И в

ѣ

дь за что я получала тогда такія награды, обхватывавшiя всю мою душу счастіемъ? За то, что я говорила, какъ трогательна любовь старика Григорья къ своей внучк

ѣ

, что какъ онъ по своему хорошо любитъ ее, и что я прежде этаго не понимала. Или за то, что мн

ѣ

сов

ѣ

стно бываетъ отчего-то гуляя проходить мимо крестьянокъ, когда они работаютъ, и хот

ѣ

лось бы подойти къ ихъ люлькамъ, но не см

ѣ

ю. Или что Бетховен поднимаетъ меня на св

ѣ

тлую высоту, что летаешь съ нимъ, какъ во сн

ѣ

на крыльяхъ. Или за то, что слезы у меня навернутся, читая «Для береговъ отчизны дальней». И все это, какъ теперь вспомню, не мои чувства, а его, которыя смутно лепетали мои д

ѣ

тскія уста. И удивительно мн

ѣ

подумать, какимъ необыкновеннымъ чутьемъ угадывала я тогда все то, что надо было любить, и что только гораздо посл

ѣ

онъ открылъ мн

ѣ

и заставилъ полюбить.

* № 3 (I ред.).

Но хотя я не см

ѣ

ла признаться себ

ѣ

, что люблю, я уже ловила во всемъ признаковъ его любви ко мн

ѣ

. Его къ концу л

ѣ

та больше и больше сдержанное обращеніе со мной, его частыя пос

ѣ

щенія несмотря на д

ѣ

ла, его счастливый видъ у насъ наводили меня на эту догадку. Но чуть-чуть я взглядомъ, словомъ показывала свою радость и надежду, онъ сп

ѣ

шилъ холодно-покровительственнымъ тономъ, иногда больно и грубо разбить эту надежду. Но я еще сильн

ѣ

е над

ѣ

ялась, чувствуя, что онъ боится меня. — Къ концу л

ѣ

та онъ сталъ р

ѣ

же

ѣ

здить, но на мое счастье нашъ прикащикъ забол

ѣ

лъ во время самой уборки хл

ѣ

ба, и онъ долженъ былъ прі

ѣ

зжать на наше поле и не могъ не за

ѣ

зжать къ намъ.

* № 4 (I ред.).

— Какже, неужели вы никогда не говорили: — Я васъ люблю, — спросила я см

ѣ

ясь.

— Не говорилъ и не буду говорить нав

ѣ

рное, и на кол

ѣ

но одно не становился и не буду, — отв

ѣ

чалъ онъ. <А черезъ нед

ѣ

лю онъ мн

ѣ

говорилъ эти слова и говорилъ невольно, изъ всей души, и были знаменья, и слова эти были эпохой въ нашей жизни. И въ словахъ этихъ было все лучшее счастье и моей, и его жизни. Ему, казалось, былъ непріятенъ разговоръ на эту тему, онъ подозвалъ Соню и сталъ ей разсказывать сказку.

— Да вы хорошенькую разскажите, чтобы и нам слушать можно было, — сказала Маша.

— Хорошо, постараюсь.

— Исторію разскажи, — сказала Соня, — чтобъ похоже было.

— Хорошо, самую похожую. Я вамъ исторію разскажу, и онъ взглянулъ на меня. Я ус

ѣ

лась подл

ѣ

него и стала слушать. Соня с

ѣ

ла къ нему на кол

ѣ

ни. Онъ обращался къ ней и не смотр

ѣ

лъ уже на меня. Вотъ что онъ разсказалъ.

— Въ н

ѣ

которомъ царств

ѣ

, въ н

ѣ

которомъ государств

ѣ

жила была одна принцесса.⁵⁶

— Какъ ее звали? — спросила Соня.

— Звали ее..... Никитой.

Соня захохотала.

— Только у барышни Никиты не было ни отца, ни матери.

— Какъ у насъ, — сказала Соня.

— Да ты не перебивай. Была только у нея волшебница, которая очень полюбила ее. Волшебница разъ пришла къ ней ночью и сказала: — Ты хорошая принцесса, я тебя люблю и хочу дать счастье. Чего ты, говоритъ, хочешь? — А Никита не знала, чего она⁵⁷ хочетъ, и говоритъ: — Я не знаю. — А ежели не знаешь, такъ вотъ теб

ѣ

два пузырька,⁵⁸ въ нихъ самое лучшее счастье. — Что же, говоритъ, съ ними д

ѣ

лать? — А вотъ что. Носи ты всегда эти пузырьки при себе, подл

ѣ

сердца, и когда теб

ѣ

захочется счастья, возьми голубенькой пузырекъ, выпей сама, а красненькой дай выпить какому нибудь человеку, который бы былъ не много старше тебя, и будешь счастлива.

— Отчего? — спросила Соня.

— Оттого, что будешь всю [жизнь] любить другъ друга съ этимъ челов

ѣ

комъ.

— И вкусно это, что въ пузырьк

ѣ

⁵⁹ было? — спросила Соня.

— Вотъ увидишь. Только вотъ что, — говоритъ волшебница, — ежели ты не сразу выпьешь свой пузырекъ и тому челов

ѣ

ку не весь отдашь, то вм

ѣ

сто счастья будетъ теб

ѣ

несчастье и т

ѣ

мъ, кому ты будешь давать пить, и еще говоритъ, ежели ты перепутаешь и сама будешь пить изъ красненькаго, тоже будетъ теб

ѣ

несчастье. А ежели прольешь, разобьешь или понемногу раздашь изъ пузырьковъ эту воду, то ужъ другихъ теб

ѣ

не будетъ. — Ну хорошо. Только у принцесы былъ одинъ пріятель, тоже Принцъ,⁶⁰ который часто къ ней

ѣ

здилъ въ гости и очень любилъ ее.

— Она съ нимъ и выпьетъ? — спросила Соня.

— Н

ѣ

тъ, съ нимъ нельзя, потому что онъ былъ старый, его нельзя было любить, а волшебница сказала, чтобы съ ровесникомъ выпить, котораго можно любить. Только старый Принцъ, когда узналъ про пузырекъ,⁶¹ очень обрадовался за Принцесу и сталъ учить ее, какъ принять эту воду и какъ угостить ей кого нибудь. Но принцеса отв

ѣ

дала немножко своей водицы, изъ голубенькой, и, чтобъ попробовать и посм

ѣ

яться, подлила потихоньку въ супъ, из красненькой, старому принцу. Принцъ былъ уже старый хр

ѣ

нъ.

— Хр

ѣ

нъ! — засм

ѣ

ялась Соня.

— Да, старый хр

ѣ

нъ, и ему случалось пивать этой воды, онъ зналъ ее вкусъ, и она уже мало д

ѣ

йствовала на него. Но это ему было ужасно пріятно. Онъ зналъ, что вредно, a съ

ѣ

лъ целую тарелку супу. Однако ему стало немного больно.

— Животъ забол

ѣ

лъ?

— Да, а главное — ему жалко стало Принцесу, что она такъ, изъ любопытства, потеряетъ свое счастье. Онъ не сталъ больше

ѣ

сть супу и говоритъ ей: в

ѣ

дь я знаю, чтò вы сд

ѣ

лали, вы мн

ѣ

подлили волшебной водицы, а помните, что вамъ сказала волшебница, — чтобъ пить и давать пить всю разомъ; а то будетъ худо. Вамъ худо, а не мн

ѣ

, я уже привыкъ и мн

ѣ

не почемъ, а вы растратите даромъ, жал

ѣ

ть будете, потомъ не воротите. A по

ѣ

зжайте-ка лучше въ другое государство и сыщите себ

ѣ

хорошаго принца и все ему дайте выпить, тогда я опять буду у васъ супъ

ѣ

сть, а то ни чаю, ни супу, ни воды, ни вишень отъ васъ

ѣ

сть не стану. — Всталъ и у

ѣ

халъ.>

* № 5 (I ред.).

— Какже, неужели вы никогда не говорили: — Я васъ люблю, — спросила я см

ѣ

ясь.

— Не говорилъ и не буду говорить нав

ѣ

рное и на кол

ѣ

но одно не становился и не буду, — отв

ѣ

чалъ онъ.

— Какіе вы пустяки говорите, — сказала я р

ѣ

шительно.

— Вотъ те на, — проговорилъ онъ.

Мы съ Машей засм

ѣ

ялись.

— А знаете, что я нынче зам

ѣ

тила, сказала я: — Вы ужасно ненатуральны. Вы самыя простыя вещи хотите сд

ѣ

лать еще проще и отъ этаго запутываете ихъ.

— Вотъ воспитанница какъ своего учителя учитъ! — сказала Маша.

— И я знаю отчего, — сказалъ онъ.

— Отчего?

— Знаю.

— Ну разскажите.

— В

ѣ

дь это не легко, — сказалъ онъ, не глядя на меня.

— Ну дайте понять, я, право, ничего не понимаю.

— Хорошо, постараюсь. — Онъ задумался. — Я вамъ исторію разскажу, — и онъ взглянулъ на меня.

— Разскажи, разскажи исторію, — сказала Соня и с

ѣ

ла къ нему на кол

ѣ

ни. Онъ обращался къ ней и не смотр

ѣ

лъ на меня.

— Ну, какъ бы вамъ это разсказать, — началъ онъ. — Есть такое царство, въ которомъ вс

ѣ

д

ѣ

вочки родятся заряженныя разнымъ вздоромъ — плясками, тряпками, романами и главное кокет<ствомъ и всякой дрянью>. И въ царств

ѣ

этомъ такъ устроено, что д

ѣ

вочки эти не могутъ быть счастливы до т

ѣ

хъ поръ, пока они не выпляшутъ весь зарядъ пляски, не выносятъ вс

ѣ

тряпки и, главное, не выкокетничаютъ все кокетство.