Когда царю рассказали, что случилось, горю его не было пределов и он решил отомстить птице, изуродовавшей его сына. Встав под тем местом, где сидела фанза, он крикнул: «Спустись ко мне, я обещаю, что не сделаю тебе ничего дурного!» Но птица сказала: «О царь, изменнику не избежать наказания за свою измену, и если даже возмездие не будет немедленным, то оно неотвратимо и постигнет его потомков и потомков их потомков. Твой сын предательски убил мое дитя, и возмездие было скорым».
Царь ответил птице: «Клянусь жизнью, мы убили твоего сына, а ты нам отомстила, нам больше не надо мстить друг другу, возвращайся к нам и живи с нами как прежде в радости и покое». Но фанза крикнула с крыши: «Я больше никогда не вернусь к вам, ибо разумные и прозорливые предостерегают от сближения с тем, кому отомстили, считая, что они квиты. Пусть же мягкость, любезность и почтительность не обманывают тебя, ибо ненависть не исчезла, и ты должен еще больше остерегаться и опасаться вражеской злобы. Нет убежища от ненавистника надежнее, чем страх перед ним, и если хочешь остаться невредим — держись от него подальше. Недаром говорится: «Разумный считает родителей друзьями, братьев — товарищами, жен — спутницами, сыновей — продолжением рода, дочерей — бременем, родичей — врагами, а себя — одиноким странником в этом мире». И я — одинокая, не имеющая никого на чужбине, преследуемая и гонимая, получила от тебя в награду тяжкую ношу горя, которую со мной никто не разделит. Я улетаю, а ты оставайся с миром».
Царь возразил: «Дело обстояло бы так, как ты говоришь, если бы ты ни с того ни с сего набросилась на моего сына, но ведь твой поступок был вызван горем и жаждой мести. Но если мы были виноваты, то в чем твой грех и твоя вина и что мешает тебе верить мне как прежде? Вернись к нам, никто не сделает тебе ничего дурного!» — «Ненависть оставляет в сердцах незаживающие болезненные раны, — ответила фанза, — а язык не всегда раскрывает то, что таится в душе, и сердцем своим я лучше постигаю то, что творится с твоим сердцем, даже если твой язык обманчив. Мы оба поняли, что не доверяем друг другу, ибо сердце — свидетель более верный, чем язык».
Царь промолвил: «Разве ты не знаешь, что многие люди питают друг к другу ненависть и злобу, но те, которые обладают разумом, стремятся убить ненависть, а не давать ей все новую пищу». — «Да, ты прав, — согласилась фанза. — Однако всякий, находящийся в здравом рассудке, не может представить себе, чтобы тот, кому отомстили, забыл свою ненависть к мстителю и помышлял о чем-нибудь ином, кроме мести. Разумный должен опасаться всяких хитростей, обмана и коварства и помнить, что если враг не может одолеть силой, он заманивает мягкостью и притворной дружбой, как дикого слона заманивают в неволю с помощью слона ручного».
«Благородный и рассудительный не оставляет своего друга, — возразил царь. — Он не бросит того, кто был ему вместо брата, не предаст забвению любовь и заботу, даже если боится, что заплатит за привязанность своей жизнью. Мы видим примеры подлинной верности у животных, что стоят ниже нас. Скоморохи, которые учат собак выделывать разные забавные штуки, часто режут их и едят, если у них нет иной пищи. Другие собаки, прирученные скоморохами, видят это, но не оставляют своих хозяев и не перестают любить их, потому что те заботятся о них».
Фанза сказала: «Страшна ненависть, где бы ты ее ни встретил. Но страшнее всего та неукротимая ненависть и злоба, что угнездилась в сердце царя, ибо законы царей — мщение, а их слава и гордость — насилие и жажда мести. Разумный и рассудительный не должен обольщаться, видя, что ненависть его врага словно замерла в его сердце и утихла. Ведь ненависть, скрытая в сердце, таится до поры, пока не найдет причины, что приведет ее в движение. Она подобна тлеющему углю, лежащему среди пепла, пока в костер не подкинут хвороста. Ненависть постоянно ждет причины, чтобы вновь вспыхнуть, как огонь ждет дров, чтобы разгореться, и если отыщет такую причину, то запылает, словно адское пламя, и ее не потушат ни добрые слова, ни мягкие речи, ни смиренные уговоры, ни униженные мольбы — ничто не утишит ее, кроме гибели врага. Часто мститель не прочь примириться с врагом, желая получить от него что-нибудь или надеясь на его защиту и покровительство, но я слишком слаба и ничтожна и не могу услужить тебе так, чтобы ты забыл о своей ненависти ко мне. И даже если ты по-прежнему благосклонен ко мне, как ты утверждаешь, то и это бесполезно — я не перестану бояться, дичиться и подозревать тебя, пока мы будем рядом. Нам не остается ничего иного, как расстаться. Я улетаю, а ты оставайся с миром».
Царь промолвил: «Ты знаешь, что и польза, и вред, и великое, и малое происходят лишь по воле судьбы и божьего соизволения, что в сотворении и рождении, жизни и смерти, гибели и исчезновении нет ни вины, ни заслуги тех, кто смертен. Поэтому на моем сыне нет никакой вины в смерти твоего птенца, а тебя нельзя наказывать за то, что царевич лишился глаза, — и то и другое было предопределено предвечным, и никто из нас не был причиной великого несчастья, ниспосланного нам свыше».
«Ты прав, судьба и рок правят миром, — промолвила фанза, — но разве может это помешать благоразумному и рассудительному сторониться беды и остерегаться опасности? Можно верить в судьбу и предопределение и вместе с тем быть осторожным и предусмотрительным и надеяться на собственные силы. Я знаю: ты говоришь вовсе не то, что чувствуешь, ведь произошло между нами великое дело: царевич погубил мое дитя, а я вырвала глаз у твоего сына, и ты хотел бы утолить жажду мести, убив меня и лишив жизни. Но ни одна живая душа не желает смерти. Издавна говорили: «Бедность — несчастье, печаль — несчастье, близость врага — несчастье, недуг — несчастье, старость — несчастье, а смерть — вершина всех несчастий». Никто не узнает, что творится в душе страдальца, пораженного утратой, пока не испытает подобного. Я знаю, что у тебя в душе, ибо чувствую то же; и нам не следует больше быть вместе, ведь едва ты вспомнишь, что я сделала с твоим сыном, как преисполнишься ко мне жгучей ненавистью, а я, вспомнив, как царевич убил моего единственного птенчика, вновь испытаю неукротимую злобу».
Царь воскликнул: «Злонравен тот, кто не в силах отрешиться от ненависти, оставить и предать забвению ее, чтобы она навсегда изгладилась из памяти и из сердца!» И фанза на это ответила:
«Кто страдает язвами на стопе и вынужден долго ходить пешком, неминуемо разбередит свои язвы; кто мучается воспалением глаз и должен стоять лицом к ветру, засорит глаза, и воспаление увеличится; кто отомстил врагу и вступает с ним в общение, бередит его ненависть и подвергает себя смертельной опасности. Всякий, живущий в этом мире, должен избегать беды, способной погубить его, поступать сообразно обстоятельствам, быть предусмотрительным, не надеясь на свою силу, и не обольщаться обещаниями тех, на кого нельзя положиться. Горделивый и самоуверенный неминуемо ступит на опасный путь и ввергнет себя в пучины гибели. Он уподобится обжоре, погибшему оттого, что не рассчитал своих сил и съел больше того, что смогла вместить его утроба, — ведь если разинешь рот на слишком большой кусок, можешь подавиться и умереть. А кто поверит речам своего врага, будет ими обольщен, обманут и ослеплен, станет сам себе злейшим врагом.
Нечего ссылаться на неотвратимую судьбу, которая неизвестно что принесет, следует действовать решительно и рассчитывать только на себя, не доверяясь ни ближнему, ни дальнему, ни врагу, ни другу, ибо разумный никому не вверяет свою жизнь, пока может обойтись без помощи и поддержки. Он никогда не согласится жить в постоянном страхе и найдет какой-нибудь выход. Предо мною множество дорог, и я надеюсь, что изберу себе путь, что будет мне ко благу, ибо я обладаю пятью свойствами, которые пригодятся всюду, скрашивают одиночество на чужбине, делают невозможное доступным, помогают приобрести друзей и богатство. Первое из этих свойств — миролюбие и доброжелательность, второе — вежливость и воспитанность, третье прямота и доверчивость, четвертое — благородство нрава и пятое — честность во всех поступках.
