Этот кристалл...

Вероятно, это, нет, несомненно, это фрагмент памяти Алисы.

Я предположил, что эти воспоминания, украденные у Алисы, могли относиться к её сестре Селке. Но если бы это была правда, Селку бы уже больше двух лет назад похитили из церкви Рулид и превратили в меч.

Если это не Селка... Кто тогда может находиться в памяти, сохранённой в этом кристалле?

Ничем не ответив на сомнения, сверлящие меня изнутри, кристалл в форме шестиугольной призмы, заострённой у концов, беззвучно подлетел ближе. Синяя роза, лежащая на полу, тоже вознеслась и закрутилась, после чего остановилась, указывая концом в сердце Юдзио.

Мускулистое тело Юдзио, чистое лезвие Синей розы и прозрачная кристаллическая призма выстроились в ряд.

В то же время Администратор с криком махнула рапирой вниз.

— Горите вы все!

Тридцать термальных элементов, кружащих вокруг рапиры, срослись воедино и выстрелили жутким огненным шаром.

— Я сказала... что не позволю вам!

Отвечая горделивым криком, Алиса направила правую руку в сторону крутящегося пламени.

Маленькие крестообразные лезвия, выстроившиеся в воздухе, тут же соединились и сформировали гигантский щит. Прижавшись к этому щиту, рыцарь ударила ногами пол и бросилась на пылающий огненный шар.

Удар.

Короткая тишина.

Последующий взрыв потряс всё изолированное пространство. Яростный жар и свет заполнили широкую комнату вместе с ударными волнами, дотла сжигая ковёр, расстеленный на полу. Затрясся даже гигантский силуэт мечника-голема, полностью обездвиженного вдалеке, а Администратор, находящаяся далеко за ним, защитила лицо левой рукой.

Но я отделался лишь тем, что от волны жара у меня перехватила дыхание, а всё благодаря защите, что дал мне щит Алисы. И Кардинал, которую я держал на руках, и парящий Юдзио не пострадали от взрыва.

Завихрения пламени исчезли за секунду, словно их и не было...

Алиса, находившаяся ближе всего к сердцу взрыва, упала с глухим звуком. Вскоре Душистая олива, вернувшаяся в изначальную форму, приняла вертикальное положение рядом со своим хозяином, словно растеряла всю силу.

От многочисленных обожженных участков на бело-синей униформе Алисы поднимался дым. Участки ожогов были и на её конечностях, свидетельствуя о том, что она потеряла много Жизни. Похоже, рыцарь потеряла сознание, оставшись лежать на полу; тем не менее драгоценные секунды, что она выиграла, не прошли напрасно, до завершения искусства Кардинала оставалось какое-то мгновение.

Окутанное столбом фиолетового света тело Юдзио потеряло плотность и беззвучно стало прозрачным. Синяя роза в его груди закрутилась по часовой стрелке, словно смешиваясь с ним воедино.

И ещё одна мощная вспышка света.

Тело Юдзио распалось на бесчисленные ленты света, заставив меня прищуриться. Они снова собрались, закрутившись и смешавшись вместе.

То, что зависло там, уже не было человеческим телом.

Ужасающий меч с ослепительно голубым лезвием и крёстчатой гардой.

Длина и ширина клинка соответствовали габаритам Юдзио. Красивые линии, очерчивающие его, выходили из основания и сходились на остром кончике. Парящая кристаллическая призма приблизилась к маленькому долу в середине меча и с мягким щелчком соединилась с ним.

Левая рука Кардинала лишилась сил и свалилась на пол.

Губы мудреца слегка дрогнули, и словно нежный ветерок, понеслись её последние слова.

Release... recollections.

Кин! Шестиугольная призма, заострённая у двух концов — фрагмент воспоминаний Алисы — ярко засияла с отчётливым резонирующим звуком. И меч Юдзио залился приятным звоном, словно отвечая, и воспарил ещё выше.

Белоснежный бастард теперь действовал независимо, в той же самой манере, что и мечник-голем. Или, другими словами, меч выковали из человеческой плоти, хозяином выступил фрагмент памяти, и чувством, связавшим эти два элемента, стала сила любви.

Но голем обладал компонентом, которого Юдзио не доставало.

Фиолетовая треугольная призма, которую Администратор погрузила в сердце голема. Модуль благочестия. Вот что искажало силу любви, питающую голема, побуждая его убивать.

— Будь проклята, Лицерис... заставила меня лезть из кожи вон!..

Прокричала Администратор, отвернув лицо в отвращении перед излучением, испускаемым бастардом.

— Можешь пытаться сымитировать это искусство... Но один хлипкий меч не может и надеяться противостоять моему оружию разрушения! Я разнесу его одним ударом!

Администратор повела левой рукой, давая указание, и глаза мечника-голема, который до сей поры сохранял спокойствие, вновь замерцали голубовато-белым. Гиин; гигантская фигура с оглушительным скрежетом стала решительно надвигаться на нас.

Меч Юдзио без единого звука крутанулся горизонтально и направил кончик прямо в пятиметрового гиганта.

Его белое лезвие стало ещё ярче, распространяя вокруг себя кружащие частички света.

Сразу после этого бастард отправился в полёт со звуком, который напомнил звон колокольчика. Его белоснежное свечение вычертило в воздухе длинный след, словно комета.

Красиво...

Кардинал, будучи в моих объятиях, выдала неясные изречения.

Людская... любовь. И свет, их... Воли... Как... кра, сиво...

— Д... так и есть.

Слёзы вновь упали с моих глаз, когда я прошептал в ответ.

Кирито... Оставляю, остальное на тебя... Защити этот... мир и... людей в нём... прошу...

Двигая лицом из последних сил, Кардинал взглянула на меня ясным взором и нежно улыбнулась.

Получив моё безмолвное согласие, величайший в мире мудрец, эта юная девочка, медленно закрыла глаза и испустила слабый выдох — чтобы больше никогда не вздохнуть.

Ничтожный вес, какой испытывали мои руки, быстро исчез, пока я сдерживал плач.

В моём поле зрения, подкрашенном цветами радуги, белоснежный бастард, унаследовавший волю Кардинала, взмахнул крыльями из света и метнулся вперёд.

Встречая его атаку, гигантский солдат широко расставил обе руки-мечи и более мелкие мечи, служившие рёбрами. Тёмная аура закрутилась вокруг бесчисленных мечей, которые светились так, словно превратились в челюсти первородного зла.

Если исходить чисто из значений приоритетов, бастард, сформированный исключительно из тела Юдзио и Синей розы, не мог составить конкуренцию голему, преобразованному из трёхсот людей.

Но всё же меч Юдзио ускорился ещё больше, несясь на рой ожидающих его лезвий.

Он целился в ядро туловища голема — за позвоночником, состоящим из трёх мечей. Через промежутки между мечами изливался фиолетовый свет.

Модуль благочестия.

Миг спустя золотой столкнулся с белоснежным. Белый и чёрный переплелись, закрутились и всполыхнули.

Раздалось множество металлических звуков, напоминающих рёв зверей, когда лезвия, формирующие руки голема, на миг скрестились с рёбрами.

Но прямо перед этим. Белый меч вошёл вглубь зазора, открывшегося в спине голема.

Мои уши уловили тихий, ломающийся звук. Фиолетовый свет, изливающийся из его спины, разлетелся на бесчисленные фрагменты.

Прозрачное излучение окутало тридцать жутких мечей, которые до сих пор скреплялись вязкой тьмой, распространяясь от того места, где бастард пробился вглубь.

Похоже, любовь Юдзио и Алисы стёрла печаль разделённых возлюбленных.

Гии! Нестройные звуки предсмертной агонии в мгновение ока стали ясными ритмичными тонами, отдающими красотой по мере своего стихания.

Моментом позже. Все мечи, образующие оружие разрушения, которое отбросило нас на грань смерти, разделились и улетели в разные направления.

Мечи, закрутившиеся так, что подлетели ещё выше, описали тридцать парабол и с громовым шумом одновременно вонзились во внешний периметр зала.

Ужасающее лезвие возвысилось прямо за мной, подобно указателю на могиле. Не могло быть ошибки, это была левая нога голема, разрубившая моё туловище, но тёмная аура, обвивавшая её, уже исчезла, и теперь это был просто кусок холодного металла.