— Господи боже, терпеть не могу, когда начинают разговаривать таким тоном. «Лес, да она у тебя просто красавица», — язвительно передразнила она Диану. — С тем же успехом я могла бы быть не человеком, а платьем. «Лес, какое у тебя красивое платье».

— Она вовсе не имела в виду ничего подобного.

Они зашли в свой номер. Эмма протянула коридорному чаевые.

— Знаю, что не имела, — кивнула Триша, — но меня все равно это раздражает. Я не какой-то принадлежащий тебе неодушевленный объект. И мне кажется, что очень невежливо делать такие замечания, — упрямо проговорила она, а затем заметила, что мать достала из пакета буклет с фотографией на обложке. — Что это у тебя? Какая-то брошюра?

— Кажется, так, — подтвердила Лес, быстро глянув на подпись под запиской, приколотой к книжице. — Ее прислал Рауль Буканан.

Она вытащила скрепку, прикрепляющую записку к обложке, и начала изучать фотографии в брошюрке. Триша пыталась заглянуть ей через плечо.

— Это его школа поло.

На одних фотографиях были запечатлены моменты тренировки, на других — пасущиеся на зеленом пастбище пони, которыми школа обеспечивает своих учеников. Один из снимков привлек внимание Лес. Здание самой школы и конюшни.

— Выглядит не слишком впечатляюще.

— Лес, это школа, а не роскошный отель, — напомнила ей Триша и потянулась к проспекту. — Можно, я посмотрю?

— Конечно, бери. — Лес отдала дочери книжицу, а сама стала читать написанную от руки записку.

Дорогая миссис Томас,

высылаю Вам проспект нашей школы и информационный листок, где перечислены доступные курсы обучения и их стоимость. Думаю, Вы захотите ознакомиться с ними перед нашей встречей во вторник.

Рауль Буканан

Знаменитый ипподром Лоншан расположен в широко раскинувшемся Булонском лесу. Диана, Лес и Триша стояли у загородки внутреннего паддока ипподрома, в котором царила обычная при подготовке к скачкам возбужденная суета, и смотрели на холеных, породистых коней, которых конюхи вводили в белую ограду. Это напоминало идиллическую декорацию. Пышный зеленый ковер, устилающий землю. Бар с шампанским, раскинутый под деревьями. Стеклянная будка на решетчатых столбах для взвешивания жокеев перед скачками. Окна тотализатора и внутреннее телевидение для избранной, хорошо одетой толпы зрителей. Надо всем витал дух старинной аристократии.

— А вот и наш Вагабонд! — Диана Чандлер положила руку на запястье Лес, требуя ее внимания.

Лес посмотрела на вереницу коней, которых вели седлать. Единственным среди них, кто напоминал по масти ее старого знакомца, был высокий, статный светло-золотой жеребец с белой ленточкой, бегущей по центру его изящно вылепленной морды. Лес еще не забыла, что у «недотепы» была на голове белая метка, но это было единственное сходство. Сильный трехлетний скакун ничем больше не походил на того неуклюжего жеребенка, которого она помнила.

— Ну как он? — возбужденно спросила Диана.

Все сомнения пропали, когда Лес увидела тренера Чандлеров — англичанина, широко известного в беговых кругах. Тренер вышел вперед, чтобы встретить конюха, ведущего за собой гнедого жеребца.

— Он великолепен! — воскликнула она.

— Правда, замечательный? — Подруга вся светилась от гордости.

— Думаю, нам нужно для удачи поставить на него, — объявила Триша и обняла мать. — Ну, давай поставим.

— А откуда ты знаешь, что это принесет удачу? — парировала Лес, но позволила дочери увлечь себя из паддока. — Считается, что нельзя ставить на свою собственную лошадь.

— Это же не наша лошадь, — убеждала ее Триша.

— Но родилась-то она и выросла у нас.

— А я поставлю на него немного денег, даже если ты не захочешь. — Триша провела мать через толпу зрителей, скучившихся у паддока, и подтолкнула ее в сторону будок, где принимают ставки.

— Иди. Я подожду тебя здесь.

До начала заездов было еще довольно далеко, и очередь желающих сделать ставки была короткой. Триша вернулась через несколько минут, размахивая купленными билетами.

— Все или ничего, — сказала она, смеясь.

— Надеюсь, что все, — ответила Лес, а затем различила в толпе ярко-зеленую шляпу и помахала подруге рукой.

Диана Чандлер увидела их и подошла.

— А где Вик? — Лес глянула в направлении, откуда пришла Диана, чтобы посмотреть, не идет ли тот следом.

— Отправился к бару. Я сказала ему, что найду тебя и мы встретимся с ним там.

Когда они подошли к бару, приютившемуся под деревьями, навстречу им двигался Вик, неуклюже держа в руках четыре бокала с шампанским. Триша поспешила к нему, чтобы подхватить два фужера, пока он не расплескал все четыре. Один она протянула Лес.

— Думаю, мы должны выпить за победителя. — Вик поднял свой бокал.

— Не слишком ли преждевременно? — пожурила его Лес, старательно держа фужер подальше от себя, чтобы не пролить на платье пенящееся через край вино.

— Итак, за Вагабонда.

— За Вагабонда, — Лес торжественно приподняла свой бокал, а затем поднесла его ко рту, подставив ладонь, чтобы поймать стекающие с ножки капли.

Триша так и не успела притронуться к шампанскому.

— Лес, посмотри. Это же Рауль.

Лес повернулась, чтобы взглянуть туда, куда пристально смотрела Триша. Она была уверена, что дочь ошиблась. Однако, к удивлению своему, увидела Буканана, идущего под деревьями. Ошибки быть не могло. Это действительно был он, в светлом сером блейзере и распахнутой на горле рубашке. Триша бросилась ему наперерез, и этот внезапный порыв дочери словно разжал невидимую хватку, которая заставила Лес застыть на месте без движения, когда она увидела Рауля.

— Кто он? — пробормотала Диана, заговорщически склонив к Лес голову.

— Рауль Буканан, профессиональный игрок в поло из Аргентины. — Лес с трудом удалось заставить себя ответить спокойно.

— Возлюбленный?

Лес вздрогнула. Первая мысль, которая пришла ей в голову, — Диана считает Рауля ее любовником.

— Прости, что ты сказала?

— Триша встречается с ним? — Диана терпеливо повторила свой вопрос.

— Нет, — быстро ответила Лес.

Но не успела она проговорить, как сама усомнилась: а что она на самом деле знает об их отношениях?

— Во всяком случае, нет — насколько это мне известно, — сказала она. — Мы познакомились с ним в Англии.

— Рауль, что вы здесь делаете? — донесся до Лес через разделяющее их пространство голос Триши. — Мы считали, что вас до вторника не будет в Париже.

Увидев девушку, аргентинец не выказал ни малейшего удивления.

— Мои планы переменились, — ответил он.

Лес заметила, что Буканан не смотрит на Тришу. Его взгляд лениво скользил по толпе, и она поняла, что он увидит ее. Не желая встречаться с ним взглядом, она полуотвернулась, чувствуя неловкость: как жаль, что у нее в руках так не вовремя оказался этот проклятый бокал с шампанским.

Триша уловила, как напряглось лицо Рауля.

— Вы здесь один? — спросила она, желая вновь привлечь внимание.

— Один.

— Тогда вы должны присоединиться к нам. — Она по-хозяйски взяла Рауля под руку и повела его через заросшую травой лужайку.

Эта фамильярность подтверждала, как показалось Лес, ее недавно возникшие подозрения, что за отношениями дочери с этим человеком скрывается нечто большее, чем ей известно. И ей это не понравилось.

— Какая неожиданность, мистер Буканан, — холодно приветствовала она аргентинца, когда тот приблизился к ним.

Триша, чуть ли не прижимаясь к Раулю вплотную, продолжала держать его под руку, как бы утверждая свои права на него, однако он не пытался отстраниться.

— Вик и Диана, я хочу познакомить вас с Раулем Букананом из Аргентины, замечательным игроком в поло. Виктор Чандлер и его жена, Диана, наши друзья из Штатов. У них трехлетка, которая бежит в следующем заезде.

После того как Рауль и Чандлеры обменялись любезностями, Лес сказала: