— Я захватила еду с собой. Нам обоим хватит.

— Все равно надо покупать пиво.

— Я не хочу пива.

— Я хочу.

Валери не нашлась, что ответить. Он казался таким самоуверенным, что даже стращать его начальством не имело смысла. В нем не было ни надменности, ни сознательной неприязни. Он просто плевать хотел на нее, и это было вполне в его натуре. Валери даже не стала тратить силы, пытаясь заставить его вести себя иначе. С таким же успехом можно было попросить кошку развернуться и пойти в другую сторону.

И с этим человеком она разделит свой пикник. Какая жалость!

Они ехали молча, трясясь на колдобинах. Валери думала, что зря уехала из Южного Иллинойса, и сокрушалась по поводу несбывшихся надежд. Слишком велика была разница между миром и ее представлениями о нем. Подумать только, вот она трясется в какой-то жестянке с острыми краями, а рядом сидит совершенно непривлекательный молчун, противный бирюк. Таким ли виделся ей белый свет?

Но пока белый свет не спешил раскрыть перед ней свои прелести. Вчерашняя встреча с Сент-Майклом была почти лишена романтики. Она представлялась едва ли не комичной. А этот шофер! Бр-р!

Теперь она связывала все свои надежды с затерянным городом майя. Он просто должен быть там, где указали компьютеры, что бы ни болтал этот Вернон. А когда она откроет его, вся ее жизнь пойдет по-другому. Археологи начнут посылать ей исполненные уважения письма, выспрашивать о подробностях ее методики. Репортеры станут собираться на пресс-конференции, правительства будут прислушиваться к ее мнению. А сама она возглавит экспедицию, расчистит тысячелетние джунгли, и башни древнего города вновь вознесутся ввысь!

Она подняла голову и увидела в этой выси бело-голубой самолетик, летевший, казалось, не намного быстрее, чем ехал «лендровер». Вероятно, он шел вдоль дороги, поскольку в джунглях не так уж много ориентиров. Вот где романтика, с завистью подумала Валери. Эх, плыть бы так над джунглями в солнечном свете.

Шофер вернул ее на землю, резко нажав на тормоз. Машина остановилась на перекрестке. «Шоссе» из залитого битумом щебня пересекало здесь проселочную дорогу. Справа стояла хибара, украшенная жестяным щитом с надписью «Кока-кола».

Водитель заглушил мотор. Во внезапно наступившей тишине медленно оседала дорожная пыль.

— Что такое? — спросила Валери.

— Можете зайти сюда за пивом.

— Я?

— А потом мы свернем налево. Через несколько миль будет хорошее местечко. Остановимся и перекусим.

— Небось болото какое-нибудь.

Он взглянул на нее с легким изумлением.

— Вам хотелось бы завтракать в болоте?

— Нет. — Это создание не понимало даже насмешек. Взглянув на карту, чтобы вновь обрести уверенность в себе, Валери сказала: — Что-то не пойму, где мы.

— Ничего, я знаю дорогу, — ответил шофер.

Валери вздохнула и, признав поражение, выбралась из машины, чтобы сбегать за пивом.

Лемьюел нашел свисток.

— Ну вот, это уже кое-что! — воскликнул он.

Кэрби находка порадовала не меньше, чем Лемьюела. Он никогда не подталкивал и не наводил своих покупателей, позволяя им самим расхаживать по участку. В итоге только половина из них отыскивала свисток. Жаль, красивая вещица. Примерно восемь дюймов в длину, из резного известняка, обработанного первобытными каменными орудиями, свисток представлял собой фигурку жреца в уборе из перьев, в мантии, с распростертыми руками. В голове было проделано отверстие, доходившее до края мантии. Лемьюел дунул в него, но свиста не последовало.

— Нет, — сказал он. — Слишком старая вещь.

— Для чего старая? — простодушно спросил Кэрби, щеголяя невежеством.

— Это — свисток, — пояснил Лемьюел. После отъезда страшных торговцев наркотиками он стал другим человеком. За завтраком с водкой и тоником он вновь облачился в свою академическую броню, взял себя в руки и во время полета, когда Кэрби показал ему возделанные поля марихуаны, даже рассказал о нескольких случаях из своей жизни, связанных с этим зельем. Лемьюел вновь превратился в специалиста и позволил себе легкое недоверие, когда Кэрби вел его по краю своей сказочной страны.

— Хм, — произнес он, заметив обтесанный камень, — странно, что он валяется тут, на виду.

— Я нашел его выше по склону, — сказал Кэрби. — Я копался тут и там, бурил скважины под дренажную систему и наткнулся на эту штуку.

— Хм, — повторил Лемьюел, а когда Кэрби показал ему контуры храмовой лестницы на фоне неба, неторопливо проговорил: — Возможно, возможно. Или это природное образование, или тут что-то есть.

Но весь его скептицизм улетучился, когда, шаря ногой по склону холма в поисках покупки, он наткнулся на свисток. Лемьюел смахнул землю и принялся вертеть его в руках. Даже пытался дуть. Он понимал, что это настоящая вещь.

Настоящая. Но не очень ценная. В лавках древностей открыто продавались сотни, если не тысячи, таких свистков, и в большинстве своем они шли долларов по двести. Тот, который Лемьюел держал в руках, был совсем недавно куплен за сто шестьдесят.

Однако дело было не в цене. Эта мелкая вещица — подлинник, ей тысяча двести лет, к этому отверстию прикасались уста жрецов, руки древних майя держали этот свисток.

— Позднеклассический период, — сказал Лемьюел. — Наверное, 900 год нашей эры или раньше.

— Вам виднее, — ответил Кэрби.

— Такие штуки использовались в религиозных обрядах. А это еще что такое?

Кэрби обернулся. Неподалеку от самолета вырос столб бурой пыли. К холму приближалась машина.

— Погодите-ка, — сказал Кэрби.

Лемьюел опять разнервничался. Он отступил на шаг. Глаза его за круглыми очками тоже округлились. Он смотрел то на Кэрби, то на приближающийся автомобиль и бормотал:

— Что это? Что тут происходит?

— Не знаю, — ответил Кэрби. — Сейчас выясню.

В гости в такую даль никто не ездил. Машина чуть замедлила ход возле самолета, потом увеличила скорость и, трясясь на сухой земле, направилась в объезд холма к более пологому склону, которым пользовался сам Кэрби и индейцы, но который никогда не показывали покупателям.

— Ждите тут, — велел Кэрби Лемьюелу. — В конце концов, это моя земля, черт возьми.

Ему страшно не хотелось идти легкой тропой на виду у покупателя, но выбора не было. Бегом спустившись с холма, он вновь увидел машину. Разрази его гром, если это не тот самый «лендровер»! Или точно такой же? У того были правительственные номера.

— Проклятье, зараза! — бормотал Кэрби, несясь вперед. — Не иначе как это козни Сент-Майкла.

На пути возникло хитросплетение лиан. Кэрби стиснул зубы и взмахнул мачете, жалея, что перед ним не шея Инносента. Лианы падали, он продвигался вперед на пару футов и снова заносил мачете, пока наконец не прорубил себе путь. «Лендровер» был прямо перед ним. Кэрби вырвался на ровное место и заорал, потрясая мачете:

— Стой! Стой!

Машина заложила вираж. В ней сидели двое — чернокожий шофер и белая пассажирка. Именно их он видел сегодня в гостинице. Шофер сидел с непроницаемым лицом, а женщина что-то кричала, когда «лендровер» пронесся мимо, даже не снизив скорость.

Чего им надо? Кэрби обернулся и, задыхаясь, увидел, как загорелись стоп-сигналы машины, когда она внезапно остановилась. Женщина размахивала руками, крича что-то своему спутнику. «Лендровер» попятился и затормозил возле Кэрби.

— Кто вы такой? — заорала она.

— Кто я такой? Мадам, какого черта…

— Здесь находится храм! — на удивление истошно завопила женщина. Кэрби разинул рот, когда она выскочила из «лендровера», потрясая какой-то картой. За ее спиной виднелся неподвижный и безучастный шофер.

— Нет, — сказал Кэрби. — Нет, ничего не выйдет.

— Он здесь! Он должен быть здесь! Все рассчитано! Мне остается только… — Она обежала вокруг Кэрби и ринулась к холму.

— Стойте! Стойте! Это нарушение границ частных владений!

— У меня полномочия от правительства Белиза! — Выкрикнув это, она стала еще выше своих шести футов, а глаза ее сверкнули.