– Нет, – ответила она.

Бен осмотрел труп животного. Никаких улик. Никаких отпечатков ног вокруг. Однако земля в загоне имела такой вид, будто ее подмели и разровняли граблями, уничтожая все следы.

Миссис Поттер подошла поближе, но по-прежнему отво дила взгляд в сторону.

– Вы позвонили в полицию? – спросил Бен.

– Я позвонила вам.

Бен улыбнулся:

– Я больше не служу в полиции.

– Знаю. Но я хотела, чтобы приехали именно вы. Я не доверяю сержанту Маллигану. Не думаю, чтобы он захотел предпринять что-нибудь в связи с эти делом.

Бен отошел от тела Бетти и подошел к миссис Поттер, стоящей у забора. Он жалел, что у него нет фотокамеры, чтобы заснять все это.

– Ну что ж, – сказал он, – я собираюсь кое-что предпринять.

Бетти лежала на соломе с перерезанным горлом, у трупа была слита вся кровь до капельки, а все четыре ноги, чисто и умело отрезанные, пропали без следа.

Утренний воздух веял прохладой, но дрожь, пробегавшая по телу Бена, не имела никакого отношения к погоде. Глубоко в душе он чувствовал приближение какой-то большой беды.

«Что ж, наверное, стоит попробовать, – подумала Салли. – Это как раз то, чего я еще не пыталась сделать. Возможно, это поможет мне добыть дополнительную информацию, которая положит конец моим поискам. Возможно, тогда обретут ясность некоторые старые воспоминания, которые до сих пор остаются туманными. Интересно будет получить представление о религиозной культуре средних американцев. Возможно, это…»

– Только возьмите куртку, – сказала Сара Баркер. – Флойд уже разогревает двигатель.

Салли ответила несколько запоздало:

– Да, конечно поеду. Почему бы и нет?

Таким образом, прекрасным теплым утром в воскресенье она оказалась перед маленьким белым зданием аштонской церкви, расположенной на холме на улице Поплар. Люди уже собирались в церкви, они переговаривались, смеялись, обнимались друг с другом при встрече, как старые друзья, вели за руку маленьких детей, призывали стариков поторопиться: служение начиналось.

Сара не жалела сил, чтобы представить Салли всем до единого.

– Привет, Энди! Это Бетти Смит. Как дела, Эдит? Позволь представить тебе Бетти Смит, нашу новую постоялицу. Сесил, я страшно рада видеть тебя в добром здравии. Познакомься с Бетти Смит.

Салли улыбалась и пожимала протянутые ей руки, но несколько отвлеченно. Вид маленькой девочки в выходном платье, которая держалась за руку матери и прижимала к груди Библию, воскресил в памяти картины прошлого.

«Тридцать лет назад это была я».

Салли вспомнила себя в прелестном платьице и с яркой ленточкой в волосах, Она тоже прижимала к груди Библию – подарок женщины, которая тогда держала ее за руку, ее попечительницы. Мать Салли, пристрастившаяся к алкоголю, никогда не оказывала на нее благотворного влияния, и напротив, тетя Барбара всегда водила ее в воскресную школу. Тетя Барбара серьезно относилась к религии, и Салли в те дни уважала это. Тетя Барбара поступала хорошо, и, да, Caлли чувствовала, что это правильно.

– Пожалуй, нам стоит войти внутрь, – сказала Сара, и ее голос вернул Салли к действительности.

Они поднялись по ступенькам, прошли сквозь двойные двери и оказались в небольшом вестибюле, где прихожане, разбившиеся на несколько групп – в одной стоял Флойд, – все еще обсуждали разные события последней недели.

О, на стене здесь висел график посещаемости воскресной школы. Салли помнила такой график. И помнила еще, что всегда приносила пожертвования; в те дни это было для нее важно.

Ее окружали самые разные люди: некоторые в нарядной одежде, некоторые – просто в джинсах. Были здесь и старики, и много молодежи; множество маленьких детишек наводило на мысль о протестантском детском садике при церкви.

Салли сразу же пришлось признать, что – независимо от того, принадлежит она или нет к христианской церкви, – у нее нет никаких оснований чувствовать какое-либо неудобство. Основанием могло бы служить отсутствие подобающей одежды – Салли была в брюках и блузке, а куртку надеть не могла, поскольку та была распорота ножом, не говоря уже об отсутствии одного рукава – но теперь она поняла, что одежда здесь ни в малейшей степени не определяет отношение к человеку, равно как расовая принадлежность или социальное положение.

«Что ж… похоже, я не буду чувствовать себя здесь неловко».

Она проследовала за Флойдом и Сарой к деревянной скамье в заднем ряду и села. Когда она в последний раз сидела на такой скамье, ее ноги не доставали до пола. Это было, когда… Томми Кребс! Да, теперь она вспомнила этого противного мальчишку, стриженного «ежиком», с черным фломастером без колпачка. В конце концов, она немного поболтала с ним, и он ненадолго угомонился – пока не чиркнул фломастером по ее коленке. Да, все это произошло на точно такой же скамье, перед первым уроком в воскресной школе. О! Что за гимн обычно пела она вместе с другими ребятишками? «Иисус меня любит, я знаю. Так сказала мне Книга Святая». О да. Эта песня была одним из старейших хитов американского протестантизма. Удивительно, что она до сих пор помнит ее.

Салли попыталась расслабиться и поверх голов обвела взглядом маленький зал церкви. О, а вот и пастор – Ханк Как-его-там; он заканчивает разговор и занимает место за кафедрой. Сегодня, в костюме и при галстуке, он больше походил на пастора, но Салли знала, что никогда не забудет, как этот молодой парень возился с унитазом в пансионате.

Похоже, ей предстоит интересное переживание. Пока Салли ничуть не наскучило сидеть здесь: ведь ей нужно так много увидеть и запомнить, привести в порядок так много чувств. Нет, скорее она была поглощена происходящим.

«Но… что я, собственно, делаю здесь? – с удивлением подумала она. – Неужели я пришла сюда просто потому, что меня пригласила Сара?»

Нет, на самом деле нет. Приглашение явилось толчком, каким могло послужить любое другое обстоятельство, но никоим образом не истинной причиной. Салли хотела оказаться здесь, хотя осознала это только сейчас.

"Может, меня привело сюда любопытство?

Нет, нечто большее. Любопытство – это одно, страстное желание – совсем другое.

«Желание? Но какое желание – воскресить милые сердцу воспоминания? Ностальгия?»

Нет, нечто большее. Скорее неотступное, всепоглощающее чувство, что через тридцать лет она, пройдя по кругу, вернулась к исходной точке и вновь обрела – с прежней полнотой – истину, великое сокровище души, которым некогда обладала, но которое потеряла. Она не помнила, чтобы в далекие годы посещения воскресной школы ее жизнь была такой шаткой и ненадежной, какой стала впоследствии. Тогда в ней просто жила какая-то убежденность, твердая уверенность во всем.

Наверное, отчасти дело в этом. Вероятно, те давние чувства были последней твердой опорой под ногами Салли.

«Да, тогда все было совсем иначе».

Салли, Сара и Флойд немного потеснились, чтобы освободить место для девушки, которая села рядом с Салли.

– Привет, – сказала она, протягивая руку. – Я Бернис Крюгер.

– Э-э-э… Бетти Смит. – Салли постоянно приходилось следить за тем, чтобы назвать нужное имя,

– Это наша новая постоялица, – сказала Сара.

– О, замечательно, – сказала Бернис. – Вы недавно в нашем городе?

– Да.

– Приехали по какому-нибудь делу?

– О… просто путешествую.

– И как давно вы здесь?

– Э-э-э…. Я только вчера приехала. – Салли надеялась, что девушка не пустится в подробные расспросы. Она решила сама поменять тему. – А чем вы занимаетесь?

– Работаю в местной газете. Я журналист и заместитель главного редактора, а кроме того мою кофейные чашки и выношу корзины для мусора.

– О, это интересно. Бернис рассмеялась:

– Иногда действительно интересно. Что ж, добро пожаловать в наш город.

– Спасибо.

Наступила небольшая пауза. Бернис перевела взгляд на сцену, и Салли решила, что разговор закончен, но тут Бернис снова повернулась к Салли, словно ее осенила какая-то мысль.