Когда приехал Билл Барнетт в компании еще пятерых человек, он обнаружил, что в библиотеке уже собралось с дюжину сотрудников обсерватории, включая Йенсена, Роджерса, Эмерсона и Гарри Смита. Там уже установили доску, повесили экран и подготовили проектор для демонстрации диапозитивов. Среди своего сопровождения Барнетту пришлось представлять только Дэйва Уайчарта. Марлоу не раз слышал о выдающихся способностях этого двадцатисемилетнего физика и мысленно похвалил Барнетта за то, что он смог привести этого способного молодого человека.
– Я думаю, будет лучше, – начал Марлоу, – если я построю свои объяснения в хронологической последовательности. И начну со снимков, которые вчера вечером привез ко мне домой Кнут Йенсен. Когда я покажу их вам, вы поймете, ради чего была организована эта экстренная встреча.
Эмерсон вставил в проектор слайд, который Марлоу изготовил из первого снимка Йенсена, сделанного ночью 9 декабря 1963 года.
– Прямое восхождение центра этого темного пузыря, – продолжал Марлоу, – 5 часов 49 минут, склонение составляет 30 градусов и 16 минут. По крайней мере, насколько я могу судить.
– Отличный пример глобулы Бока, – заметил Барнетт.
– Насколько она большая?
– Примерно два с половиной градуса в диаметре.
Некоторые астрономы ахнули от удивления.
– Джефф, можете оставить бутылку виски себе, – сказал Гарри Смит.
– И ящик, который вы мне обещали, также, – добавил Билл Барнетт посреди всеобщего смеха.
– Думаю, вам еще может понадобится виски, когда вы увидите следующий снимок. Берт, прокрутите туда и обратно первый и второй слайды, чтобы мы могли их сравнить, – продолжал Марлоу.
– Фантастика! – воскликнул Роджерс. – Такое ощущение, будто облако окружает кольцо осциллирующих звезд. Но разве такое возможно?
– Невозможно, – ответил Марлоу. – Это я сразу понял. Даже если мы примем во внимание совершенно немыслимую гипотезу о том, что облако окружено ореолом из переменных звезд, они в любом случае не могут осциллировать синхронно: одновременно вспыхивать на первом снимке и гаснуть на втором.
– Нет, это противоречит всякому здравому смыслу, – вмешался Барнетт. – Если мы поверим в то, что у снимков нет никаких дефектов, значит, существует лишь одно возможное объяснение. Облако движется в нашу сторону. На втором слайде оно ближе к нам и поэтому заслоняет собой далекие звезды. С каким интервалом были сделаны эти два снимка?
– Меньше месяца.
– В таком случае с фотографиями точно что-то не так.
– Вчера вечером я примерно так и рассуждал. Но я не смог найти никаких изъянов на фотографиях, поэтому самым очевидным решением было сделать новые снимки. Если за месяц, прошедший между первым и вторым снимками Йенсена, произошли такие серьезные изменения, значит, и через неделю эффект должен быть заметен. Свой последний снимок Йенсен сделал 7 января. Вчера было 14-е. Поэтому я поспешил в обсерваторию Маунт-Вилсон, прогнал Харви от его 60-дюймового телескопа и всю ночь фотографировал очертания облака. Теперь у меня целая пачка новых снимков. Сделаны они, конечно, не в том же масштабе, что у Йенсена, но вы все равно хорошо сможете рассмотреть происходящее. Берт, покажите их все по очереди, а потом вернитесь к снимку Йенсена, сделанному седьмого января.
На следующие четверть часа воцарилась гробовая тишина, все присутствовавшие на встрече астрономы осторожно сравнивали звездные поля по краям облака. Под конец Берт сказал:
– Сдаюсь. Насколько я могу судить, теперь уже не остается и тени сомнений в том, что облако движется в нашу сторону.
Было ясно, что он выразил точку зрения всех собравшихся. Звезды по краям облака постепенно меркли по мере того, как оно приближалось к Солнечной системе.
– В самом деле, здесь нет никаких сомнений, – продолжил Марлоу. – Когда сегодня утром я обсуждал это с доктором Герриком, он вспомнил, что у нас есть фотография той же части неба, снятая двадцать лет назад.
Геррик показал фотографию.
– У нас не было времени сделать из нее слайд, – уточнил он, – поэтому придется передавать ее из рук в руки. Вы можете увидеть на ней темное облако, но оно совсем маленькое, как крошечная глобула. Я отметил ее стрелкой.
Он передал снимок Эмерсону, который затем отдал его Харви Смиту и сказал:
– Действительно, за эти двадцать лет оно невероятно выросло в размерах. Даже страшно представить, что может случиться еще через двадцать лет. Похоже, оно может заслонить собой все созвездие Ориона. И совсем скоро астрономы останутся без работы.
В этот момент слово в первый раз взял Дэйв Уайчарт:
– Мне хотелось бы задать два вопроса. Первый касается расположения облака. Насколько я понял из того, что вы сказали, облако увеличивается в размерах, поскольку оно приближается к нам. Это понятно. Но мне хотелось бы узнать следующее: остается ли центр облака в том же самом положении или же он смещается в какую-либо сторону относительно звезд?
– Очень хороший вопрос. Судя по всему, за последние двадцать лет центр облака не менял своего положения по отношению к звездным полям, – ответил Геррик.
– В таком случае это означает, что облако направляется точно к Солнечной системе.
В сравнении с обычными людьми Уайчарт обладал чрезвычайно острым умом, и когда он понял, что не всем удалось осознать сделанный им вывод, он подошел к доске.
– Я сейчас нарисую схему, чтобы вам стало яснее. Вот это Земля. Давайте для начала предположим, что облако движется в нашу сторону вот так, из точки А в точку В.
Затем в точке В облако уже выглядит больше, но его центр находится точно там же. И это полностью соответствует данным, полученным в результате наблюдений.
Послышался одобрительный ропот, и Уайчарт продолжил:
– Теперь давайте предположим, что облако движется не совсем к нам, а немного в сторону, и будем считать, что скорость движения в обоих случаях одинаковая. Тогда облако будет выглядеть следующим образом. Если вы рассмотрите его перемещение из точки А в точку В, вы увидите два любопытных эффекта: облако в точке В будет казаться больше, чем в точке А, как и в предыдущем случае, но теперь его центр переместится. И он окажется под углом АЗВ (где З – Земля), который составит примерно тридцать градусов.
– Если центр и сместился, то не больше чем на четверть градуса, – заметил Марлоу.
– В таком случае его угловое отклонение составляет не больше одного процента от направления к нам. Складывается впечатление, что облако летит к Солнечной системе словно пуля, выпущенная по мишени.
– Значит, по-вашему, Дэйв, велик шанс, что облако достигнет Солнечной системы или пройдет в непосредственной близости от нее?
– Если основываться на полученных фактах, я бы сказал, что облако должно попасть точно в яблочко, прямо в середину мишени. Не забывайте, его диаметр уже составляет два с половиной градуса. Поперечная скорость должна составлять где-то около десяти процентов от скорости радиальной, только в таком случае облако пролетит мимо нас. А это значит, что угловой сдвиг центра должен быть значительно больше того, о котором сказал нам доктор Марлоу. И у меня еще один вопрос. Почему облако не заметили раньше? Я не хочу показаться грубым, но очень странно, что никто не обратил на него внимания, скажем, лет десять назад.
– Разумеется, это было первое, что пришло мне на ум, – ответил Марлоу. – Меня это настолько потрясло, что я сначала не поверил в подлинность снимков Йенсена. Но затем мне стали понятны причины. Если бы в небе вспыхнула яркая новая или сверхновая звезда, ее бы тут же заметили тысячи обычных людей, не говоря уж об астрономах. Но здесь речь идет не о ярком, а о темном объекте, его не так просто разглядеть – темному пятну легко затеряться на небе. Разумеется, если бы облако заслонило какую-нибудь действительно яркую звезду, это сразу бы привлекло внимание. Исчезновение яркой звезды не так легко отследить, как появление новой, однако множество астрономов, как профессионалов, так и любителей, все равно заметили бы это. Но так оказалось, что все звезды, окружающие облако, видны исключительно в телескоп, это звезды не выше восьмой звездной величины. И это первая причина нашего промаха. К тому же вы знаете, что ради хорошей видимости мы предпочитаем работать с объектами, находящимися практически в зените, тогда как облако висит низко над горизонтом. А мы, как правило, избегаем этой части неба, если только на ней не обнаружится какой-нибудь интересный материал. В данном случае, и это стало второй причиной нашей неудачи, ничего подобного не произошло (если не считать появления облака). Для обсерваторий, расположенных в Южном полушарии, облако находится высоко в небе, это так. Однако обсерваториям Южного полушария сложно было заметить его из-за того, что персонала там немного, а им приходится решать важные проблемы, связанные с Магеллановыми Облаками и ядром галактики. Рано или поздно облако должно было привлечь к себе внимание. Но случилось это поздно, хотя его могли разглядеть и раньше. Пока это все, что я могу сказать.
