Похоже, что если эти волхвы когда-либо и существовали, то никакими королями они никогда не были, а превратили их в монархов поздние интерпретаторы Евангелий, чтобы подтвердить известное пророчество из Библии, которое говорит: «И принесут тебе дары три короля из Тарсиса и островов…»

Стоит отметить, что количество волхвов или царей в этой рождественской легенде не всегда равнялось трем. Так, в римских катакомбах на фресках изображены группы волхвов из двух, четырех и шести человек, а в сирийских и армянских апокрифах их число достигает двенадцати. В настоящее время те историки, которые считают, что волхвы, пришедшие поклониться новорожденному Христу, все-таки существовали в реальности, утверждают, что были они священниками-астрологами, последователями Заратустры, и количество их было от двух до двадцати.

Кстати, называть волхвов христианскими святыми, как это порой делается, не совсем правильно. Для этого требуется специальная процедура возведения в ранг святого католической церковью, а она в отношении волхвов никогда не предпринималась.

Отметим также и то, что есть самые серьезные основания сомневаться и в самом существовании волхвов, ведомых Вифлеемской звездой. Тщательный анализ ряда источников, ставших доступными только в последнее время, показывает, что автор Евангелия от Матфея для придания значимости факту рождения Христа просто выдумал эту историю, как, впрочем, и многое другое.

Самое забавное то, что в настоящее время в Кельнском соборе покоятся останки трех волхвов, привезенные в IV веке из Персии сначала в Константинополь, затем в Милан и, в конце концов, в 1161 году в Кельн. Вот как бывает: царей-волхвов не было, а останки их имеются в наличии.

Интересно, что свидетелями рождения Иисуса были не только волхвы, но еще и два представителя земной фауны – вол и осел. Парочка довольно странная, честно говоря. Да и появилась она из-за простого недоразумения. Как это часто бывало в истории человечества, причина возникновения мифа была в неправильном переводе с одного языка на другой. Но обо всем по порядку.

В Евангелиях отсутствуют какие-либо упоминания о пещере, хлеве и тем более животных. Есть только строки Евангелия от Луки: «И родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице». Дальше уже пошла работать народная фантазия. История об этих забавных зверюшках возникла примерно в XIII веке, и основана она была на пророчестве Аввакума: «Между двух зверей яви его…» (а также в меньшей степени во исполнение пророчества Исаии: «Вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего»). Но если обратиться к латинскому переводу Библии (Вульгате), мы видим, что в нем эта фраза звучит иначе: «Между двух эпох яви его…» (т. е. в наши дни). Откуда же взялись вол и осел? А из греческого перевода Библии (Септуагинты). Но уже давно установлено, что на греческий язык эта фраза переведена неправильно. Вот так безвестный переводчик оказался создателем одной из самых распространенных и любимых детьми христианских легенд.

И еще об одном заблуждении, связанном с волхвами. Считается, что к родившемуся царю иудейскому их привела Вифлеемская звезда. Рассказ о Вифлеемской звезде был создан автором Евангелия от Матфея на основе Ветхого Завета, в котором упоминается звезда Иакова («Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля»). Под ней иудеи понимали звезду, что появится во времена мессии, приход которого она, собственно говоря, и предвозвестит. В апокрифическом Завещании двенадцати патриархов сказано: «Взойдет звезда Его на небе звездой царской, и распространит она свет познаний». Евангелисту же необходимо было все эти предания подтвердить, и он включил в повествование легенду о звезде мессии.

В то же время вполне можно допустить, что в промежуток от 15 года до н. э. до 10 года н. э. в небе Палестины действительно наблюдались какие-то необычные (или, напротив, вполне обычные, но редкие) явления. До сих пор идут споры о том, была ли это комета или же необычная конфигурация планет. Говорят даже о вспышке новой или сверхновой звезды. Но это важно, если верить в историю о волхвах и рождении Иисуса в Вифлееме. Но если знать, что у евангелистов выдумка «сидит на выдумке и выдумкой погоняет», то это уже не представляется существенным.

Имя Мессалины давно уже стало нарицательным. Так называют не слишком добродетельных женщин. Принято считать, что Мессалина не только вступала в связь с мужчинами намного моложе себя, но, будучи римской императрицей, приказывала умерщвлять неугодных ей. Кроме того, по слухам, она, закрыв лицо покрывалом, отправлялась по вечерам в публичные дома, где, неузнанная, принимала посетителей всю ночь.

Однако, как и в случае с Клеопатрой, похоже, что настоящую Мессалину, третью жену римского императора Клавдия Тиберия, оболгали. В действительности она вовсе не была такой уж безнравственной и развратной.

Людвиг Соучек в своей «Энциклопедии всеобщих заблуждений» пишет: «Хотя бы спустя две тысячи лет надо снять с Мессалины обвинения. Она была благородного происхождения, правнучка Октавии, сестры императора Августа, и поэтому – что было ее ошибкой – в юном возрасте вышла замуж за старого, уродливого, жестокого императора Клавдия, который к тому же был душевнобольным. Клавдий сам выгнал Мессалину, так как ее благородное происхождение не могло заменить выгодных политических связей. Эти связи обещала ему Агриппина, дочь благочестивого Германика, сестра легендарного Калигулы. Он женился на Агриппине – что было уже его ошибкой – и спокойно отнесся к тому, что Мессалина обручилась с красивым консулом Гаем Силием».

Однако Агриппина не была удовлетворена тем, что Клавдий просто развелся с прежней женой. Ей хотелось, чтобы бывшей соперницы не было в живых. И тогда она подала Клавдию список 160 якобы любовников Мессалины, что даже для роскошного Рима было многовато. Агриппина опутала Мессалину клеветой, распространившейся по всему Риму, а впоследствии укоренившейся в истории на долгие две тысячи лет.

Особенно отличился на почве «поливания грязью» Мессалины поэт Ювенал:

В других источниках упоминаний о публичном доме нет, но есть множество рассказов о том, как Мессалина предавалась разврату. Более сдержан Тацит, сообщающий лишь о «греховной» любви Мессалины к «самому красивому из молодых людей Рима» сенатору Гаю Силию (см. «Цитата на полях»). В данном случае особых оснований не доверять Тациту нет. И получается, что Мессалина считалась самой распутной женщиной Древнего Рима только оттого, что была влюблена. При том муже, которого она имела, разве это удивительно? Но эту ее влюбленность стараниями Агриппины и ее «соратников» постепенно превратили в распутство и разнузданность, и недобрая слава о «развратной Мессалине» передается уже две тысячи лет.