Мелкобуржуазные партии пытались вести борьбу с Советской властью и большевиками и легальными средствами: проникать в Советы, превратить в базу антисоветской деятельности кооперацию, использовать для целей контрреволюции Всероссийский съезд врачей, агрономический съезд, съезд сельскохозяйственной кооперации. «Легальные съезды и „общественные“ организации вышеуказанного характера, — отмечалось в резолюции XII Всероссийской конференции РКП (б), — служат для эсеров и меньшевиков, а также для других контрреволюционных групп и течений, вплоть до конституционно-монархических, ареной для проведения этой последней тактики „использования легальных советских возможностей“ [80].
Вместе с тем В. И. Ленин считал нужным отметить, что не все представители мелкобуржуазных партий выступают с контрреволюционными лозунгами вполне осознанно. „Только среди этих течений, — писал он, — осталось сколько-нибудь заметное число лиц, которые защищают капитализм не из корыстно-классовых мотивов, а идейно, продолжая веровать в неклассовое значение проповедуемых ими „демократии“, „равенства“, „свободы“ вообще“[81]. И в элементах защиты капитализма из идейных побуждений В. И. Ленин видел одну из причин сохранения ими некоторого политического влияния среди отдельных групп населения.
В. И. Ленин в своих работах рассматривал меньшевиков и эсеров как российскую разновидность партий II и II½ Интернационалов. Называя меньшевиков и эсеров русскими представителями международного социального типа мелкобуржуазных демократов, он предлагал „особенно подробно разъяснять 1) фактическую связь наших меньшевиков и эсеров с общим фронтом помещиков и буржуазии против Советской власти… 2) обратить особое внимание на разъяснение тождества наших меньшевиков и эсеров с вождями II и II½ Интернационалов…“[82]. В своих работах В. И. Ленин показывал общность исторического пути, пройденного и теми и другими. Он подчеркивал, что все они начали с предательства, скатившись на позиции социал-шовинизма. Блок меньшевиков и эсеров с Керенским и кадетами, а потом с Колчаком и Деникиным в России, так же как и блок их заграничных единомышленников с буржуазией своих стран, был переходом на сторону буржуазии против пролетариата, делал их соучастниками империалистического бандитизма[83].
Подчеркивая единство сущности идеологической и политической платформы всех мелкобуржуазных течений, В. И. Ленин указывал, что и „мелкобуржуазный реформизм, т. е. прикрытое добренькими демократическими и „социал“-демократическими фразами и бессильными пожеланиями лакейство перед буржуазией, и мелкобуржуазный революционаризм, грозный, надутый, чванный на словах, пустышка раздробленности, распыленности, безголовости на деле“, и оппортунизм „в духе II и II½ Интернационалов“ имеют одну и ту же суть и являются лишь разными формами проявления мелкобуржуазной идеологии[84].
Опыт и урок Кронштадта, отмечал В. И. Ленин в „Планах брошюры „О продовольственном налоге““, еще раз показал, что необходима непримиримая борьба против меньшевиков, социалистов-революционеров, анархистов[85]. Представителен мелкобуржуазной демократии, которые на деле являлись прислужниками русской и иностранной буржуазии, вели идеологическую борьбу против Советской власти и осуществляли идейное и организационное руководство бандитизмом и кулацкими мятежами, нужно было изолировать от масс, применяя для этой цели различные формы и методы.
Действия антоновцев и других эсеро-кулацких банд сводились к налетам на Советы, грабежам, уничтожению государственного и кооперативного имущества и отличались неслыханными зверствами. В соответствии с программой и целями эсеро-кулацкого „Союза трудового крестьянства“ банды, устанавливая свою кулацки-террористическую диктатуру, планомерно дезорганизовывали всю деятельность Советского аппарата, сжигали помещения Советов и физически уничтожали служащих советских учреждений. Они с остервенением грабили и громили кооперативы, — совхозы, коммуны, сельхозартели. Мятежники взрывали железнодорожные пути, разрушали линии связи, срывали подвоз и заготовку топлива. Эсеро-кулацкий бандитизм нанес огромный ущерб народному хозяйству страны. Только за первую половину 1921 г. на ссыпных пунктах и железных дорогах они разграбили 20 млн. пудов зерна. В результате их погромной деятельности положение в ряде губерний было буквально катастрофическим. В Тюменьской губернии посевная площадь в 1921 г. уменьшилась на 1/4, в Тамбовской — количество безлошадных и бескоровных крестьян возросло на '/з, в Саратовской — было уничтожено на 19 млн. руб. сельхозинвентаря и т. д.
Огромное число рабочих и крестьян, коммунистов, советских служащих стали жертвами бандитского террора. В Тамбовской губернии от рук бандитов погибло около 2 тыс. коммунистов и советских работников; в Новоузенском, Пугачевском, Камышинском и других уездах Поволжья были убиты несколько тысяч рабочих и крестьян, в Бузулуке — расстреляны более 50 рабочих-железнодорожников, в Тобольске — 200 человек и т. д.[86].
Этот страшный перечень можно было бы продолжить.
Коммунистическая партия и Советское правительство повели решительную борьбу против бандитизма и контрреволюционных выступлений мелкобуржуазных партий. Огромную роль, помимо военных операций, в ликвидации бандитизма и мятежей сыграла разъяснительная, пропагандистская, идеологическая работа Коммунистической партии в массах. Руководитель операций по ликвидации антоновщины М. Н. Тухачевский особо подчеркивал, что военные мероприятия „должны закрепляться правильно поставленной советской работой… По мере того; как будет совершенствоваться и углубляться советская работа — бандитизм или кулацкое повстанчество будет ликвидироваться“. Колоссальное значение для ликвидации мятежа, в первую очередь для того, чтобы отколоть от мятежников обманутых ими крестьян-середняков, имел прием В. И. Лениным 14 февраля 1921 г. делегации крестьян Тамбовской губернии и проведенное по его предложению досрочное снятие в губернии продразверстки.
Решающую предпосылку для полного искоренения эсеро-кулацкого бандитизма создал переход к новой экономической политике. Отмена продразверстки выбила почву из-под ног эсеро-кулацкой контрреволюции. Случайно, вопреки своим классовым интересам втянутая кулаками в борьбу против Советской власти, часть трудящегося крестьянства увидела в этом переходе стремление Советского правительства и Коммунистической партии покончить с разрухой и обнищанием, поднять крестьянское хозяйство.
Вместе с тем большевики стремились привлечь к сотрудничеству тех членов мелкобуржуазных партий, которые отказались от антисоветской политики. РКП (б) считала, что применение репрессий по отношению к группам, пытающимся вернуть отвоеванные у них пролетариатом позиции, диктуется революционной целесообразностью. Однако она предупреждала партийные организации о недопустимости их переоценки. Прибегая к репрессивным мерам, партийные органы должны были твердо помнить, что только в сочетании с целым рядом других мер репрессии могут привести к желательному результату, т. е. к ликвидации мелкобуржуазных партий как антисоветских политических факторов.
Эта линия партии нашла свое выражение в первые годы нэпа в резолюции XII Всероссийской конференции РКП (б) (август 1922 г.) „Об антисоветских партиях и течениях“. В ней, с одной стороны, указывалось на необходимость „применения репрессий не только по отношению к эсерам и меньшевикам, но и по отношению к политиканствующим верхушкам мнимо-беспартийной, буржуазно-демократической интеллигенции, которая в своих контрреволюционных целях злоупотребляет коренными интересами целых корпораций и для которых подлинные интересы науки, техники, педагогики, кооперации и т. д. являются только пустым словом, политическим прикрытием“ [87]. С другой стороны, конференция указывала, что „партия должна делать все, что от нее зависит, для того, чтобы помочь кристаллизации тех течений и групп, которые обнаруживают действительное желание помочь рабоче-крестьянскому государству. Начиная от столицы и кончая уездным городом, партия должна терпеливо, систематически и настойчиво проводить именно эту линию для того, чтобы облегчить указанным элементам переход к сотрудничеству с Советской властью“[88].
