Оставлять ребенка было не с кем, кроме Мэг. К счастью, ее можно было исключить из списка подозреваемых: Глэдис была уверена, что собеседником сэра Арнольда был мужчина. Но, как показали последние события, Мэг могли отвлечь. Брать малыша с собой она тоже не могла. Недавний случай с дифтерией доказал, каким опасным даже на расстоянии может быть для него ремесло мамы. В общем, вопросов было больше, чем ответов. А пока – начался апрель. Больных стало меньше. Не все могли пробиться к замку через распутицу, а в самом замке народу было мало и болели редко. Поэтому Глэдис большую часть времени проводила с сыном.

Наступил май. Дороги подсохли, зацвел сад. Погода то баловала по-весеннему теплым солнцем, то снова поливала дождями и застилала туманами. Глэдис снова начала осторожно практиковать. Вспышка дифтерии заставила ее более внимательно вспоминать фармакологию. Она экспериментировала – получала формалин из муравьиного настоя, вытяжки из разных грибков, изучала травы. Происков против Джея пока заметно не было. Дик появлялся каждый день – то помогал принести воды для купания, то развлекал ребенка, показывая блестящее оружие или затевая прогулки по разным службам замка. Часто Глэдис ловила на себе пристальный взгляд его светло-голубых глаз, и постепенно это начало вызывать у нее какой-то трепет. Но что-то мешало ей пойти на сближение с этим человеком. Она не могла не заметить, что Дик пользуется успехом у женской части населения замка. Это даже иногда вызывало скандалы, однако ей он всегда выказывал только преданность. Такое отношение с его стороны грело ее самолюбие, и все же подслушанный разговор не шел у нее из головы.

– Дик, почему ты не носишь цветов своего сюзерена? – спросила молодая женщина как-то раз. – Ведь ты служишь сэру Арнольду. Все в замке, так или иначе, носят его цвета.

– У меня нет сюзерена, – получила она неожиданный ответ. – Я вольный наемник, служу тому, кто мне платит. В известных пределах, конечно, – поспешно добавил он.

Между тем жизнь шла своим чередом, Джейсону исполнилось два года. Мэг подарила ему вышитую рубашечку, Катберт – деревянного единорога, выточенного из корня какого-то дерева, Дик – игрушечный меч.

Во второй половине июня вдруг пришло сообщение, что герцог Йоркский с супругой по дороге с турнира намерены заехать в замок Лоувэлли. Началась суматоха. Охотники уезжали рано утром, чтобы добыть дичи, на скотном дворе и в птичнике забивали животных, с кухни пахло жареным мясом. Эти хлопоты не трогали Глэдис, но она напряглась. В этой суматохе могло случиться что угодно, подстроить несчастный случай было легче легкого. Она почти не спала, перестала принимать больных, не отходила от Джея. Через несколько дней она была так измотана, что засыпала почти на ходу. Мэг помогала как могла, но и они вдвоем не могли следить за Джеем постоянно. Он уже сам мог преодолеть лестницу во двор и вообще рос очень крепким для своего возраста. Недалек тот день, когда он захочет гулять сам, и удержать его будет очень трудно, как понимала Глэдис. И все чаще на ум приходила мысль, что так ребенка не уберечь.

Наконец гости приехали. С самого утра в большом зале кипела уборка, накрывали столы, вешали парадные полотнища с гербами. Глэдис не пошла гулять с сыном, наблюдая через открытое окно за суетой во дворе. Вот замахали стражники у ворот, затрубили герольды, и в ворота торжественно въехала яркая кавалькада всадников. Впереди ехал сенешаль и знаменосец со знаменем, на котором красовался герцогский герб, за ним – герцог с женой и около двадцати всадников. Дорогие одежды, блестящие доспехи, разноцветные плюмажи – все это, казалось, заполнило двор. Сэр Арнольд и леди Брангвина вышли встречать дорогих гостей. Одни слуги принимали коней и вели их на конюшню, другие встречали всадников и провожали их в комнаты для отдыха. На кухне суетятся кухарки и их помощники – жизнь кипит. Глэдис немного расслабилась. Мэг возится в комнате, перебирая вещи. Как мирно все это выглядит! Никто не посмеет ничего сделать с ребенком, когда в замке столько народу, решила она. Слишком много посторонних глаз.

На нее навалилась усталость. Снова охватила хандра. В таком состоянии ее и застал внезапно появившийся Дик.

– Что с вами, миледи? – участливо спросил он. – Что-то случилось?

– Не обращай внимания, Дик. Просто грустно.

– Мне больно видеть вашу грусть, миледи! – сказал Дик, и его удивительно светлые глаза мягко заблестели на загорелом лице.

Да, он был очень хорош собой, хоть и не во вкусе Глэдис. Но ей так нужна была поддержка! Она чувствовала себя одинокой и беззащитной перед этим ощущением наползающей грозовой тучи.

– Спасибо, Дик, – с чувством сказала она, – у меня не так много осталось друзей в этом замке.

На его лице промелькнуло странное выражение. Всего на миг. Но она так была поглощена своими переживаниями, что приняла его за еще одно проявление сочувствия.

– Вам надо отдохнуть хоть немного, – сказал он. – Я могу погулять с мастером Джеем, покажу ему лошадей, если вы не против.

Она заколебалась. Но сейчас день. Во дворе полно народу, в замке гости… Что может случиться? Они с сыном в последнее время так мало бывали на свежем воздухе. А Дик смотрел так тепло…

– Джей, ты хочешь посмотреть на лошадок? – обратилась она к сыну.

– Д-да! – радостно и очень четко выкрикнул малыш.

– Ты пойдешь гулять с мастером Диком?

В ответ Джей только ликующе запрыгал.

– Понятно. Дик, вы обещаете, что будете оберегать его?

– Глаз не спущу, миледи! – весело отозвался мужчина, подхватывая мальчика на руки.

– Прямо не узнать его, – улыбнулась Мэг, не отрываясь от работы, когда стрелок вразвалочку вышел с Джейсоном на руках. – Стал такой заботливый! Может, время его пришло, детишек захотелось, семьи… И то сказать, сколько можно болтаться по свету! – Она с усилием распрямилась. – Дик, он парень неплохой, со всеми всегда приветливый. Правда, девушки к нему так и липнут, что твои мухи к меду! Да и сам он раньше любил пыль в глаза пустить. Был у него перстень, изумруд с рубином в серебряной оправе, красивый такой…

– Подожди-подожди. – Рассеянно слушавшая Глэдис вдруг встрепенулась. – Как ты сказала? Изумруд с рубином? Я не видела у него такого перстня. Когда ты видела у него перстень в последний раз?

– Да еще зимой… А теперь что-то давно его не видно, мы еще удивлялись: куда он мог его деть? Ведь не расставался с ним, даже Лу не подарил, а уж как она просила, так просила…

Но Глэдис уже не слышала. Она выбежала из комнаты и полетела вниз по лестнице, умирая от страха. Перстень исчез как раз в то время, когда сэр Джейкоб ушел в монастырь, а Дик начал интересоваться Глэдис и малышом. Значит, ему понадобилось скрыть то, что он носит цвета сэра Арнольда? На выходе из донжона ей попался один из слуг.

– Куда пошел Дик с ребенком? – крикнула она на бегу.

Слуга озадаченно махнул в направлении двора.

Уже выбежав на деревянную лестницу, ведущую во двор, она увидела их. Видимо, Дик только что сошел с нее и не спеша шел поперек двора. Джей спокойно сидел у него на руках. Удивительно, но народу вокруг практически не было – наверное, гости ушли в свои комнаты, чтобы отдохнуть с дороги, а все остальные были заняты приготовлениями к пиру. Стараясь не выдать своей паники, Глэдис стала быстро спускаться. Она преодолела всю лестницу, а Дик прошел почти весь двор. Он не свернул направо к конюшням, а пошел прямо. В этой части двора стояла широкая колода с водой, из которой поили лошадей и скот. До конюшен было отсюда рукой подать, так просто было бы сказать, что отвлекся на минуту на строптивого жеребца, а ребенок убежал и упал в воду… Тогда убийство было бы не таким явным – дети часто бывают непредсказуемыми. Дик был уже совсем рядом с колодой, а Глэдис совсем запыхалась. Она боялась сделать слишком резкое движение, чтобы не спровоцировать «несчастный случай».

– Дик, – мягко окликнула она, – Дик, я забыла кое-что!

Он медленно обернулся к ней. Как раз в этот момент во дворе никого не было! Неужели он так точно все рассчитал?