— Отчего? — спросила Соня.

— Оттого, что будешь всю [жизнь] любить другъ друга съ этимъ челов ѣкомъ.

— И вкусно это, что въ пузырьк ѣ 59 было? — спросила Соня.

— Вотъ увидишь. Только вотъ что, — говоритъ волшебница, — ежели ты не сразу выпьешь свой пузырекъ и тому челов ѣку не весь отдашь, то вм ѣсто счастья будетъ теб ѣнесчастье и т ѣмъ, кому ты будешь давать пить, и еще говоритъ, ежели ты перепутаешь и сама будешь пить изъ красненькаго, тоже будетъ теб ѣнесчастье. А ежели прольешь, разобьешь или понемногу раздашь изъ пузырьковъ эту воду, то ужъ другихъ теб ѣне будетъ. — Ну хорошо. Только у принцесы былъ одинъ пріятель, тоже Принцъ, 60 который часто къ ней ѣздилъ въ гости и очень любилъ ее.

— Она съ нимъ и выпьетъ? — спросила Соня.

— Н ѣтъ, съ нимъ нельзя, потому что онъ былъ старый, его нельзя было любить, а волшебница сказала, чтобы съ ровесникомъ выпить, котораго можно любить. Только старый Принцъ, когда узналъ про пузырекъ, 61 очень обрадовался за Принцесу и сталъ учить ее, какъ принять эту воду и какъ угостить ей кого нибудь. Но принцеса отв ѣдала немножко своей водицы, изъ голубенькой, и, чтобъ попробовать и посм ѣяться, подлила потихоньку въ супъ, из красненькой, старому принцу. Принцъ былъ уже старый хр ѣнъ.

— Хр ѣнъ! — засм ѣялась Соня.

— Да, старый хр ѣнъ, и ему случалось пивать этой воды, онъ зналъ ее вкусъ, и она уже мало д ѣйствовала на него. Но это ему было ужасно пріятно. Онъ зналъ, что вредно, a съ ѣлъ целую тарелку супу. Однако ему стало немного больно.

— Животъ забол ѣлъ?

— Да, а главное — ему жалко стало Принцесу, что она такъ, изъ любопытства, потеряетъ свое счастье. Онъ не сталъ больше ѣсть супу и говоритъ ей: в ѣдь я знаю, чтò вы сд ѣлали, вы мн ѣподлили волшебной водицы, а помните, что вамъ сказала волшебница, — чтобъ пить и давать пить всю разомъ; а то будетъ худо. Вамъ худо, а не мн ѣ, я уже привыкъ и мн ѣне почемъ, а вы растратите даромъ, жал ѣть будете, потомъ не воротите. A по ѣзжайте-ка лучше въ другое государство и сыщите себ ѣхорошаго принца и все ему дайте выпить, тогда я опять буду у васъ супъ ѣсть, а то ни чаю, ни супу, ни воды, ни вишень отъ васъ ѣсть не стану. — Всталъ и у ѣхалъ.>

* № 5 (I ред.).

— Какже, неужели вы никогда не говорили: — Я васъ люблю, — спросила я см ѣясь.

— Не говорилъ и не буду говорить нав ѣрное и на кол ѣно одно не становился и не буду, — отв ѣчалъ онъ.

— Какіе вы пустяки говорите, — сказала я р ѣшительно.

— Вотъ те на, — проговорилъ онъ.

Мы съ Машей засм ѣялись.

— А знаете, что я нынче зам ѣтила, сказала я: — Вы ужасно ненатуральны. Вы самыя простыя вещи хотите сд ѣлать еще проще и отъ этаго запутываете ихъ.

— Вотъ воспитанница какъ своего учителя учитъ! — сказала Маша.

— И я знаю отчего, — сказалъ онъ.

— Отчего?

— Знаю.

— Ну разскажите.

— В ѣдь это не легко, — сказалъ онъ, не глядя на меня.

— Ну дайте понять, я, право, ничего не понимаю.

— Хорошо, постараюсь. — Онъ задумался. — Я вамъ исторію разскажу, — и онъ взглянулъ на меня.

— Разскажи, разскажи исторію, — сказала Соня и с ѣла къ нему на кол ѣни. Онъ обращался къ ней и не смотр ѣлъ на меня.

— Ну, какъ бы вамъ это разсказать, — началъ онъ. — Есть такое царство, въ которомъ вс ѣд ѣвочки родятся заряженныя разнымъ вздоромъ — плясками, тряпками, романами и главное кокет<ствомъ и всякой дрянью>. И въ царств ѣэтомъ такъ устроено, что д ѣвочки эти не могутъ быть счастливы до т ѣхъ поръ, пока они не выпляшутъ весь зарядъ пляски, не выносятъ вс ѣтряпки и, главное, не выкокетничаютъ все кокетство.

— Что такое кокетство? — спросила Соня.

— А ты у Лизы спроси, — отв ѣчалъ онъ.

— Вздоръ, ничего, — сказала я. — Ну….

— Только въ этомъ царств ѣ, — продолжалъ онъ, — была такая д ѣвочка, славная д ѣвочка, очень заряженная вс ѣми этими штуками, и у нея былъ другъ одинъ — такъ, старичокъ, учитель, который каждый день ходилъ къ ней и старался потихоньку разряжать ее, чтобы ей легче было. Только разъ пришелъ этотъ учитель, хот ѣлъ посид ѣть съ ней, учить ее, а она какъ обернется къ нему, какъ выстр ѣлитъ въ него, такъ что ему и больно немножко сд ѣлалось, а главное онъ испугался, чтобъ она себ ѣвреда не сд ѣлала. Онъ и говоритъ: — Зач ѣмъ вы въ меня стр ѣляете, я в ѣдь съ вами не воюю, вы стр ѣляйте въ другихъ, а то ужъ я лучше у ѣду отъ васъ. — А она такъ разсердилась, что стр ѣляетъ себ ѣи ничего слышать не хочетъ и все думаетъ, что это очень просто, и что напрасно старичокъ ее учитъ. Стр ѣлять хочется, ну и стр ѣляй. Старичокъ подумалъ, подумалъ да взялъ и у ѣхалъ отъ нее. — Дай, говоритъ, вамъ Богъ счастья, а ужъ я вамъ не товарищъ, коли вы такъ хотите со мной обращаться.

Голосъ его немного дрожалъ, когда онъ кончилъ, и все время онъ изб ѣгалъ моего взгляда.

— И вся? — спросила Соня.

— Вся.

— Ну, это не хороша. А что же д ѣвочка? — сказала она.

— Посл ѣразскажу, когда увижу, — сказалъ онъ и всталъ.

Онъ смущенно улыбался и взглянулъ на меня, какъ будто ему сов ѣстно было за то, что онъ сказалъ. Я ничего не могла говорить и чувствовала, что неестественный румянецъ стоитъ на моихъ щекахъ. Мне страшно и больно, и досадно на него было. Тысячи мыслей кружились въ моей голов ѣ, мн ѣхот ѣлось и по своему закончить сказку, хот ѣлось сказать ему, что онъ видитъ то, чего н ѣтъ, и все ищетъ трудностей, гд ѣвсе ясно и легко, но что-то сковывало мой языкъ, и я только смотр ѣла на него. Онъ подалъ мн ѣруку и хот ѣлъ уйти.

53-й лист рукописи второй редакции „Семейного счастья“.

Размер подлинника.

Я кр ѣпко сжала его руку и страннымъ шопотомъ, который удивилъ меня самое, спросила, когда онъ будетъ…

* № 6 (I ред.).

Былъ успенскій постъ, и я въ то же утро, къ удивленію Маши, объявила, что буду гов ѣть, и по ѣхала въ Церковь. Онъ ни разу не прі ѣзжалъ во всю эту нед ѣлю, и я не тревожилась, даже не жал ѣла и спокойно ждала его къ дню моего рожденья. <Никогда ни прежде, ни посл ѣ, я не гов ѣла такъ искренно и добросов ѣстно.> Я гов ѣла для своей души <для Бога>, но отчего не признаться — и, над ѣюсь, Богъ проститъ меня — я гов ѣла тоже для него, для того чтобы снять съ себя вс ѣстарые гр ѣхи, все то, что я д ѣлала дурнаго до него, и явиться ему раскаявшейся, спокойной и чистой и достойной его. Въ сравненіи съ св ѣтлымъ состояніемъ моей 62 души какъ черно мн ѣказалось тогда мое д ѣтское невинное прошедшее. Часто въ эту нед ѣлю я думала о немъ, но совс ѣмъ не такъ, какъ думала въ ночь, когда узнала про его любовь. Я не желала, не боялась его какъ пре[жде], я была уб ѣждена, что онъ мой, и думала о немъ, какъ о себ ѣ, невольно прим ѣшивая мысль о немъ къ каждой мечт ѣ, къ каждой надежд ѣ. Подавляющее вліяніе, которое я испытывала въ его присутствіе, изчезало совершенно въ моемъ воображеніи, когда его не было. Я не только чувствовала себя равной ему, но съ высоты того духовнаго настроенія, въ которомъ я находилась эту нед ѣлю, я даже спокойно судила и жал ѣла его. Судила за его непростоту и жал ѣла за его притворныя, 63 какъ мн ѣказалось, спокойствіе и холодность.

* № 7 (1 ред.).

<Вотъ какъ я думала тогда о нашей будущей жизни. —

Мы женимся въ деревн ѣ, прі ѣдутъ его и мои родные, привезутъ музыку из города; дней 5, 6, нед ѣлю мы повеселимся, потомъ съ нимъ и съ Машей по ѣдемъ къ нему въ его хорошенькой домикъ, который будетъ такой св ѣженькой, веселинькой, съ коврами, гардинами и колонками. Онъ введетъ меня въ мой кабинетъ, убранный, какъ игрушечка, и спроситъ:

— Что, не скучно теб ѣбудетъ тутъ со мной, моя фіалочка?

И мы одни будемъ въ комнат ѣ. Я обхвачу его руками, я встормошу его волосы.

— Ежели бы тебя не было, мн ѣбы было хорошо, а съ тобой мн ѣвезд ѣскучно, — скажу я.

И онъ улыбнется своей улыбкой и уйдетъ, чтобы мн ѣне скучно было съ нимъ и чтобы я не путала его волосы, и я поб ѣгу за нимъ черезъ весь домъ и въ садъ, и въ рощу, и нигд ѣне уйти ему отъ меня. Онъ кончитъ свои д ѣла поскор ѣе. Я ему помогу ихъ кончить, и къ зим ѣмы по ѣдемъ за границу, и дорогой будемъ одни съ нимъ, только двое сид ѣть в карет ѣ, и въ Рим ѣи въ Париж ѣтолько одни, двое будемъ ходить и ѣздить между толпой, которая будетъ любоваться нами. Такой сильный, мужеств[енный] челов ѣкъ и стройная, милая и мило од ѣтая женщина. И везд ѣбудутъ радоваться моей красот ѣи говорить, что счастье съ такой женой, съ хорошенькой женой, за которой многимъ бы хот ѣлось поволочиться, ежели бы не видно было, что его однаго она любила и всегда любить будетъ. И ежели будутъ у него заботы, онъ придетъ и раскажетъ ихъ жен ѣ, и жена обниметъ его, поц ѣлуетъ добрые глаза, и заботы пройдутъ, и сядетъ жена за фортепьяно и съиграетъ ему то, что онъ любитъ, и онъ потихоньку подкрадется и въ шею поц ѣлуетъ ее. Одна Маша будетъ съ нами везд ѣ, и его сестра будетъ моимъ другомъ. И много новыхъ знакомствъ и друзей у меня будетъ. И все, что онъ будетъ любить, буду любить и я. И ничего для меня не будетъ скрыто въ его жизни. Потомъ мн ѣприходило въ голову, что кто-нибудь влюбится въ меня, скажетъ мн ѣ, что я хороша или что-нибудь такое, и эта мысль больше всего радовала меня. Я приду, скажу ему: