— Можно и здесь, — согласился Арман.

— И мы распрощаемся? — томно, ни в коей мере не выдавая своих чувств, осведомилась Иможен.

— Пока нет, — ответил Арман. — Сожалею, но вынужден просить вас сопровождать нас до самой воды, мадам. Место уединенное, но всякое может случиться. Окажите любезность: покиньте карету. Я помогу вам спуститься.

В ответ Иможен пожала плечами и позволила Арману помочь ей сойти на узкую каменистую дорожку, немного шире козьей тропы, извивами опоясавшую скалу. В густых сумерках разобрать дорогу было сложно, они то и дело оступались, а слуги Иможен, которым она приказала ждать на вершине скалы, недоуменно наблюдали за спуском.

— Они гадают, вернусь ли я, — сказала она Арману, когда их уже не могли слышать.

— Они не будут разочарованы, — твердо произнес Арман. — А вы хорошо их вышколили, мадам!

— Они боятся меня больше, чем самого императора, — ответила Иможен. — Я умею расправляться со слугами-предателями.

Это прозвучало так жестко, что Рэв стало не по себе: сочувствовать герцогине — вот уж неуместное занятие! Эта женщина не знает жалости ни к кому и несет несчастье всем, кто с ней соприкасается.

Они добрались до бухты и ступили на мягкий песок; тишину нарушал только шелест волн. Ветер стих, море было спокойное. Арман подошел к самой кромке и впился глазами в море. Ничего, ни признака жизни в широком пространстве темной воды.

Вдруг Арман издал чуть слышный возглас — как вздох, но Рэв уловила его и тут же поняла причину. Из темноты к ним двигалась лодка; через несколько секунд уже стал слышен плеск весел. Лодка быстро и точно шла прямо на них. Спасение!

Рэв взяла Армана под руку. Она дрожала от возбуждения и по тому, как он быстро и больно сжал ее пальцы, догадалась, что он тоже порядком взволнован.

За спиной загремели камни, осыпающиеся от чьих-то неосторожных шагов. Рэв обернулась, — наверное, слуги герцогини бросились вниз — спасать ее от похищения… Сверху донесся голос:

— Быстрее, болваны, идиоты, быстрее! Они не могли далеко уйти!

Рэв окаменела. Она узнала этот голос, срывающийся на фальцет, с совершенно незабываемыми истерическими нотками.

И как по заказу, из-за облаков выплыла луна, освещая всю сцену.

С полдюжины солдат в красно-синих мундирах спускались со скалы, скользя по ней тяжелыми сапогами, а по тропинке, разборчиво нащупывая дорогу, шел граф де Дюрье. Его всегдашний черный плащ вздымался крыльями в призрачном лунном свете, делая его похожим на хищную птицу. Когда Рэв узнала его, он тоже заметил их маленькую компанию и взвизгнул:

— Вот они, вот они! Берите их, ребята, берите их!

Однако солдаты не могли выполнить этот приказ, поскольку все еще путались в камнях и зарослях на скале. В азарте преследования они не подумали, что спуск будет так труден: они то и дело оказывались на краю отвесных круч и застревали в расселинах. Парализованная страхом, Рэв вдруг услышала рядом с собой шорох и скрип. Резко дернувшись, она увидела, что лодка подошла прямо к берегу. Весла были опущены, а два гребца спрыгнули в воду и подтягивали ее на песок. У четверых Рэв заметила мушкеты. Из лодки выпрыгнул офицер и пошел к Арману, прямо по воде, поднимая высокие брызги.

— Корабль военного флота его королевского величества готов принять вас на борт, милорд! — отрапортовал он по-английски.

— Усадите дам в лодку, — скомандовал Арман.

— Есть, сэр.

Офицер поднял Антуанетту. Она тихонько вскрикнула, но позволила отнести себя к лодке. Рэв взглянула на Армана:

— А вы?

В ответ Арман схватил ее, прошел по мелководью и посадил в лодку рядом с Антуанеттой. Она обняла его и почувствовала на своих волосах его губы. Какое счастье! Она считала, что он тоже сядет в лодку, но он вернулся на берег.

— Арман, куда вы? — закричала она.

Он не ответил, и она увидела, что Арман идет к графу, уже спустившемуся со скалы. Иможен тоже кинулась к графу.

— Схватите его, Жиль! — решительно потребовала герцогиня.

— Для этого я здесь, — ответил граф и заявил Арману: — Вы под арестом, месье!

— Ничего подобного, — отрезал Арман и приказал офицеру: — Велите вашим людям задержать солдат. Без необходимости не стрелять. Этот господин уплатит мне долг, пока мы не отошли от берега.

— Хорошо, милорд.

Из лодки выпрыгнули четверо моряков и направили мушкеты на французских солдат, которые к тому времени уже спустились со скалы и бежали к ним, увязая в песке. При виде английских моряков они замедлили шаг, остановились и недоуменно переглянулись, ожидая указаний.

— Сопротивление бесполезно! — Пронзительный голос графа разносился, кажется, по всей округе. — За нами идет целая рота императорской гвардии! Если вы попытаетесь бежать, я вас немедленно застрелю!

— А я отчего-то не жалую пистолеты; у вас ведь есть шпага, граф? У меня тоже. Я вызываю вас на дуэль, мы будем биться насмерть!

Граф прищурился и быстро огляделся. Он увидел своих солдат, стоящих невдалеке. В руках они держали мушкеты, но не делали попыток употребить их по назначению. Английский офицер опустился на одно колено, с мушкетом на изготовку, четверо моряков последовали примеру командира. На скале никого не было.

— У нас есть время сразиться на дуэли, пока не прибыло ваше подкрепление, — учтиво заметил Арман.

— Почему вы колеблетесь, Жиль? — вмешалась Иможен. — Всем известно, что вы лучше всех во Франции владеете шпагой! Убейте этого самозванца, убейте его, он заслуживает смерти!

— Не так давно вы предлагали мне совсем другую судьбу, мадам, — усмехнулся Арман.

— И вы отказались от нее, — сверкнула глазами Иможен.

— Вы готовы, граф? — спросил Арман.

— Почему я должен сражаться с предателем? — Граф был сильно раздосадован.

— Потому что предатель, как вы меня называете, хочет сразиться с вами! Вы сеете на земле зло, и долг всех порядочных людей ненавидеть и уничтожать таких, как вы! Защищайтесь, месье!

С этими словами Арман обнажил шпагу, и граф неохотно сделал то же. Расстегнув застежку длинного бархатного плаща, он бросил его на песок. Иможен отошла в сторону, освобождая мужчинам место. Пальцы ее были судорожно сцеплены, лицо горело от возбуждения.

Сидящая в лодке Рэв протянула руки к Антуанетте.

— Граф убьет его! Ты слышала: герцогиня назвала графа лучшим фехтовальщиком Франции?

— А месье, уж конечно, лучший фехтовальщик Англии! — уверенно парировала Антуанетта. — Молитесь, дитя мое, молитесь за него, а если не можете смотреть, закройте глаза.

Ну нет, только не это! Повернувшись, Рэв стала наблюдать за поединком. В лунном свете, игравшем на блестящей стали скрестившихся клинков, четко вырисовывались напряженные лица дуэлянтов.

Арман крепко сжал зубы, он был внимателен, собран, серьезен. С графом все обстояло иначе: лицо исказилось дьявольски злобной гримасой, в глазах безумие, он то и дело исторгал непристойные ругательства, особенно когда ему приходилось отступать или когда сцеплялись рукоятки шпаг.

Арман дрался молча. Герцогиня кричала, подбадривая графа и издеваясь над Арманом.

С первого момента стало ясно, что силы мужчин равны. Граф был старше и поэтому не так проворен, как Арман, зато опытнее — его изощренные приемы поначалу несколько смутили Армана. Но молодость и отличная реакция помогали ему твердо стоять на ногах, избегать ловушек, сражаться ровно и без видимого переутомления.

Бросив взгляд на солдат, Рэв увидела странное зрелище. Французы положили оружие, подошли ближе к англичанам, и все вместе с интересом и возбуждением, даже с азартом следили за ходом поединка. Броски, отступления, отраженные атаки, молниеносный блеск стали. Оба противника уже успели разогреться, обычная бледность графа сменилась легким румянцем на впалых щеках. Временами у Армана было преимущество, но потом он терял его, отступая под натиском неистовой, смертельно опасной атаки графа. Жизнь ему спасала быстрота движений. Вот он уже перешел от обороны к нападению. Граф парировал его выпады, проявляя великолепное мастерство владения шпагой.