— При мне нет.

— Может, он и без тебя ничего не записывал. Но номера шасси и кузова подлинные. Гаишник мог их просто запомнить. Скорее всего с этим трейлером ничего не произойдет. Тогда все отлично. Но если произойдет… и эти парни загремят — милиция рано или поздно выйдет на твою машину. Неизбежно. Выход только один: изобразить, что твою тачку угнали.

Кажется, теперь я полностью понял план Сашки. За исключением некоторых деталей.

— Если мою тачку угнали, почему я об этом не заявил?

— Не заявил, потому что не знал. Ты уехал за город. На этюды. А машину оставил. Вернувшись, обнаружил ее на прежнем месте. Вот и все. Сейчас мы поставим прежние номера. Ты отгонишь машину под свои окна и уйдешь. Тебя наверняка кто-то заметит. Только не тебя, а поставившего машину седого человека лет пятидесяти. Наверняка кто-то заметил и таксиста, пригнавшего нам вчера машину. Тебя же самого жители твоего дома все эти дни не видели. Именно эти факты и узнает милиция, если начнет наводить справки. Но милиция обязательно поинтересуется у тебя самого, где ты был все эти дни. Причем не только поинтересуется, но и проверит. Мало того, еще поищет свидетелей. Поэтому, чтобы все было чисто, ты сегодня переночуешь на воздухе.

Сашка все просчитал идеально!

— Ну что, меняем номера? — спросил я. — К тебе поедем?

— Тут есть одна стоянка. Моего приятеля. Все сделаем на ней.

Но меня интересовало кое-что еще, и я не спешил выходить из машины.

Сашка опять обернулся ко мне:

— Что-нибудь не так?

— Извини. Когда я приму нормальный вид? Мазь точно действует сутки?

— Серега, да ты что? Я же сказал: через сутки все придет в норму. Клянусь, завтра будешь как огурчик. Чудило, ведь завтра тебя должны увидеть свидетели. В том месте, где ты будешь ночевать. Для них ты должен быть самим собой — Сергеем Лотаревым. Соображаешь?

— Ладно, поехали… Далеко твоя стоянка?

— Рядом. За Самотекой.

Минуты через три, попетляв по переулкам, мы с Сашкой остановили машины перед решетчатыми воротами. Уже стемнело. Ворота были слабо освещены светом уличного фонаря. Сашка открыл своим ключом замок. Мы загнали машины в неосвещенный угол стоянки, быстро заменили номера. Сашка спросил, положив липовые номера в багажник:

— Вещи, которые могут понадобиться, у тебя в машине есть?

— Нет. Все мои вещи у тебя.

— Значит, так. Езжай к себе. Ставь машину на место. А я буду ждать, пожалуй, там, где вчера ждали таксиста. Все, давай!

Я выполнил все в точности. Подогнал машину к своему дому. Въехал во двор. Мое законное место, второе справа в общем ряду машин, было свободно. Не спеша завел туда шестерку. Выключил мотор, огляделся. В общем-то двор пуст. Выйдя и заперев дверь, заметил — в дальнем углу двора кто-то прогуливается. Наверняка мой будущий свидетель. Впрочем, кроме него, меня могут увидеть и другие — с балконов, из окон. Пусть видят.

Выйдя на улицу, я остановился. Все спокойно, улица пуста. Никто мной не интересуется. И все же к условленному месту пошел пешком. Правда, эта предосторожность оказалась излишней — ничего подозрительного по дороге не было.

Сашкина девятка стояла около булочной. Я сел в машину. Сашка поинтересовался:

— Все без шума?

— Полная тишина.

Осмотрел меня:

— Вообще-то надо бы переодеться.

— Давай переоденусь.

— Ладно, поехали. Переоденешься на месте.

Полчаса ушло на то, чтобы выбраться из Москвы. За Химками Сашка резко прибавил — минут двадцать мы мчались в сторону Солнечногорска со скоростью сто сорок.

Свою дачу Сашка купил два года назад и тут же переоборудовал так, что она стала выглядеть как игрушка. Дача стоит в лесу, в километре от Сенежского озера, несколько на отшибе от других строений, хотя и входит в дачный кооператив. Известно: места для отдыха на Сенежском озере отличные. С одной стороны, множество лодочных станций, домиков рыбака, пансионатов, на которых есть все — от прогулочных катеров до баров и дискотек. С другой полно глухих участков, где тебя никто не увидит.

Перед Солнечногорском мы свернули направо и сбавили ход. Путь, по которому Сашка вел сейчас девятку, был для меня новым. Впрочем, приглядевшись, я эти места узнал. Вот вырубка. Вот светятся окна в крохотных домиках садового кооператива. Вот потянуло в окно свежестью — озеро. На секунду Сашка включил дальние фары. Потом довольно долго мы ехали на малой скорости, Сашка напряженно вглядывался вперед. Наконец он остановил машину, заглушил мотор:

— Все. Приехали.

Я огляделся. Место знакомое. Слева — отсвечивающаяся под лунным светом стена камышей, чуть впереди — свободная вода, излом берега. Примерно в километре отсюда начинается Сашкин дачный кооператив. Поблизости должна быть база отдыха. Три летних домика за забором, причал с моторкой и несколькими лодками. Еще там есть собака, большая мохнатая собака. За этими камышами песчаная полоска берега, я там не раз купался.

— Здесь рядом какая-то база отдыха, да? — спросил я.

— Точно. Ведомственная база Госстроя СССР, называется «Рыболов Сенежья». Там собака, но ночью она на привязи. Да и без привязи можно не бояться, отдыхающих она не трогает. Вылезай, переоденешься.

Выйдя из машины, я потянулся, разминая затекшие ноги, поясницу и плечи. Достав из багажника сумку, Сашка дернул молнию:

— Раздевайся! Быстро. Парик снимай.

Я разделся до плавок. Сложил на заднее сиденье пиджак, брюки, рубашку, кроссовки, очки, накладной живот, парик. Переложил из кармана пиджака в джинсы деньги, заметив, что после поездки у меня осталось что-то около двадцати рублей. Поежившись, натянул джинсы, тенниску и пуловер, надел Сашкины кроссовки.

Сашка заметил:

— Если тебя здесь увидят лысым, нехорошо. Поищи — в сумке должна быть джинсовая кепочка. Надень ее. И пока не снимай. Даже на ночь. Уж пожалуйста.

Найдя в сумке джинсовую кепочку, я натянул ее на свой лысый череп. Потрогал щеки, они все еще были шершавыми.

Сашка протянул тюбик:

— Не трогай лицо, к утру все пройдет. Вот детский крем, намажься на ночь.

— Точно пройдет?

— Ну, может остаться легкое покраснение. Как от загара.

— И надолго?

— Дня на три. Так ты ведь и так будешь эти три дня загорать. Думаю, переживешь.

— Переживу. Что делаем дальше?

— Ты готов?

— Готов.

— Садись в машину. Я объясню, что к чему.

Когда я сел рядом, Сашка включил мотор:

— Серега, в моем багажнике есть все, чтобы ночью и утром ты чувствовал себя спокойно. Пледы, надувной матрас, термос с чаем, бутерброды, этюдник, набор кистей и красок. Вообще ты как, есть хочешь?

— Слегка. Я обедал в четыре.

— Отъешься на даче. Там полный холодильник. Держи ключи… — Подождал, пока я спрячу ключи. — Учти — тебя должен запомнить сторож. Сейчас мы подъедем к другому краю базы. Накачаем матрас. Ты перелезешь через забор. Ляжешь на матрас, укроешься пледами. И все. Можешь спать. Но утром тебя должен увидеть сторож. Обязательно.

— А он увидит?

— Надеюсь. Территория тут небольшая. Увидев тебя, сторож, по идее, начнет тебя гнать. Попробуй с ним поговорить, и главное, дай понять, что ты ночуешь на базе уже вторую ночь.

— Алиби?

— Оно самое. Скажешь — за забором надежнее, поэтому и спишь здесь. Вообще, поплачься в жилетку — молодой художник, приехал на этюды, и так далее. Выгнать он тебя все равно выгонит, но запомнит. Ну, а потом иди на дачу. И жди моего приезда.

— А если не выгонит?

— Вряд ли. Думаю, выгонит. Тогда попроси пустить тебя на базу днем. Скажи — хочешь порисовать лодки, удильщиков. Если откажет, все равно приди завтра к базе и поторчи у него на глазах с этюдником. Неплохо то же самое сделать и послезавтра, для полной гарантии.

— Понял.

— И не забудь про кепку. Не снимай ее на ночь. Хорошо?

— Хорошо.

— Ну тогда поехали. Там, у забора, желательно не говорить, объясняемся жестами.