Когда же Марлоу вернулся после ланча, его отыскал секретарь.
– Доктор Марлоу, вам телеграмма.
Слова на листке бумаги, казалось, прямо у него на глазах выросли до гигантских размеров:
ПОЖАЛУЙСТА, СООБЩИТЕ О ЛЮБЫХ НЕОБЫЧНЫХ ОБЪЕКТАХ СО СЛЕДУЮЩИМИ КООРДИНАТАМИ: ПРЯМОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ – ПЯТЬ ЧАСОВ СОРОК ШЕСТЬ МИНУТ; СКЛОНЕНИЕ – МИНУС ТРИДЦАТЬ ГРАДУСОВ ДВЕНАДЦАТЬ МИНУТ. МАССА ОБЪЕКТА – ДВЕ ТРЕТИ ОТ МАССЫ ЮПИТЕРА. СКОРОСТЬ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ – СЕМЬДЕСЯТ КИЛОМЕТРОВ В СЕКУНДУ, И ОНО ДВИЖЕТСЯ ПРЯМО К ЗЕМЛЕ. РАССТОЯНИЕ ОТ СОЛНЦА – 21,3 АСТРОНОМИЧЕСКОЙ ЕДИНИЦЫ.
Вскрикнув от удивления, Марлоу бросился в кабинет Геррика и ворвался, даже не удосужившись постучать.
– Вот оно! – закричал он. – Это все, что мы хотели узнать!
Геррик прочитал телеграмму. Затем криво улыбнулся и сказал:
– Это существенно меняет все. Похоже, нам необходимо проконсультироваться с Кингсли и Королевским астрономом.
Марлоу все никак не мог успокоиться.
– Легко себе представить, как все это было. Королевский астроном получил данные наблюдений за движением планет, а Кингсли сделал расчеты. Насколько я знаю, эти ребята обычно не ошибаются.
– Мы можем легко и быстро это проверить. Если объект находится на расстоянии 21,3 астрономической единицы и движется к Земле со скоростью семьдесят километров в секунду, то совсем скоро нам удастся выяснить, сколько ему потребуется времени, чтобы добраться до нас. И тогда мы сравним эти данные с предположениями Уайчарта о восемнадцати месяцах.
– Вы правы, – согласился Марлоу. Затем он набросал на листе бумаги следующие заметки и расчеты:
Расстояние 21,3 астрономической единицы = приблизительно 3х1014 см.
Время, необходимое для преодоление соответствующего расстояния при скорости 70 км/сек =
3х1014/7х106 = 4,3 х 107 секунд = 1,4 года = примерно 17 месяцев.
Совпадение просто идеальное! – воскликнул Марлоу. – И что еще примечательнее – положение облака, которое они вычислили, практически в точности соответствует нашим предположениям. Все сходится.
– Теперь мне будет намного сложнее составить отчет, – нахмурившись, произнес Геррик. – В самом деле, сначала лучше проконсультироваться с Королевским астрономом. Думаю, им с Кингсли нужно как можно скорее прибыть сюда.
– Совершенно верно, – согласился Марлоу. – Поручу секретарю немедленно этим заняться. Думаю, можно организовать все так, чтобы они прилетели через тридцать шесть часов, послезавтра утром. Но все же лучше будет, если этим займутся наши друзья из Вашингтона. Что же касается доклада, то неплохо бы написать его в трех частях, как вы считаете? Первая часть будет посвящена нашим открытиям здесь, в обсерватории. Вторую напишут Кингсли и Королевский астроном. А в третьей мы сделаем заключение, к которому придем после приезда британцев.
– Вы говорите разумные вещи, Джефф. Я закончу первую часть к тому времени, как прилетят наши друзья. Затем они подготовят вторую часть, и, наконец, мы обсудим наши выводы.
– Замечательно. Как я понимаю, к завтрашнему дню вы уже завершите работу? Не хотите пообедать завтра вечером вместе с Элисон?
– С большим удовольствием, буду очень рад, если успею управиться до вечера. Лучше договоримся обо всем ближе к делу.
– Конечно, хорошо. Дайте мне завтра знать, – сказал Марлоу, вставая.
Марлоу уже собирался уходить, когда Геррик спросил его:
– Все ведь очень серьезно, не так ли?
– Абсолютно точно. У меня возникли дурные предчувствия, как только я увидел фотографии Кнута Йенсена. Но я не предполагал, что все настолько ужасно, пока не получил эту телеграмму. Плотность облака где-то в районе от 10–9 до 10–10 г/см3. Это означает, что оно полностью заслонит собой Солнце.
Кингсли и Королевский астроном прилетели в Лос-Анджелес ранним утром 20 января. Марлоу встречал их в аэропорту. Быстро позавтракав в кафе при аптеке, они помчались по трассе в Пасадину.
– Боже мой, как же здесь все не похоже на Кембридж! – проворчал Кингсли. – Шестьдесят миль в час вместо пятнадцати, голубое небо вместо бесконечной мороси и дождя, и тепло даже ранним утром!
Его сильно утомил долгий перелет: сначала – над Атлантикой, а затем после нескольких часов ожидания в Нью-Йорке (причем этого времени оказалось слишком мало, чтобы заняться чем-нибудь интересным, но достаточно, чтобы вызвать сильную скуку – неизбежную спутницу во время путешествий по воздуху) ночной перелет над Соединенными Штатами Америки. И все же это было намного лучше годового плаванья вокруг мыса Горн, которое приходилось совершать путешественникам столетие назад. Ему хотелось выспаться, но Королевский астроном изъявил желание сразу поехать в обсерваторию, поэтому Кингсли решил составить ему компанию.
После того как Кингсли и Королевский астроном познакомились со всеми сотрудниками обсерватории, которых они не встречали раньше, и поприветствовали старых друзей, в библиотеке устроили собрание. За исключением британских гостей на нем присутствовали те же ученые, которые обсуждали на прошлой неделе открытие Йенсена.
Марлоу коротко сообщил об открытии, поделился личными наблюдениями, а также рассказал об аргументах Уайчарта и о том поразительном заключении, к которому тот пришел.
– Поэтому вы понимаете, – подытожил он, – почему нас так заинтересовала ваша телеграмма.
– Конечно, понимаем, – ответил Королевский астроном. – Эти фотографии весьма примечательны. Вы определили, что прямое восхождения центра облака – 5 часов 49 минут, а склонение – минус 30 градусов 16 минут. Судя по всему, ваши данные почти полностью совпадают с расчетами Кингсли.
– А теперь не могли бы вы вкратце рассказать о ваших исследованиях? – предложил Геррик. – Возможно, Королевский астроном сообщит о проведенных наблюдениях, а затем доктор Кингсли коротко поделится с нами своими расчетами.
Королевский астроном рассказал, как они обнаружили смещение в положении планет, в особенности внешних планет Солнечной системы. Он обратил особое внимание на то, что данные этих наблюдений тщательно проверялись на предмет возможных ошибок, а также не преминул отдать должное работе, проведенной мистером Джорджем Грином.
«Боже, опять он за старое!» – подумал про себя Кингсли.
Остальные собравшиеся, однако, слушали Королевского астронома с интересом.
– Итак, – завершил он, – сейчас я хочу передать слово доктору Кингсли, который расскажет вам о своих расчетах.
– Здесь не так уж и много можно сказать, – начал Кингсли. – Учитывая точность наблюдений, о которых нам сейчас рассказал Королевский астроном, – и я вынужден признать, что вначале с большой неохотой принял их к рассмотрению, – становится ясно, что планеты оказались под воздействием гравитационного влияния какого-то тела или материи, вторгнувшейся в Солнечную систему. Проблема заключалась в том, как рассчитать местоположение, массу и скорость движения этой чужеродной материи с помощью данных о планетарных возмущениях.
– Вы руководствовались принципом, что эта материя действует как точечная масса? – спросил Уайчарт.
– Да, думаю, что в любом случае это был наилучший способ. Королевский астроном упоминал, что, возможно, это протяженное облако. Но я должен признать, что подсознательно мне представлялось довольно сжатое тело относительно небольшого размера. Только сейчас, увидев эти фотографии, я начал свыкаться с мыслью, что это облако.
– Как вы думаете, насколько сильно эти неверные взгляды могли повлиять на ваши расчеты?
– Я не думаю, что это как-то на них повлияло. Если брать в расчет данные о планетарных возмущениях, то разница между вашим облаком и телом гораздо меньших размеров, будет невелика. Возможно, небольшая разница между моими расчетами и вашими наблюдениями как раз связана с этим.
