Королевский астроном кивнул.
– Мы знаем, что очень большие газовые облака, наподобие туманности Ориона имеют среднюю плотность примерно 10–21 г/см3. Вместе с тем звезды вроде Солнца с плотностью 1 г/см3 постоянно формируются внутри крупных газовых облаков. И это означает, что подобные газовые пятна могут иметь самую разную плотность: от 10–21 г/см3, с одной стороны, до звездной плотности – с другой. Ваши 10–10 г/см3 оказываются где-то посередине и кажутся вполне вероятной величиной.
– Да, такое вполне возможно. И подобные облака должны существовать. Но, думаю, вы правы, нам стоит поехать в обсерваторию. Пока вы будете допивать вино, я позвоню Адамсу, а потом вызову нам такси.
Когда двое ученых добрались до университетской обсерватории, небо заволокло тучами. Целый час они прождали в холоде и сырости, но на небе не было видно даже звезд. Так продолжалось и на следующую ночь, и в ночь после нее. Поэтому кембриджские астрономы лишились возможности стать первооткрывателями Черного Облака, как более столетия назад не смогли первыми открыть Нептун.
12 января, в тот день, когда Геррик приехал в Вашингтон, Кингсли и Королевский астроном снова обедали в колледже Эразма. А после обеда снова отправились в квартиру Кингсли, где сидели у камина и пили «Поммар» 57-го года.
– Слава богу, нам не придется всю ночь сидеть в лаборатории. Мы можем доверять Адамсу, он позвонит, если небо вдруг прояснится.
– Завтра мне непременно нужно вернуться в Хёрстмонсо, – сказал Королевский астроном. – В конце концов, там тоже есть телескопы.
– Кажется, эта влажность осточертела вам так же, как и мне. Послушайте, К. а., мне кажется, нам стоит отказаться от этой затеи. Я набросал текст телеграммы. Хочу отправить ее Марлоу в Пасадину. Вот она. У них там не должно быть проблем с облаками.
Королевский астроном взглянул на листок бумаги, который держал Кингсли.
ПОЖАЛУЙСТА, СООБЩИТЕ О ЛЮБЫХ НЕОБЫЧНЫХ ОБЪЕКТАХ СО СЛЕДУЮЩИМИ КООРДИНАТАМИ: ПРЯМОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ – ПЯТЬ ЧАСОВ СОРОК ШЕСТЬ МИНУТ; СКЛОНЕНИЕ – МИНУС ТРИДЦАТЬ ГРАДУСОВ ДВЕНАДЦАТЬ МИНУТ. МАССА ОБЪЕКТА – ДВЕ ТРЕТИ ОТ МАССЫ ЮПИТЕРА. СКОРОСТЬ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ – СЕМЬДЕСЯТ КИЛОМЕТРОВ В СЕКУНДУ, И ОНО ДВИЖЕТСЯ ПРЯМО К ЗЕМЛЕ. РАССТОЯНИЕ ОТ СОЛНЦА – 21,3 АСТРОНОМИЧЕСКОЙ ЕДИНИЦЫ.
– Мне стоит отослать ее? – с тревогой спросил Кингсли.
– Отошлите. Я уже засыпаю, – сказал Королевский астроном, из вежливости с трудом сдерживаясь, чтобы не зевнуть.
На следующий день в девять утра Кингсли нужно было проводить лекцию, поэтому уже к восьми он побрился, умылся и оделся. Слуга, приставленный к нему колледжем, накрыл стол к завтраку.
– Сэр, вам телеграмма, – сказал он.
Бросив на нее взгляд, Кингсли увидел, что она пришла из-за океана. «Невероятно. Марлоу не мог так быстро ответить!» – подумал про себя Кингсли. Еще сильнее он удивился, когда прочитал ее содержание.
ВЫ И КОРОЛЕВСКИЙ АСТРОНОМ ДОЛЖНЫ НЕМЕДЛЕННО, Я ПОВТОРЯЮ, НЕМЕДЛЕННО ПРИЕХАТЬ В ПАСАДИНУ. САДИТЕСЬ НА РЕЙС, ВЫЛЕТАЮЩИЙ В 15:00 В НЬЮ-ЙОРК. БИЛЕТЫ ПОЛУЧИТЕ НА СТОЙКЕ АВИАКОМПАНИИ «ПАН-АМЕРИКАН» НА АЭРОВОКЗАЛЕ ВИКТОРИЯ. ВАШИ ВИЗЫ УЖЕ ГОТОВЫ И НАХОДЯТСЯ В АМЕРИКАНСКОМ ПОСОЛЬСТВЕ. В АЭРОПОРТУ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА ВАС БУДЕТ ЖДАТЬ АВТОМОБИЛЬ. ГЕРРИК.
Самолет медленно набирал высоту, направляясь на запад. Кингсли и Королевский астроном спокойно сидели в своих креслах. После того как Кингсли получил утром телеграмму, он впервые смог перевести дух. Сначала ему пришлось перенести лекцию, затем – обсудить все произошедшее с секретарем факультета. Организовать столь внезапный отъезд из университета оказалось непросто, но все же к одиннадцати часам он все уладил. Оставалось три часа, чтобы доехать до Лондона, получить визы, забрать билеты и сесть в автобус, который следовал от терминала Виктория до Лондонского аэропорта. И все это происходило в большой спешке. Королевскому астроному пришлось немного проще – он так часто выезжал за рубеж, что в паспорте у него всегда стояли действующие визы. На всякий случай.
Оба ученых решили почитать в дороге. Кингсли взглянул на книгу Королевского астронома и увидел яркую обложку, на которой была изображена перестрелка двух отчаянных головорезов.
«Бог знает, что он захочет почитать в следующий раз», – подумал Кингсли.
Королевский астроном взглянул на книгу Кингсли и увидел, что это «История» Геродота.
«Господи, да он потом еще и за Фукидида возьмется!» – подумал Королевский астроном.
В Калифорнии
Стоит упомянуть, какой переполох в Пасадине вызвала телеграмма Кингсли. На следующий день после возвращения из Вашингтона Геррик собрал у себя в кабинете совещание. На нем присутствовали Марлоу, Уайчарт и Барнетт. Геррик объяснил, что им нужно довольно быстро дать взвешенную оценку того, какое воздействие может оказать Черное Облако.
– На данный момент положение следующее: наши наблюдения показывают, что облако доберется до нас примерно через восемнадцать месяцев. По крайней мере, это кажется вполне вероятным. А теперь, что мы можем сказать о самом облаке? Будет ли оно в значительной степени поглощать солнечное излучение, когда окажется между нами и Солнцем?
– Без дополнительной информации сложно определить, – ответил Марлоу, попыхивая трубкой. – В данный момент мы даже не знаем, какое это облако: совсем маленькое и находится в непосредственной от нас близости или же – большое и значительно от нас удалено. Точно так же нам не известна плотность материи, из которой оно состоит.
– Если мы сможем рассчитать скорость движения облака, то нам удастся вычислить его размер и расстояние, на котором оно от нас находится, – заметил Уайчарт.
– Да, я об этом думал, – сказал Марлоу. – Австралийские радиоастрономы могли бы добыть для нас эти сведения. Велика вероятность, что облако состоит преимущественно из водорода, и, возможно, удастся получить доплеровское смещение 21-сантиметровой линии.
– Отличное предложение, – согласился Барнетт. – Думаю, стоит обратиться к Лестеру из Сиднея. Прямо сейчас и пошлем ему телеграмму.
– Билл, мне кажется, это не совсем наша работа, – пояснил Геррик. – Давайте заниматься своими делами. Когда составим отчет, пускай в Вашингтоне свяжутся с Австралией по поводу радиоастрономических измерений.
– Но нам ведь стоит порекомендовать группу Лестера для решения этой проблемы?
– Разумеется, мы можем это сделать и, скорее всего, именно так и поступим. Я только хотел сказать, что не нужно проявлять подобную инициативу. Все это может привести к серьезным политическим последствиям, и нам лучше держаться подальше от чего-то подобного.
– Совершенно верно, – вмешался Марлоу, – меньше всего мне хочется ввязываться в политику. Но совершенно ясно, что радиоастрономы должны выяснить скорость. С массой облака будет сложнее. Насколько я могу судить, лучше всего нам помогут это определить планетарные возмущения. Не исключено, что это единственно возможный способ.
– Но ведь он довольно архаичен, не так ли? – спросил Барнетт. – И кто же этим займется? Полагаю, британцы?
– Да, кхм, – проворчал Геррик, – возможно, лучше пока не заострять особого внимания на всех аспектах этого дела. Однако Королевский астроном, вероятно, самый подходящий кандидат. Я обращу на это внимание в своем отчете, который начну составлять в самое ближайшее время. Похоже, мы пришли к согласию касательно основных моментов. Кто-нибудь хочет еще что-то добавить?
– Нет. Мы все достаточно тщательно рассмотрели, насколько это возможно в данных обстоятельствах, – ответил Марлоу. – Думаю, я вернусь к парочке своих проектов, которые был вынужден забросить в последние дни. Вы, вероятно, захотите сами закончить отчет. Хорошо, что не мне придется его писать.
Итак, они спешно покинул кабинет Геррика, который сразу же приступил к составлению отчета. Барнетт и Уайчарт поехали обратно в Калифорнийский технологический университет. Марлоу пошел к себе в кабинет. Но так и не смог сосредоточиться на работе, поэтому отправился в библиотеку, где встретил нескольких своих коллег. Оживленная дискуссия по поводу диаграммы «цвет – звездная величина» для звезд галактического ядра позволила ему скоротать время до ланча.
