Линго был полностью поглощен манипуляциями на пульте управления кораблем. Наконец он закончил все приготовления и замер в кресле, положив палец на кнопку, возвращающую их из Статического в реальное пространство.

К своему большому удивлению Палмер внезапно почувствовал, как внутри него поднимается теплая волна признательности к его шести новым друзьям, представителям во многом еще непознанной и таинственной цивилизации солариан. Это ощущение приходило к нему и раньше, и Палмер сразу узнал его — это было чувство, которое Джей всегда испытывал перед тем, как направить свой флот в атаку. Чувство тесной сопричастности людей, которым уже приходилось вместе встречать смерть лицом к лицу, побеждать ее, и которые снова готовы стоять с тобой рядом плечом к плечу. Это было “чувство локтя”, взаимной молчаливой преданности, которое возникает лишь в спаянном воинском коллективе.

Лишь одному Богу известно, какое им суждено будущее, а также дальнейшие действия солариан в заключительной фазе их загадочного плана. Но после того, как они вместе сражались и побеждали дуглариан, что значило, в конце концов, различие их собственных культур? Все они были людьми и вместе шли на врага, один за всех и все за одного.

В своем внезапном наитии Палмер, наконец, понял, какое чувство появляется у человека от ощущения причастности к одной из органических Групп. Это было похоже на то, что чувствуют старые бойцы в ночь накануне сражения, та духовная близость, возникающая перед лицом смертельной опасности, то слепое доверие и подчинение, которое, возникнув однажды по эту сторону порога между жизнью и смертью, уже не покидало их никогда. Ощущение редкое для конфедерата. Но оно придавало силу и уверенность, вносило в душу спокойствие и комфортность.

— О’кей, — произнес наконец Линго, взяв одной рукой микрофон и нажимая другой на кнопку, — вот мы и прибыли.

В то же мгновение они оказались в реальном пространстве. Первое, что увидел Палмер, — сияющий диск Душа.

Солнце приятного, теплого золотистого цвета, размером чуть меньше Сола. Вокруг вращались шесть планет. Вторая планета этой небольшой звезды дала жизнь немыслимой расе созданий, Империи, поставившей себе целью уничтожение всего Человечества. И дети этой планеты не видели для себя другого исхода, как погибнуть самим или подчинить себе великую расу существ, обязанную своим рождением третьей планете Солнечной Системы.

Только чуть позже Палмер заметил корабли. Сотни военных кораблей Империи, с их несколько вздутыми очертаниями, напоминающими акул, до предела нажравшихся смертоносной начинки и готовых в любой момент извергнуть ее назад в виде снарядов, ракет, торпед или лазерных лучей. В своем классическом построении в виде вогнутой полусферы они огромным щитом расположились между кораблем солариан и звездой.

При виде этой картины у Палмера перехватило дыхание. Зрелище было впечатляющим и одновременно ужасающим той мощью противника, которая осознается не просто умозрительно, но и визуально.

Здесь оказалось сразу сосредоточено не менее трех флотов. Их совместное Силовое Поле было способно превратить корабль настойчивых “гостей” в исковерканную консервную банку за несколько секунд.

Линго хладнокровно рассматривал огромное скопление кораблей, закрывавшее путь к конечной цели их путешествия. Он держал микрофон у самых губ, но продолжал хранить молчание.

И вот гигантская амеба пришла в движение, заметное даже невооруженным глазом. Ее псевдоподии-щупальца с четырех сторон сначала медленно, затем, все более ускоряясь, потянулись к одинокому кораблю Крепости Сол. Медленно, но неуклонно (а на самом деле с огромной скоростью) центр гигантской армады стал надвигаться на них, заполняя собой все поле зрения видимого пространства, пока полностью не заполнил огромный полусферический экран корабля. Наконец щелкнул переключатель, и Линго заговорил.

Но, Господи, что это был за голос! Джей и представить себе не мог, что Линго способен говорить так. Подобный голос мог принадлежать лишь какому-нибудь сверхъестественному существу, самому Создателю! Палмера прежде всего поразила его интонация — мощная, ледяная, до ощущения бегающих по спине мурашек, с непререкаемой авторитарностью, затоплявший сознание и глушивший собственную волю, побуждающий только к одному: повиноваться. Этот голос заполнил, казалось, всю Вселенную.

— Солдаты Империи Дуглаари! Мы пришли к вам с миром. Этот корабль доставил сюда Полномочного Посла Человеческой Конфедерации, прибывшего для переговоров с Его Величеством Императором Кором о полной и безоговорочной капитуляции всех вооруженных сил Конфедерации. Это мирный корабль, мы не собираемся вступать с вами в схватку.

Здесь голос Линго слегка изменил тональность и приобрел ярко выраженный презрительный оттенок, смешанный с устрашающим высокомерием, будто внезапно его устами заговорил всемогущий дьявол.

— Не смейте противостоять этой миротворческой миссии, — раздался повелительный приказ. — Если вы нападете на этот корабль, то сами будете ответственны за весь тот ужас и несчастья, что обрушатся на ваши головы. У нас на борту Полномочный Посол Человеческой Конфедерации. Но это не корабль Конфедерации. Это корабль крепости Сол! — Палмер с трудом очнулся от гипнотического воздействия этого сверхчеловеческого голоса. В рубке царила полная тишина. “Да, — подумал Джей, — такой голос заставляет забыть обо всем, кроме одного — пойти и исполнить то, что сказано… или умереть… Но подействует ли он таким же образом и на дуглариан?”

В течение нескольких минут на экране, казалось, ничего не менялось. Неприятельский флот неотвратимо и угрожающе накатывался на застывший на месте маленький зеленый корабль. Затем движение его замедлилось, все заметнее и заметнее сбавлялся темп, и вот уже корабли застыли в неподвижности, молчаливые и угрожающие.

В рубке царила все та же абсолютная тишина, казалось, слившаяся с Великой Тишиной окружающего их безбрежного Космоса.

Ортега не сводил глаз с неподвижных вражеских кораблей, различимых уже невооруженным взглядом.

— Ну, что же, — сказал он наконец, — мы еще живы, а это уже кое-что. Признак если и не стопроцентной удачи, то, во всяком случае, удовлетворительный. Могу побиться об заклад, в данный момент командующий этой армадой не отнимает от уха наушника, а от губ — микрофона, и вовсю дискутирует с начальством о своих дальнейших действиях. Интересно, с кем он говорит? Достаточно ли мы разогрели любопытство Кора для того, чтобы тот заинтересовался нами и открыл дорогу? Вот в чем главный вопрос.

— Вам не кажется, что Дирк немного “пережал”? — спросил Палмер. — В конце концов, это ведь обычный блеф. Не захочет ли Кор вместо каких-то там переговоров, раздавить нас одним ударом, как муху, и все?

— Вы рассуждаете сообразно стандартному человеческому мышлению, Джей, — ответил Ортега. — Приписываете “собакам” человеческие эмоции и предпосылки. Поговорите-ка таким же тоном, как Дирк, с кем-нибудь из людей, и у вас будет отличнейший шанс получить в ответ хороший апперкот. Но дуглариане, слава Богу, будут оценивать ситуацию со своих позиций, с точки зрения формальной логики. Первое: мы, уже дважды ввязавшись в стычки с их кораблями, ни разу не проявили враждебных действий. Второе: мы сознательно кладем голову в пасть льву, — ведь они в любой момент могут расправиться с нами, и мы это знаем. Третье: Дирк построил свою речь так, что создал противоречие между первой и второй его частью. Следствием этого явится тот факт, что дугларианам сложно придти к какому-либо логическому заключению. У “собак” сейчас голова должна раскалываться от попыток осмыслить услышанное, потому что им совершенно непонятна концепция блефа. В то же время дуглариане чрезвычайно осторожные существа. Я не думаю, что они рискнут уничтожить возникшую загадку, не попытавшись сначала разгадать ее. По крайней мере, будем надеяться.

— Глядите, — воскликнула в этот момент Робин. — Один из кораблей дуглариан отделился от общей массы и медленно направился в их сторону.