Гномы демонстративно повернулись к нему спиной, Он услышал, как кто-то проворчал «дергар», но это его уже давно не задевало. А вот угроза Изгнания была новостью. Конечно, Мурбрайн просто грозился в бессильной злобе. Для Изгнания должны быть очень серьезные основания. Главы всех семейств клана должны были за это проголосовать – а такой исход был практически невозможен, хотя некоторые из них и вправду настолько любили Селквиста, что, без, сомнения, прошли бы мимо, не дав ему и глотка воды, если бы он умирал в пустыне от жажды.

Селквист огляделся в поисках своих товарищей. Как только появился воевода, они тут же смешались с толпой, предоставив Селквиста его судьбе.

Селквист налил себе эля и постарался выбросить из головы Муртана с его угрозами и расслабиться. Он пробыл в зале еще около часа, слушая, как гномы хвастаются друг перед другом своей добычей, спорят о том, как ее разделить и как оборонить деревню от неизбежного ответного набега драконидов.

Убедившись, что Муртан занялся другими делами, трое спутников Селквиста рискнули выбраться из толпы и приблизиться к нему.

– Я правильно услышал? – спросил Мортар. – Он что, угрожал тебе Изгнанием?

– Подумаешь! – фыркнул Селквист. – Он, конечно, может попробовать, но ему никогда этого не добиться! Моя мать будет за меня в любом случае!

Все трое посмотрели на него с некоторым сомнением.

– Точно будет! – горячо заметил Селквист.

– Кстати, о матери. Он назвал тебя дергаром, – тихо заметил Огер. – Тебя это не обидело?

– А почему, собственно, я должен обижаться? Ведь это правда, по крайней мере, наполовину. И я горжусь этим! Спроси любого – все боятся дергаров. Они – лучшие воины среди гномов!

Дергары, или темные гномы, были известны также как воры и убийцы, но друзья благоразумно решили не напоминать об этом Селквисту.

Отца Селквиста не знал никто, включая и его мать. Однажды на празднике Дня Кузницы она перебрала гномьей водки и отправилась побродить в одиночестве по окрестному лесу. Вернулась она только через несколько дней, будучи все в том же состоянии и уверяя, что весело провела время в компании лесных духов. Ее отец отправился на поиски этой веселой компании и обнаружил следы существа, которое было явно потяжелей лесных духов, а также нож и колчан со стрелами, похожие на те, что изготовляли темные гномы. Когда через положенное количество месяцев девушка родила ребенка, все не преминули заметить, что и тут без темных гномов не обошлось. Поскольку ребенок все же был наполовину нейдаром, то клан его принял, хотя и без всякого удовольствия.

И на протяжении всей дальнейшей жизни Селквиста ему не раз давали понять, что никто не испытывает радости от его присутствия в деревне. И вот теперь Муртан заговорил об Изгнании. Что ж, Селквист и сам не раз порывался покинуть эту глухую деревню и уж во всяком случае, не собирался застрять здесь навсегда.

В зале парили шум и суета, и товарищи стояли близко друг к другу, чтобы слышать распоряжения отдаваемые Селквистом.

– Мортар! Тан любит тебя, к тому же ты его родственник, кузен со стороны брата прадеда. Пойдешь завтра с утра к тану и все ему продашь!

Мортар кивнул. Он был единственным из всей компании, с кем тан вообще будет иметь дело. Мортару он хотя бы немного доверял.

– И без торговли! Нам нужны деньги, а не вчерашний хлеб. И мы не можем…

Они вынуждены были прервать разговор, так как все вокруг начали расходиться. Воины дружно устремились к бочонку за последней порцией эля. Они наполняли им свои громадные кружки и щедро добавляли туда гномьей водки. Весь сегодняшний день они будут пить и хвастаться своими подвигами. Четверо женщин отправились к ограде городка драконидов забирать своих мужей. Их сопровождали двое хорошо вооруженных гномов из тех, кто покрепче держался на ногах. Все знали, что опасность для женщин исходила скорее от случайно встреченных зверей, чем от драконидов.

Селквист обернулся и увидел стоявшего рядом с ним тана.

– Ну, Селквист, – сказал тот, поглаживая бороду, в которой, как обычно, виднелась мука, – что подвигло тебя на такое проявление благородства? Может быть, – с явным сомнением в голосе продолжил он, – ты, как говорится у нас, у гномов, решил выковать новый молот и изменить свою жизнь?

– Я просто исполнил свой моральный долг перед обществом, – со скромной улыбкой ответил Селквист, – как всякий член клана, которому улыбнулась фортуна.

– Хотелось бы в это верить, Селквист, – сказал тан с тяжелым вздохом. – В конце концов, наполовину ты все же нейдар! Прости, но я не могу забыть и того, что на другую половину ты – дергар!

– Спасибо, уважаемый тан, за то, что позволили мне сделать этот скромный жест. Кто знает, возможно, когда-нибудь у меня будет к вам маленькая просьба и вы мне в ней не откажете. Я надеюсь, вашей дочери понравится овечка!

– Мне-то она точно понравилась бы! – пробурчал себе в бороду Огер. – Особенно жареная!

Селквист наступил ему на ногу, понуждая к молчанию.

– Могу я предложить наполнить вашу кружку, уважаемый тан? – со сладкой улыбкой продолжил он.

Они выпили по кружке эля в принужденном молчании, и, как только правила вежливости позволили это сделать, Селквист простился с таном и начал пробираться через толпу к выходу, взглядом призвав друзей следовать за ним.

Гномы, жившие у горы Келебунд, принадлежали к клану нейдаров. После Войны Гномьих Врат, разразившейся вслед за тем, как гномы из клана хайларов отказались помочь своим родственникам во время бедствий, вызванных Катаклизмом, высокие залы Торбардина навсегда стали недоступны для нейдаров. Место тана нейдаров в Совете Танов Торбардина пустовало.

Все это были события глубокой старины. Впоследствии многие пытались помирить кланы друг с другом и утверждали, что» горные гномы были готовы милостиво разрешить гномам холмов вернуться на родину. Но те всегда гордо отвечали, что они скорее согласятся быть разорванными на части на поверхности, нежели вернуться «на коленях» в когда-то родные для них недра гор. Гномы всегда отличались злопамятностью, поэтому гордые нейдары так и не оправились от того давнего унижения, и было похоже, что они никогда его не забудут.

Что касается дергаров. то они были вышвырнуты на окраины Торбардина после неудачной попытки захватить власть, исконно принадлежавшую клану хайларов. Они скрылись в самых темных глубинах гномьего королевства, и их души, казалось, стали столь же черными, как глубочайшие из их пещер.

Таном у дергаров обычно становился наиболее сильный и искусный воин, который сохранял свою власть ровно столько, сколько ему удавалось оставаться в живых. Кроме того, дергары были известны как ловкие воры и самые лживые и бесчестные мошенники среди гномов. И все эти черты в полной мере унаследовал Селквист.

С раннего детства он отличался способностями к тому, что кендеры называют «заимствованием», но в отличие от кендеров всегда прекрасно знал, что и у кого стоит «позаимствовать» и как этим впоследствии следует распорядиться.

Селквист и Огер попрощались с Пестлом и Мортаром и пошли домой. Как молодые холостяки, они жили вместе. Огер влюблялся практически каждую неделю, но, как только речь заходила о браке, от его влюбленности не оставалось и следа. У Селквиста просто не было времени на общение с противоположным полом. Он постоянно строил планы насчет того, как разбогатеть, и этим вечером тоже обдумывал один такой план – как всегда, один из лучших.

Вернувшись домой, Селквист отпер три замка, зажег лампу и опустился в кресло. Огер сел за стол напротив и приготовился записывать его мудрые мысли.

– Нам нужно достаточно съестных припасов, чтобы добраться до мест, где живут тейвары. Там мы чего-нибудь да раздобудем.

Огер старательно записал это в небольшую тетрадь в кожаном переплете. Мать Огера была одним из писцов тана, и она же научила сына читать и писать. Селквист находил эти навыки крайне полезными. Сам он, в принципе, тоже умел читать, но зачем утруждаться, когда есть кто-то, кто может делать это за тебя? Писать он даже и не пытался учиться. Свои руки он использовал для других, более важных дел – залезания в чужие карманы или отпирания замков.