Алексей поднялся и вышел. А я чутко прислушивался. Спорю на миллион, которого у меня нет, что он пошел поговорить с мамой.

«— Ну как?

— Не знаю, по крайней мере, не так плохо, как я представлял. Он — славный. Совсем не похож на меня, наверное, поэтому такой хороший. Представляешь, сказал, что подумает. Я думал пошлет меня куда подальше.

— Напрасно ты так, Артем, мальчик воспитанный, он не стал бы тебя посылать, просто выставил за дверь пинками.

— Спасибо, ты такая милая…»

Раздался смех. И это не понимающие друг друга люди? Как они вообще могли столько времени не быть вместе? И почему расстались? Ведь, я сам видел радость в маминых глазах, когда пришел Алексей. А его счастливую физиономию я еще долго помнить буду. Он так смотрел на маму, как будто мира не существует, а есть только она. Так, почему? Что послужило причиной? И что теперь будет?

— Тем, кончай подслушивать и иди на кухню, я чай с пирожными поставила — заглянула в комнату мама.

— Хорошо. И я не подслушивал.

— А что ты делал? — скорчила рожицу мама.

— Я собирал всю доступную информацию — заговорщицки сообщил я.

— И много насобирал?

— Достаточно, чтобы понять, что я ничего не понимаю — на тон громче произнес я входя следом за мамой на кухню.

— Мы это исправим. Я собираюсь задержаться здесь и ответить на все твои вопросы — похлопав по стулу рядом с собой, произнес Алексей.

— Уверен? А времени хватит? — подколол я, усаживаясь.

— Если понадобиться, всю жизнь на это потрачу.

Артем

Это так странно, вот живешь себе, не зная отца и живешь. А в один далеко не самый прекрасный день, знакомишься с человеком, что принимал прямое участие в процессе твоего рождения. И он вовсе не такой, как ты себе представлял, совсем не так себя ведет и кардинально отличается от того образа, что рисовало твое воображение. Но, он — не плохой. Даже больше, он — интересный. Особенно тем, что смотря на него можно увидеть знакомые черты, общаясь различить свои же жесты и какое-то время побыв рядом понять, что у вас схожие привычки.

Мой отец увлек меня. И не меня одного. Мама рядом с ним выглядела какой-то необычной. Она, словно расцвела. Будто, у нее началась другая жизнь. И только за это, я готов был многое простить отцу. Да, он перестал быть для меня мужиком — Алексеем, мысленно я стал называть его отцом. После нашей первой встречи, прошло несколько месяцев. Он периодически приезжал к нам. Общался со мной и пытался во всем, что касалось нас с мамой принимать участие. Как-то незаметно для себя, я стал ждать его появлений и с некой грустью провожать его в аэропорт…

…— А ты любил мою маму? — как-то завел я разговор, когда мы выбрались поиграть в хоккей и устроили небольшую передышку.

— Знаешь, Артем, я ведь и не переставал ее любить. Мне казалось, что перестал, когда ушел от вас. Но, на самом деле, я просто хотел верить, что перестал. Я не уверен, что ты поймешь, я бы и сам не понял, если бы не пережил это. Ева — наваждение. Такая морская волна, которая накрывает с головой и все — не выбраться. Я тонул и продолжаю тонуть в ней. Потому и смог вас тогда оставить — слишком сильно любил.

— Мужчина должен бороться за свою любовь — постарался я высказаться глубокомысленно.

— Ты это брось, не забивай себе голову подобным пафосом. За любовь нельзя бороться. Она либо — есть, либо — нет. Третьего не дано. А бороться за что-то — это заведемо сломать объект своего желания. Потому, что если борешься, значит, тебе это не принадлежит. Вот и Ева — не моя она, была и остается…

Так мы и жили до скандала. Внезапно прогремевшего после Нового Года. Скандала, который навсегда определил нашу дальнейшую жизнь.

Ева

Время, с появлением Алексея в моей жизни, текло слишком быстро. Я бы сказала, что это мне напоминало некое слайд — шоу. Быстрые, яркие картинки. Я смотрела на сына и не узнавала его. Тема очень сильно изменился. Он стал более задумчивым и каким-то взрослым. Словно из мальчика ускоренно превращался в мужчину. Так на него влиял отец. Сын стал ответственней, хотя и раньше был мне опорой, сейчас он мог без повода сесть учить нелюбимую химию не с того ни с сего. А когда я пыталась его отвлечь, говорил, что в жизни и химия может пригодиться, раз ее в школе преподают. Это было странно, но вместе с тем приятно, что мальчик начал понимать — в жизни многое важно.

Что касается Алексея, я не могу сказать однозначно, что с нами происходит. Мы слишком изменились. Повзрослели. Поумнели. Набрались опыта. Не знаю. Но мы — другие. И наши отношения сейчас — другие. Теплые, что ли? Прежде, они никогда не были такими. Мы можем подолгу говорить ни о чем. Можем просто сидеть рядом друг с другом в парке и молча наблюдать, как падает первый снег. Как воробьи клюют семечки. Так непривычно. Вот и сейчас мы просто сидим в машине у ворот дома и слушаем тихую музыку разливающуюся по салону из динамиков.

— Я давно хотел спросить. Можно? — прикрыв глаза, Алексей расслабленно барабанит пальцами по рулю.

— Конечно — поворачиваю я голову в его сторону.

— Я хотел бы отметить Новый Год с вами. Можно мне приехать? — я ждала этого вопроса.

— Не пойми неправильно, мы с Темой будем только рады, но у тебя же жена на последних сроках…

— Я знаю это. Тебе не стоит о ней волноваться. Ева, я хочу быть с вами в Новый Год и не только в Новый Год. Я постоянно хочу быть с тобой и Артемом. Не могу представить жизнь без вас — он это сказал и сейчас, смотрит мне в глаза, ожидая ответа. Что же он хочет услышать?

— Леш, это бессмысленно. Я тоже долго собиралась с духом, чтобы поговорить с тобой об этом. Прошло много времени. Жизнь не переиграешь. У тебя — семья. Жена и скоро появиться ребенок. Мы с Темой привыкли быть вместе. Он взрослый мальчик. Конечно, ему нравится проводить с тобой время и я не против этого, но Тема уже почти вырос. Ему не нужно такой родительской заботы и любви, как новорожденному ребенку. Поэтому, не стоит так часто и надолго приезжать к нам. Твоя жена наверняка переживает и волнуется, чего ей делать никак нельзя. Мы взрослые люди и оба понимаем, ни к чему хорошему это не приведет — чем больше я говорила, тем сильнее сжимал ладонями руль Алексей.

— Ева, а что ты? Что для тебя это все? Ведь, у тебя никого нет. И Артем уже успел проболтаться, что никого никогда не было. Да, мы взрослые. А взрослые принимают такие же взрослые решения. Ответь мне, на секунду представив, что у меня нет беременной жены. Ты бы и тогда погнала меня?

— Прости, но у меня плохо с фантазией. Жена у тебя есть и представлять что-то, чего никогда не будет — глупо. Для меня наше общение приятное времяпрепровождение. Но, я не буду страдать если мы на этом остановимся…

Я даже не поняла, как он перехватил меня и как его губы накрыли мои. Только ток, что прошелся по всему телу, от этого сильного, властного и такого необыкновенного поцелуя, вот что я почувствовала, вот что осознала. Как же нелепо! Влюбиться в человека, которого никогда не любила, скорее ненавидела. Винила во всех своих бедах. Я влюбилась в него. И этот поцелуй все расставил по своим местам. Мне не тепло рядом с ним. Мне хорошо, когда он так близко. Сердце заходиться в предвкушении, когда он касается меня и это вовсе не тепло — это жар, который зажег во мне мужчина из прошлого.

— Ева… Ева, останови меня… Пока я еще ничего не натворил — шепчет он сквозь поцелуи, кусая мои губы, он просит о невозможном.

— Поздно, ты уже натворил — отвечаю я, ерзая на его коленях, в нетерпении и желании быть ближе.

— Я так давно этого хотел. Сколько ночей я провел мечтая об этом… Ева, прости меня, я слишком слабый…

— А я — сумасшедшая. Глупая, невероятно глупая женщина — откидывая голову, позволяю целовать свою шею, хотя сама мечтаю покрыть его тело поцелуями.