесть её не составит труда.
Чёткость художественных образов и отточенность авторского стиля помогает яснее представить и прочувствовать произведение изнутри.
Любой человек, даже далекий от событий, происходящих с героями произведения, легко вольётся в их поток.
Гармоничная мелодичность, схожая со стихотворной, придаёт повести некую лёгкость, похожую на слаженность хорошо исполняемой мелодии, не лишённой, в свою очередь, своего непреклонного ритма.
Эмоциональная включенность автора в повесть чётко откладывается на его умении подбирать подходящие слова и обороты, не выходящие в жаргонные выражения, оставляя произведение более прозаическим, а не заурядно популярно-бытовым.
Автор рассказывает нам о судьбе человека, испытавшего на себе все тяготы войны, происходящей буквально на наших глазах.
Межэтническая и религиозная вражда, актуальная и в наше время, освещена здесь достаточно хорошо.
Гражданская война, которая длилась не один год, что сделало её только ёще более ожесточенной.
Автор заставляет нас лишний раз задуматься о несовершенстве этого мира и, пожалуй, он прямо указывает на то, чтобы мы не совершали подобных ошибок в будущем.
Герой повести – такой же заложник интриг военных командиров, как и многие, воевавшие в то время на Кавказе.
Корысть, хитрость и коварство характерны здесь не только для военачальников с противоположной, вражеской стороны.
Это говорит о честном и непредвзятом отношении автора к сложившейся ситуации, что не лишает его патриотизма.
Он просто называет вещи своими именами.
Моральная сторона повести представлена вопросами: что выбрать? Как поступить?
Как не потерять себя?
Герой принял для себя верное решение.
Он не расплескал своей души на войне и остался человеком, который хоть и имел «шрамы на сердце», но все же продолжал жить а не опустился, как это часто случается с солдатами, побывавшими на войне.
Стремление жить вопреки ударам судьбы говорит о твёрдом характере героя, которому хватило мужества пережить и войну, и предательство.
Это произведение действительно стоит прочесть каждому, кто не чужд моральной стороны истории нашей страны, где социальное,
бытовое и духовное всегда очень тесно связывалось в один неразрубаемый узел.
Наверное, каждому читателю повесть подарит пищу для размышлений своей гипнотической подачей и откровенной реальностью.
В хаки[1]
* * *
Герой художественного фильма
об обороне Брестской крепости —
лейтенант Плужников
выходит из сырого
и тёмного подземелья
и на вопросы какого-то
важного немецкого чина:
«Фамилия? Звание?
Воинская часть?» —
хрипло отвечает:
Вот такое оно было —
моё первое представление
о настоящем солдате.
Он, измученный
голодом и жаждой,
безоружный
и почти ослепший,
выбирается из тьмы на свет,
но живой,
не сломленный
беспощадным врагом.
* * *
Зимой город спит
крепким беспробудным сном,
словно здесь, как бойкот,
объявлен «мёртвый сезон».
Я добровольно ухожу,
выдыхая табачный дым
серыми спутанными клубками,
в озон городских улиц
и убедительно-любезно прошу:
«Меня не провожать!»
«Провожатые»
страшно обижаются,
но быстро смирившись,
оставляют на моём левом плече
горькие тёплые капли
«солёного дождя».
Мой дальнейший путь следует
через Москву в Грозный.
И было нас,
таких «счастливчиков»,
предостаточно,
чтобы неминуемо превратиться
из «человека, право имеющего»
[3],
в пушечное мясо.
И такая неудачная метаморфоза
была нам —
простым российским пацанам —
совсем несподручно.
Самое удивительное,
что это не импонирующее нам
крылатое выражение,
которое пошло в ход
ещё от самого Уильяма Шекспира,
обозначающее солдатские массы
обреченные
на бессмысленное уничтожение.
Нам, «солдатам удачи»,
Людям, твердо полагающимся
только на госпожу Фортуну,
гамлетовское «быть или не быть»
больше подходило!
* * *
– Стреляй первым,
или ты или он,
третьего не дано! —
назидательно повторяет
товарищ военком.
Утром по местному радио
передают последние сводки
по убитым и раненым
в федеральных войсках
за истекшие сутки.
Они откровенно блефуют,
и я чётко знаю,
что число пострадавших
сильно занижено.
Только в сто первом полку
потерь было в два раза больше!
Здесь только непролазная грязь,
кровь и смерть,
кровь и смерть.
– Я вас туда не посылал! —
кричит товарищ военком,
брызгая на меня
«ядовитой» слюной.
И мы были здесь, в Чечне,
в Грозном, в Ханкале,
Хасавюрте, Гудермесе,
Урус-Мартане, Первомайском,
безнадёжно потерянные,
никому не нужные,
нелюбимые дети своей страны.
В голове постоянно крутится
один и тот же
риторический вопрос:
«А кем будем мы,
когда вернёмся домой?»
У нас просто-напросто
не хватило денег,
чтобы откупиться
от этой бесполезной,
навязанной нам
грязной политической войны,
только и всего!
Да, у нас богатое
кровавое прошлое,
сомнительное настоящее
и будущее,
которого просто нет!