— Про это я спрашивал. Майер говорит — никто из псов к печке не приближался. Это случайность, Роберт.

— Что-то здесь не так! — не мог успокоиться старший мастер-наставник. — Я это печенкой чую! Ладно, пойдем — занятия никто не отменял. А сопляков надо все-таки допросить с пристрастием…

03.05.1949

Рейхскомиссариат «Украина».

«Псарня» — первый детский военизированный интернат для неполноценных.

Год пролетел незаметно, только мелькали перед глазами курсантов похожие друг на друга, словно близнецы-братья, дни, недели и месяцы. Подъем, зарядка, развод, завтрак, занятия в классах, кроссы, стрельба, полоса препятствий… Однако со временем нагрузки и сложность упражнений возрастали. Многокилометровые марш-броски уже мог выдержать далеко не всякий подросток, а уж спарринг-бои со взрослыми наставниками-воспитателями и подавно. Уже через полгода состав кадетов первого набора сократился на треть, разделив судьбу несчастного Федькина, а к концу учебного года — вполовину. Остались самые стойкие, крепкие и выносливые. От мальчишек, так и не оправдавших высокое доверие отцов-командиров, быстро избавлялись. Куда отправляли бывших курсантов «Псарни», кадеты не знали. Со слов Сандлера выходило, что их раскидывали по близлежащим интернатам для унтерменшей.

— Быдло должно работать, — заявлял мастер-наставник, — они вам не ровня!

Ходившие же по спецшколе слухи, что отчисленных курсантов расстреливают и зарывают на стихийном кладбище возле оврага, где, кстати, закопали и случайно подорвавшегося кантиненляйтера Ланге (об этом случае Путилов не поведал ни одной живой душе, даже Петьке), Вовка опроверг лично, еще в прошлом году. Но жуткие слухи и домыслы все равно ходили, несмотря ни на какие доводы.

Вовка и Петька, или кадеты-псы Вольф и Петер, как обзывал их Франц, на дух не переносивший славянские имена, не утратившие со временем в среде курсантов своего лидирующего положения, до сей поры считались на «Псарне» лучшими. Вовка уже давно перестал дерзить воспитателям, убедившись в бесплодности таких попыток. Да и увеличивающиеся нагрузки не оставляли времени на дерзости — сил в конце насыщенного тренировками дня едва хватало, чтобы доползти до кровати. А с утра все начиналось по новой: подъем, зарядка, развод, завтрак…

— Итак, господа офицеры, — традиционной фразой начал еженедельную планерку оберстлёйтнант Нойман, — мы приближаемся к знаменательной дате — годовщине нашей спецшколы. Ожидается прибытие гостей очень высокого ранга… Очень высокого… — задумчиво повторил он.

— Неужели сам фюрер? — не удержался от удивленного возгласа мастер-наставник Дротт.

— Нет, Карл, — по-отечески улыбнулся Бургарт, — думаю, что у фюрера и без нас проблем достаточно. Но вот от приезда рейхсляйтера Брауна нам, думаю, не открутиться. Этот «фазан» более высокого полета, чем Отто Розенбург, — человек из ближнего круга Самого! В общем, понимаете… Есть у кого идеи и предложения, как произвести впечатление на берлинскую комиссию?

— Есть одна идея, герр Нойман, — оживился старший мастер-наставник.

— Серьезно, Роберт? — обрадовался директор. — А то я уже всю голову сломал! Почему раньше не доложил?

— Только сейчас идея оформилась, герр оберстлёйтнант, — ответил Франц. — Да и сам до конца не знаю — слишком уж…

— Излагай, — распорядился Нойман, — а потом мы все вместе подумаем, если, конечно, идея стоящая, как довести её до ума.

— Есть, герр директор! — произнес Роберт. — Как вы знаете, был я недавно командирован в киевский рейхскомиссариат…

— Да-да, — припомнил Бургарт, — по вопросам нового набора «псов»…

— Так точно! — кивнул Франц. — Случайно встретил в коридоре моего однокашника по офицерскому училищу. Он сейчас занимается поставками в Рейх рабочей силы… На данный момент в Киев прибыло несколько эшелонов с Дальнего Востока с китайскими военнопленными…

— Что-то я не пойму, куда ты клонишь, Роберт? — напрямую спросил Нойман, так и не ухвативший суть задумки старшего мастера-наставника.

— Я вот о чем, герр оберстлёйтнант, — пояснил Франц, — может, хватит уже пацанам стрелять по картонным мишеням и устраивать показательные бои друг с другом? Пора натаскивать псов на настоящую «дичь»! Я могу договориться о поставке для нужд спецшколы достаточного количества «желтого мяса»… Устроим показательные бои! Такого шишки из рейхсканцелярии уж точно от нас не ожидают! — воодушевленно произнес он.

В кабинете директора воцарилась гробовая тишина. Никто, даже неугомонный Сандлер, не смел произнести даже слова, ожидая реакции оберстлёйтнанта. Слишком уж безумной была идея старшего мастера-наставника.

— Такого даже я не ожидал, — признался через некоторое время Нойман, переварив предложение заместителя. — Не рановато еще?

— У нас есть немного времени для проверки — почти месяц, — произнес Франц. — Если не ошибаюсь, официальная годовщина назначена на первое июня?

— Верно, — подтвердил Нойман, — первого числа.

— Ну вот за месяц мы точно выясним, смогут ли наши псы стрелять не по грудным деревянным мишеням, а по живому мясу, — продолжал убеждать директора Роберт. — Зато представьте себе реакцию комиссии, которая от нас такого тоже не ожидает! Но! В отдаленной перспективе, я думаю, от нас будут требовать нечто подобное… Разве не так? Основная задача «Псарни» — вырастить беспрекословных и безжалостных убийц, преданных Рейху…

— Солдат, Роберт, — поправил командира Сандлер, — солдат…

— А хороший солдат, Михаэль, ты это и сам прекрасно знаешь, должен без колебаний убивать наших врагов! — продолжал напирать старший мастер-наставник. — Рано или поздно, но им придется убивать…

— Если вас интересует мое мнение, герр оберстлёйтнант, — официально сухим тоном заявил Сандлер, — я считаю, что им еще рано…

— Кто еще так считает? — Нойман пробежался глазами по бесстрастным лицам мастеров-наставников, собравшимся на планерку в его кабинете.

Из двенадцати человек Сандлера поддержали лишь трое его коллег. Остальные командиры взводов, принявшие сторону Роберта Франца, считали, что стоит попробовать.

— Мы делаем большую ошибку, господа! — попытался еще раз образумить собравшихся офицеров Сандлер.

— Михаэль, — невзирая на протесты подчиненного, дружелюбно произнес Франц, — это уже не те сопляки, которых год назад свезли к нам со всего бывшего Союза. Надо признать, что мы хорошо потрудились… Да, все мы, господа, приложили максимум усилий, чтобы из этого малолетнего сброда вылепить некое подобие настоящих солдат! — высокопарно произнес он. — Вы только вспомните, как они блевали и ссались, когда нужно было попросту отрубить голову курице! Зато теперь каждый из них, не моргнув глазом, заколет штык-ножом матерого кабанчика! А желтокожие обезьянки не так уж далеко ушли от свиней…

— Хорошо, Роберт, давайте попробуем, — нехотя разрешил Нойман. — Я согласен с тобой, что это будет отличным сюрпризом для высокой комиссии.

— Спасибо за доверие, герр оберстлёйтнант! — поблагодарил директора Франц. — Если все пройдет успешно, у меня есть еще одно небольшое предложение…

— Еще? Ты меня не перестаешь удивлять, Роберт! — воскликнул Нойман. — Давай уж, выкладывай, что там у тебя еще…

— Есть предложение провести военно-спортивную игру, максимально приближенную к настоящему бою. В качестве противников используем все тех же китайцев! Вооружим обе стороны…

— Герр Франц! — не выдержав, воскликнул Сандлер. — Это уже совсем через край! Как ты себе это представляешь? Взрослые мужики против кучки малолеток? Бред! Полный бред!

— А что? — неожиданно заинтересовался Нойман. — Уравновесим стороны вооружением либо количеством…

— Дадим китайцам холостые патроны? — ухмыльнулся Франц. — Отличная идея, герр оберстлёйтнант! Куда как эффектнее это будет выглядеть со стороны, чем банальный расстрел желтожопых обезьянок перед комиссией! Полная имитация военных действий…