Очень любопытная история. И ведь на самом деле в операционной именно так всё и происходило. Как же мог человек с закутанной простынёй головой, не говоря уже о наркозе и остановке жизнедеятельности, видеть операцию на собственном сердце, причём как бы заглядывая сверху в собственные внутренности? Не мог! Не мог просто физически наблюдать за врачами и слышать их беседу! Тем не менее в своём рассказе больной правильно передал все действия и разговоры врачей. Если отрицать наличие духовной составляющей нашего мира, то подобное никак нельзя будет объяснить. И, напротив, признавая существование духовной части человека, феномен аутоскопических видений имеет самое простое толкование: душа во время смерти покидает тело и, получая временную независимость от бренной материи, может всё видеть и слышать рядом с собой. Если кто-то в состоянии найти иное объяснение (то есть без посредства духовного мира), то дерзайте. Но сразу заметим, что свалить всё на мистификацию не удастся, и несколько ниже это будет показано.
В качестве же следующего примера возьмём случай, произошедший с 60-летним рабочим, перенёсшим остановку сердца во время операции. Вот в сокращённом виде то, что он поведал: «Умирая, я видел там моё тело, и мне было жаль бросать его… я видел всё, что делалось… сперва не знал, кто это был, и тогда я посмотрел очень близко и увидел себя и не мог этого понять… как же это? Я смотрел сверху и тихо поднимался всё выше… Я всё понимал… и я видел моих родных в приёмном покое госпиталя… совершенно ясно… они стояли там — моя жена, мой старший сын, моя дочь, а также доктор… нет, не было ни какой возможности, чтобы я был где-то там, меня в это время оперировали… но я видел их и чертовски хорошо знаю, что я был там… я не знал, что происходит и почему они плакали. А потом я пошёл дальше, я попал в другой мир». Такая вот вышла история. Данный случай, помимо всего прочего, интересен ещё и тем, что даёт наглядный пример того, как человек с современными взглядами на мир «разрывается»: с одной стороны, он убеждён, что такого быть не может, но, с другой стороны, вынужден констатировать тот факт, что это действительно произошло.
Теперь же, для сравнения, воспользуемся парочкой случаев, описанных в книге Моуди. Вот рассказ одной женщины: «Меня доставили в больницу с сердечным приступом. На следующее утро, в кровати, я почувствовала страшную боль в груди. Я нажала кнопку вызова — ко мне прибежали медсёстры и стали со мной возиться… у меня прервалось дыхание и остановилось сердце. Тут же я услышала, как закричали медсёстры: «Красный сигнал! Красный сигнал!» Пока они кричали, я почувствовала, что выхожу из тела и скольжу вниз между матрацем и боковым ограждением кровати… и очутилась на полу. Затем я стала медленно подниматься вверх. Поднимаясь, я увидела, как в палату бегут ещё сёстры. Всего их собралось человек двенадцать. Мой лечащий врач делал обход больных. Его тут же вызвали, и я увидела, как он тоже прибежал в палату… я стала плавать под потолком, смотря на всех сверху… Оттуда-то я и наблюдала, как они меня оживляют! Тело моё лежало распростёртым на кровати, а они все толпились вокруг него. Я слышала, как одна из сестёр сказала: «Боже мой! Она умерла». Другая медсестра приставила свои губы к моим и стала делать искусственное дыхание, пытаясь меня оживить. Я смотрела ей в затылок, когда она занималась этим. Мне запомнились её коротко подстриженные волосы. В этот момент я увидела, как в палату вкатывают реанимационную машину и к моей груди приставляют разрядники. Когда они включили её… моё тело подпрыгнуло и едва не свалилось с кровати. Я слышала, как в моём теле хрустнула и дёрнулась каждая косточка. Это было самое ужасное. Когда я смотрела на них сверху и наблюдала, как они бьют меня в грудь, растирают руки и ноги, я думала: «Что они так беспокоятся? Я чувствую себя прекрасно».
Великолепно сказано. Она (умершая) чувствовала себя прекрасно! А вот другой не менее любопытный эпизод из той же книги. Приведём историю, произошедшую с мужчиной, у которого был смещён нижний позвоночный диск, что требовало операционного вмешательства. Но последнее осложнялось тем, что пациент страдал ещё приступом бронхиальной астмы и эмфиземой, а всё это затрудняло наркоз. Оперировать должен был нейрохирург Уайэт, а следить за проблемным случаем анестезии — доктор Кольман. То, что происходило дальше, описывается больным так: «Операцию назначили на следующую пятницу… я… рано утром во вторник проснулся от страшной боли. Я повернулся на кровати и хотел лечь поудобней, как вдруг в углу комнаты… появился свет. Он напоминал небольшой световой… шар, 12-15 дюймов в диаметре. Как только появился этот свет, мной овладело какое-то непонятное чувство… граничило с полным покоем и совершенным расслаблением… Свет сказал: «Пойдём со мной, я хочу тебе что-то показать»… я… почувствовал, как меня тянут вверх, вон из тела. Я оглянулся и увидел собственное тело на постели, а сам я в это время поднялся к потолку… оказался рядом со светом, и мы стали двигаться через потолок и стенку палаты в коридор, из коридора — вниз по этажам, до первого этажа… мы добрались до реанимационной. До этого я и представления не имел, где находится реанимационная, но мы туда попали и снова оказались в углу под потолком, продолжая взирать на всё сверху… Существо сказало мне, вернее, оно мне показало: «Вот где тебе придётся быть. После операции тебя прямо с операционного стола перенесут сюда — на эту кровать, но ты не очнёшься. Ты не будешь знать, что произойдёт с тобой на операционном столе, пока я потом не приду за тобой». Я не сказал бы, что всё это было выражено словами… Это скорее всего было неким впечатлением, дошедшим до меня… Несомненно, он хочет показать мне кровать справа, если войти в реанимационную из коридора, кровать, на которой мне придётся лежать… он хотел, чтобы я не боялся и не испытывал страха в момент перехода из физического тела в духовное состояние… Он хотел меня ободрить и сказал, что придёт за мной, только не сразу… После того, как он мне всё это показал, мы снова вернулись в палату, и я опять увидел своё тело, лежавшее на кровати в той же позе. И я тут же очутился в собственном теле… На следующее утро я уже ничего не боялся… Я знал, что умру, но не испытывал ни сожаления, ни страха… И вот днём, в четверг, накануне операции, меня вдруг охватило беспокойство. Мы с женой усыновили племянника, и с ним было не всё в порядке. И я решил написать письма жене и племяннику, где хотел изложить свои беспокойства… И вот я уже написал было пару страниц жене, как вдруг у меня внутри вроде что-то сломалось, и я разрыдался. И тут же я почувствовал, что кто-то находится рядом со мной… света на этот раз не видел, а опять, как и раньше, слушал слова: «Джек, почему ты плачешь? Я думал, тебе приятно будет со мной». Я подумал: «Да, я хочу, очень хочу к тебе». И голос сказал: «Тогда почему ты плачешь?» Я ответил: «У нас есть племянник, которого мы воспитываем. Он доставляет много хлопот. Моей жене трудно будет справиться с ним. Поэтому я хочу написать им письма, где постараюсь дать какой-то совет. Я чувствую, что моё присутствие могло бы помочь его вырастить…» И снова я услышал голос: «Раз ты просишь за кого-то и думаешь о других, я дам тебе то, что ты хочешь. Ты будешь жить до тех пор, пока не увидишь своего племянника взрослым человеком». И после этого пропало… Вечером в палату вошёл доктор Кольман… попросил не удивляться, когда я приду в себя, при виде проводов, шлангов и всякой аппаратуры… На следующее утро меня оперировали… Когда я пришёл в себя, то увидел рядом доктора Кольмана. Я сказал ему: «А я знаю, где я нахожусь». Он спросил: «На какой кровати вы лежите?» Я ответил: «На первой кровати справа, если войти из коридора». Он засмеялся… Я хотел ему рассказать обо всём, но в этот момент зашёл доктор Уайэт и спросил: «Он уже проснулся? Что вы хотите сделать?» И доктор Кольман ответил: «Собственно, нечего делать. В жизни своей ни с чем подобным не сталкивался. Признаться, очень удивлён. Я здесь со всей этой аппаратурой, а ему, оказывается, ничего не требуется». Доктор Уайэт тоже удивился: «Да, и в наше время бывают чудеса»… С тех пор прошло три года… Но я этими воспоминаниями ни с кем особенно не делюсь, рассказал только жене, брату, священнику и вот вам. Я не знаю, как это можно объяснить… Я знаю, что есть жизнь после смерти».
