* № 10 (II ред.).
Все время мое отъ поздняго утра и до поздней ночи принадлежало не мн ѣи было занято, даже ежели бы я и не вы ѣзжала. Мн ѣэто было уже не весело и не скучно, а казалось, что такъ, а не иначе должно быть. Такъ было и въ то время, когда я над ѣялась быть матерью. Внимательность и уваженіе ко мн ѣмужа какъ будто еще увеличились въ это время, но часто мн ѣбольно и неловко было зам ѣчать, что какъ будто не одна я, были причины этой внимательности.
Часто, сама размышляя о новомъ предстоящемъ мн ѣчувств ѣ, я становилась недовольна в ѣчной разс ѣянностью и пустыми заботами, поглощавшими меня, и мн ѣказалось, что вотъ стоитъ мн ѣсд ѣлаться матерью, и я само собой брошу вс ѣстарыя привычки и вкусы и начну новую жизнь. Я ждала и перерожденья, и счастія отъ материнской любви. Мн ѣказалось, что новое чувство безъ всякаго подготовленья съ моей стороны, противъ моей воли, схватитъ меня и увлечетъ за собой въ другой счастливый міръ. Но Богъ знаетъ отчего это случилось? отъ того ли, что я хуже другихъ женщинъ, отъ того ли, что я находилась въ дурныхъ условіяхъ, или это общая участь вс ѣхъ насъ, женщинъ, только первое и сильн ѣйшее чувство, которое мн ѣдоставилъ мой ребенокъ, было горькое оскорбительное чувство разочарованія, <см ѣшанное съ гордостью, сожал ѣніемъ и сознаніемъ необходимости н ѣкоторой притворно-офиціяльной н ѣжности.> Сгорая отъ нетерп ѣнія узнать это сильн ѣйшее новое чувство, об ѣщавшее мн ѣстолько радостей, я въ первый разъ ожидала своего ребенка. Ребенка принесли, я увидала маленькое, красное, кричащее созданьице, упиравшееся мн ѣвъ лицо пухлыми ручонками. Сердце упало во мн ѣ. Я взяла его на руки и стала ц ѣловать, но то, что я чувствовала, было такъ мало въ сравненіи съ т ѣмъ, что я хот ѣла чувствовать, что мн ѣпоказалось, что я ничего не чувствую. Я хот ѣла отдать ребенка, но тутъ были няня, кормилица съ н ѣжно улыбающимися лицами, вызывающими мою н ѣжность, тутъ были его глаза, какъ-то вопросительно гляд ѣвшіе то на меня, то на Кокошу, и мн ѣстало ужасно больно и страшно.
— Вотъ они вс ѣждутъ отъ меня чего-то, — думала я, — ждутъ эти добродушныя женщины, ждетъ и онъ, а во мн ѣн ѣтъ ничего, — какъ мн ѣказалось. Но я еще разъ прижала къ себ ѣребенка, и слезы выступили мн ѣна глаза. — Неужели я хуже вс ѣхъ другихъ женщинъ? — спрашивала я себя. И страшное сомн ѣніе въ самой себ ѣпроникло мн ѣвъ душу. Но этотъ страхъ, эти сомн ѣнья продолжались недолго. Съ помощью в ѣчнаго разс ѣянья, частью притворяясь, частью признаваясь себ ѣи другимъ въ своей холодности къ ребенку и полагая, что это такъ и должно быть, я примирилась съ своимъ положеньемъ и стала вести старую жизнь.
НЕОПУБЛИКОВАННОЕ, НЕОТДЕЛАННОЕ И НЕОКОНЧЕННОЕ (1856—1859)
ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
* I.
[НАЧАЛО ФАНТАСТИЧЕСКОГО РАССКАЗА.]
Въ Iюл ѣм ѣсяц ѣ1855 года, въ самое жаркое время Крымской кампаніи, 64 Маіоръ Вереинъ ѣхалъ ночью одинъ верхомъ по дорог ѣ, ведущей отъ Белбекской мельницы къ Инкерманской позиціи. — Онъ ѣздилъ на полковой праздникъ къ командиру гусарскаго полка и теперь возвращался къ себ ѣвъ лагерь. Часовъ съ двухъ въ этотъ день пошелъ р ѣденькой дождикъ изъ желтоватой прозрачной тучи, составлявшей край большой черной грозовой тучи, и казалось долженъ былъ пройти скоро, но вм ѣсто того дождикъ все усиливался и продолжалъ итти теперь во второмъ часу ночи, то мелкій, какъ сквозь сито, то какъ будто съ какихъ то невидимыхъ деревьевъ сыпались сверху съ в ѣтромъ крупныя тяжелыя косыя капли. На с ѣверо-восток ѣоднако туча уже р ѣзкой черной чертой поднялась надъ св ѣтло-прозрачнымъ горизонтомъ, 65 на которомъ поднимался вывернутый въ другую сторону, убывающій золотистый м ѣсяцъ. На юг ѣ, — впереди по дорог ѣ, по которой ѣхалъ Маіоръ, часто загорались на черномъ неб ѣкрасноватыя молніи и слышался гулъ выстр ѣловъ въ Севастопол ѣ. 66
Завернувшись въ отежел ѣвшую и провонявшую мыломъ отъ мокроты солдатскую шинель, маіоръ сгорбившись сид ѣлъ на тепло-сыромъ с ѣдл ѣи безпрестанно поталкивалъ мокрыми склизкими каблуками въ животъ уставшей большой гн ѣдой кавалерійской лошади. Старая лошадь, подкидывая задней ногой, въ которой у нее былъ шпатъ, пошлепывала по лужамъ дороги, болтала отвислой губой, 67 изр ѣдка при вид ѣкуста или рытвины поднимала одно ухо и сторонилась и безпрестанно кряхт ѣла какъ то съ визгомъ, какъ будто натуживаясь изо вс ѣхъ силъ. — Маіоръ 68 много выпилъ на праздник ѣ, голова у него не кружилась, но отяжел ѣла и глаза слипались. Изр ѣдка только онъ открывалъ ихъ, взглядывалъ на вытянутую шею и мокрую гриву лошади, на б ѣлую полосу дороги, блестящую рябыми лужами, которая однообразно изм ѣняясь въ одинаковомъ разстояніи б ѣл ѣла передъ нимъ, и повторялъ фразу: хорошо у бабушки на св ѣт ѣжить, — которая Богъ знаетъ почему уже давно пришла ему въ голову, и которую онъ безъ всякой мысли умственно повторилъ уже разъ триста, и снова закрывалъ глаза и задремывалъ. 69
Маіоръ Вереинъ былъ челов ѣкъ л ѣтъ 35-ти, очень высокой ростомъ, съ длинными ногами, широкимъ тазомъ и сутуловатой и угловатой спиной. Круглые каріе глаза, выгнутой широкой носъ средь худаго желтоватаго лица и очень длинные черн ѣющія къ скуламъ бакенбарды зачесанные внизъ, давали ему выраженіе изнуренія, доброты 70 и общаго вс ѣмъ старымъ военнымъ спокойно-мужественнаго равнодушія. Вгляд ѣвшись ближе въ его совс ѣмъ круглые глаза, зрачки которыхъ далеко не доходили до краевъ векъ, въ нихъ зам ѣтно было кром ѣтого выраженіе сильной мечтательности или постояннаго увлеченія одной идеей. — Вереинъ уже л ѣтъ 17 служилъ въ военной служб ѣи все въ томъ же драгунскомъ полку. Товарищи и начальники говорили про него: «офицеръ прим ѣрный, службу знаетъ, какъ самъ уставъ, хозяинъ отличный, эскадронъ у него въ порядк ѣкакъ ни у кого, съ людьми строгъ, правда, но иначе нельзя. Строгъ, но справедливъ, за то и любятъ его. Кром ѣтого челов ѣкъ образованный, говоритъ по французски, по нем ѣцки, кажется, и по итальянски. Живетъ прилично. Какъ сл ѣдуетъ быть эскадронному командиру». — Вереинъ д ѣйствительно былъ таковъ, какъ описывали его товарищи и главное то, что это знаніе службы и служебныхъ отношеній какъ то само собой, безъ труда съ его стороны, далось ему. 71 — Онъ сначала страстно любилъ службу, [но] охота мало по мало пропадала, осталась одна привычка, и теперь уже давно ему все казалось, что напрасно онъ на нее посвятилъ лучшіе годы и силы молодости, которые бы онъ могъ употребить лучше. Несмотря на то, ежели бы у него спросили, какъ бы онъ желалъ устроить свою жизнь, онъ бы не ум ѣлъ отв ѣтить. Уже 17 л ѣтъ весь міръ, исключая своего военнаго круга, былъ закрытъ для него. Вс ѣинтересы, нетолько общечелов ѣческіе, но личные людей невоенныхъ были непонятны для него. Разв ѣизр ѣдка, читая газеты или слушая разговоры, онъ любилъ заставить себя подумать о какомъ нибудь случайно представившемся ему вопрос ѣ: то о устройств ѣсвеклосахарныхъ заводовъ, то о китайскихъ инсургентахъ, то о новооткрытомъ минерал ѣ. — Вс ѣвоспоминанія его были только военныя, набравшіяся за эти 17 л ѣтъ службы. Воспоминанія эти были: время юнкерства, дежурство на конюшн ѣ, ссоры фелдвебелей, лихіе усп ѣхи въ верховой ѣзд ѣ, кутежи съ товарищами, 72 потомъ счастливая эпоха производства, по ѣздки къ пом ѣщикамъ и снова кутежи и манежъ; потомъ отличіе и усердіе въ служб ѣи надежда на эскадронъ и наконецъ осуществленіе этой надежды. Воспоминанія предшествовавшiя служб ѣ, его жизнь въ богатой деревн ѣотца, ласки матери, игры съ братомъ, какъ то непріятно д ѣйствовали на него, и онъ безсознательно отгонялъ ихъ. Перебирать эти полковыя воспоминанія, которыя какъ ни кажутся ничтожными, для него были полны значенія и жизни, составляло главное занятіе Вереина. 73 Онъ часто по ц ѣлымъ днямъ просиживалъ съ трубкой въ зубахъ на одномъ м ѣст ѣ, перебиралъ свои воспоминанія, 74 внутренно тоскуя и досадуя на кого-то за то, что воспоминанія эти были такъ пошлы и пусты. 75
Въ эти времена хандры онъ бывалъ особенно холодно строгъ съ людьми, ежели случались какіе нибудь д ѣла по эскадрону. — Походъ въ Крымъ расшевелилъ его. Ему представились тотчасъ же дв ѣстороны этаго обстоятельства. 1) Въ поход ѣсодержаніе значительно больше; 2) могутъ убить или искал ѣчить. И всл ѣдствіи 2-го разсужденія ему пришла мысль выйти въ отставку и жениться. Долго и много онъ размышлялъ объ этомъ д ѣл ѣи р ѣшилъ, что прежде надо сд ѣлать кампанію, а потомъ выйти въ отставку [и] жениться. 76 Съ этаго времени къ воспоминаніямъ его присоединилась мечта о семейномъ счастіи, которую онъ ласкалъ и лел ѣялъ съ необычайною н ѣжностью. Все время свободное отъ службы въ Крыму, онъ сид ѣлъ одинъ у себя въ палатк ѣ, съ мрачн ѣйшей физіономіей курилъ трубку, смотр ѣлъ въ одно м ѣсто и рисовалъ себ ѣодну зa другою картины семейнаго счастья: — жена въ б ѣломъ капот ѣ, д ѣти прыгаютъ передъ балкономъ и рвутъ цв ѣточки для папаши; и онъ вставалъ изр ѣдка, 77 улыбался и въ волненіи выходилъ изъ палатки на коновязь, — и б ѣда была солдату, у котораго на лошади находились подс ѣды или плоть, или бока впалые. 78 Полкъ, въ которомъ онъ служилъ, не принималъ участія въ военныхъ д ѣйствіяхъ, во все время кампаніи, слухи доходившіе изъ Севастополя были часто ложны, да и по правд ѣсказать, онъ вовсе не интересовался ими. — Что наша возьметъ, онъ твердо былъ ув ѣренъ въ этомъ, а война выражалась для него т ѣмъ, что стояли дивизiи лагеремъ, кормились по справкамъ и получали раціоны. — Сегодня утромъ онъ по ѣхалъ къ полковому командиру только потому, что его затащили товарищи, но прі ѣхавъ туда, онъ не раскаивался. Праздникъ былъ блестящій. Гостей почетныхъ и изъ Главнаго Штаба много, об ѣдъ и вина отличныя.
