Дверь церкви со скрипом отворилась. Сильвера поднял голову от алтаря и увидел, что сквозь облако песка в церковь, пошатываясь, вошла маленькая детская фигурка. Это был Леон Ла–Плаз. Прежде, чем Сильвера смог подхватить его, мальчик упал, отчаянно кашляя, на пол. Сильвера помог ему сесть на скамью, а потом пришлось напрячь все силы, чтобы заставить дверь затвориться.

– С тобой все в порядке, Леон? – спросил он мальчика, присев на колени рядом с ним. Леон кивнул, но был бледен и на щеках у него виднелись следы слез.

– Я дам тебе воды,– сказал Сильвера. Он поспешил обратно в комнату, нашел на полке стакан и отвернул кран раковины. В трубах зажурчало, потом потекла бурая струйка. “Проклятье! – подумал Сильвера. – Песок попал даже в воду!”. Он попробовал воду, потом выплюнул ее в раковину. Пить ее было невозможно.

– Извини Леон,– сказал Сильвера, вернувшись к мальчику. – Но с водой придется обождать.

Он приподнял подбородок мальчика. Губы у него распухли на ветру.

– Что ты делал там в такую погоду? Ты мог погибнуть в урагане! – Вдруг он вспомнил. – А где Сандор? Твой папа не вернулся домой до сих пор?

Леон покачал головой, в глазах его блестели слезы. Он все еще не мог отдышаться, и говорить ему было трудно.

– Нет… пришел человек… за Хуанитой… велел сказать вам – “Цицеро все помнит”.

– Цицеро? А кто пришел к тебе?

– Негр… – сказал Леон. – Прямо в квартиру. Высокий такой… и злой… велел мне идти к вам и передать.

– Цицеро? – Сильвера вспомнил имя черного торговца героином, которого он засунул в контейнер для мусора. – Когда все это было?

– Недавно… наверное, десять минут назад. – Леон вцепился маленькими дрожащими пальцами в руку священника. – Он забрал с собой сестру, отец! Сказал мне идти к вам и передать, что он все помнит, потом… взял на руки Хуаниту и ушел! Куда он забрал ее? Что он с ней сделает?

Сильвера был поражен. “Что делает здесь Цицеро в такую бурю? Наверное, толкал свою “лошадь” (“лошадь” или “конь” – на жаргоне – героин) и не успел уехать домой? И что он теперь собирается делать с четырехлетним ребенком?”.

– У меня в доме есть другие люди, отец,– сказал Леон. – Много стекол выбилось, они теперь задыхаются, не могут дышать из–за песка.

– Сколько их там?

– Миссис Родригес, Гарсиасы, мистер и миссис Мендоза, мистер Мелаццо. Еще человек тридцать, наверное.

“Бог мой,– подумал Сильвера. – Что случится с сотней других людей, оказавшихся в ловушке этих развалюх, где оконные рамы нужно было отремонтировать еще десять лет назад, а теперь они вылетают под напором ветра, и люди обречены на медленное удушение, если они не найдут более надежного убежища”.

Сильвера помолчал, потом принял решение:

– Леон, ты знаешь, где лестница на колокольню?

– Да, через эту дверь.

– Правильно. Теперь слушай внимательно. Ты должен вскарабкаться на колокольню и открыть ставни. Увидишь рукояти. Когда откроешь ставни, ветер будет там очень силен, поэтому будь осторожен. Потом возьмись за канат и тяни его изо всех сил. Возможно, что раскачиваясь колокол будет поднимать тебя – ты не бойся, только держись за канат, он снова опустит тебя на место. Только держись и продолжай звонить. Ты понял, что должен делать?

Леон кивнул, глаза его ярко сверкали в предвкушении такого важного задания.

– Хорошо,– сказал Сильвера и сжал плечо мальчика. Теперь ему нужно было чем–то прикрыть лицо. Когда Леон умчался через боковую дверь, ведущую к лестнице на колокольню, Сильвера взял в ванной полотенце и большую часть засунул за воротник пальто, чтобы иметь возможность прикрыть потом другим концом лицо. Когда он подошел к двери наружу, он услышал первый раскат голоса Марии. В металлическом раскате слышалась тревога, решимость. Движение колокола заставило башню колокольни заскрипеть, и Сильвера представил фигурку мальчика, болтающуюся на канате. Сильвера приоткрыл дверь и вышел наружу. Ветер воплем отдался у него в ушах. Песок мгновенно набился в волосы, ударил в лицо. Его едва не бросило на землю, но он наклонился вперед и сохранил равновесие. Он абсолютно ничего не видел – темнота вошла в сговор с ураганом и изолировала его в колодце с крутящимися черными стенами. Он с трудом двинулся через улицу, слыша над головой отрывки звонкого голоса Марии.

Вскоре из сумрака показалась линия домов. К тому времени, когда он достиг двери ближайшего подъезда, он уже с большим трудом дышал. Песок покрыл полотенце, часть попала в рот и ноздри. Лицо его словно было обработано пескоструйным аппаратом. Он вошел в коридор подъезда – на полу лежали остатки разбитой двери. Он слышал завывание ветра на лестничных пролетах – встречные потоки тянули Сильверу каждый в свою сторону. Он попытался дышать без защитного сита полотенца – легкие и носоглотка тотчас запылали огнем.

Он постучал в первую дверь, к которой подошел, и наружу выглянул Карлос Альва, красные глаза его выпучились поверх грязного носового платка, которым он прикрывал нижнюю половину лица.

– Карлос! – крикнул Сильвера, хотя он стоял всего лишь в футе от человека. – Бери жену и детей! Пойдемте со мной в церковь!

Похоже, что Альва не понимал его, поэтому Сильвера повторил все, прокричав слова прямо в ухо Карлосу. Тот кивнул и исчез в комнате. Сильвера перешел к следующей двери.

На то, чтобы собрать всех обитателей дома на первом этаже, потребовалось около трех четвертей часа. Тридцать три человека, не считая детей на руках матерей. Сильвера предполагал вывести их живой цепочкой, где каждый держит за руки идущего впереди и позади него, но маленькие дети оказались проблемой.

– Слушайте меня все! – крикнул Сильвера. – Мы должны во что бы то ни стало добраться до церкви! Слышите, звонит колокол? – Звук колокола казался приглушенным и отдаленным, и Сильвера понимал, что маленькому Леону долго не выдержать там наверху. – Мы пойдем на этот звук,– крикнул он, указывая в сторону церкви. – Каждый берется за плечо человека, стоящего впереди, и держит его крепко! Женщины, передайте детей мужьям! Ветер снаружи очень сильный, поэтому идти нужно крайне осторожно. – Он видел их испуганные глаза. Слышались возгласы отчаяния, обращенные к Всевышнему, молитвы.

– Все будет в порядке! Не бойтесь, только крепче держитесь за плечи идущего впереди. И как следует закройте лица детей. Все защищены? Тогда отлично. Все готовы? – Кто–то начал всхлипывать. Карлос Альва с маленьким сыном на руках сжал плечо Сильверы. Сильвера сделал первый глоток жгучего воздуха и вышел на улицу. Люди цепочкой потянулись за ним.

На несколько секунд колокол замолчал.

“Звони же, Леон!” – мысленно взмолился отец Сильвера. Потом он снова услышал звуки, словно плач по пропащим и потерянным. Позади него трепетала на ветру человеческая цепочка. Кое–кто из людей падал, приходилось поднимать его на ноги. Улица казалась ужасно широкой. Сильвера чувствовал, что они уже посередине, потому что обе стороны улицы пропали за пеленой песка, но он не был в этом уверен. Внезапно он услышал пронзительный крик позади. Крик повторился еще раз, еще раз.

– Что случилось? – спросил Сильвера через плечо у Альвы. – Кто кричал?

Альва передал вопрос по цепочке. Несколько секунд спустя он сообщил священнику:

– Миссис Мендоза исчезла! Кто–то выдернул ее из цепочки.

– Что?! – крикнул Сильвера. – Оставаться всем на месте!

Он наощупь перешел к тому месту, где вместо миссис Мендозы образовалась дыра между ее мужем и мистером Санчес.