— Узнал… — Убрала ладони. — Разве я не добрая?

— Ты сказала — "на земле". Ангелы, ведь живут на небе.

— Хитрец… Привет Сережа.

— Здорова. — Подошла к нему, обменялись скользкими поцелуями в щеку.

— Ты, тогда так внезапно исчез. А мне так хотелось пообщаться.

— Слишком много впечатлений. Надо было побыть одному.

— Такой впечатлительный… — Села к Сергею на колени. — Откуда вы здесь, ребята?

Сергей занервничал: — Ой Таичка, извини, присядь пока сюда, мне надо в ту комнатку, попудрить носик…

Пересела на соседний стул; Сергей ушел. Надо же, думаю, — чистоплюй. Верность блюдит. Знаю этого бабника, надолго ли?..

— Глеб, так давно тебя не видела. Ты похудел.

— То похудел, то потолстел, вас не поймешь…

— Вы что, в аварию попали?

— Типа.

— В Карелию едите? Или из?..

— Ты, тоже проездом?

— Нет, не проездом. Я часто думаю о тебе, Глеб…

— Да?

— Ты мне очень дорог… И как друг, и как…

— Хочешь водки?

— Давай.

Налил в рюмку Антона.

— Возьми салат.

— Я запью… За мою подругу. Помнишь, какой сегодня день?

— Вчера. Двадцать восемь. Хорошо, давай за нее…

Выпили.

— Как она? Ей хорошо?

— Спроси сам.

— Она здесь?

— Мы ее день рождения отмечаем. Тут все его друзья и родственники… Такие мудаки. Не хотела отмечать, он настоял, хочет сделать объявление какое-то… Понял — да?

— Я думал, они уже…

— Еще нет, но… А чего так побледнел? В обморок не свались. Из-за нее что ли?!

— Где она сидит?

— Не увидишь… Там, дальние столики…

— Ну что ж, все бежит, все изменяет. За любовь!

— Она его не любит… А тебя ненавидит… Сама сказала.

— Тогда за ненависть!

— Частишь. А ты как, сам?

— Мир, не без добрых блядей.

— Ты стал злым.

— Когда я был добрым?

— Ну, я еще вернусь. Закажи мне мартини…

— Не говори ей, что я здесь.

Ушла. Я не смотрел в след. Наверное, боялся случайно увидеть…

Четыре рюмки, а ведь хотел тормазнуться. Опять пьяный. Чего уж теперь, налил пятую, чокнулись с Антоном. Следующая будет на "брудершвайн".

Вернулся Сергей, сел на свое место, стал улыбаться.

— Чего лыбишься?

— Нужен ты мне… Здравствуй Машенька! — крикнул громко.

— Привет здоровяк!

Она за моей спиной. Однако. Надо собрать, то, что осталось от воли в кулак.

— Иди, иди я тебя поцелую, — говорит Сергей.

Поднялся. Я понурил голову, впялился в тарелку с салатом, принялся выкладывать вилкой горошек, отдельно лук, яйцо… Ух ты, да это же оливье, ну надо же, как интересно…

— С днем рождения! — Чмок-чмок.

— Спасибо. Ты, как будто, еще больше стал?

— Да, я такой… Садись, вот сюда…

— Если никто не против?

— Да, кто может быть против, счастье мое!

— Мда… — говорю. Съел горькую горошину, запил сладкой водкой. Может, наоборот, не важно, все равно вкуса не почувствовал.

— Это — друг детства — Игорь. — Представил белоруса, Сергей.

— Здравствуйте Игорь.

— С днем рождения.

— Спасибо.

— Это Антон, друг. — Представил капитана.

— Здравствуй Антон…

— Поздравляю… тоже…

— Спасибо.

— Этого, ты знаешь…

— Кто его знает?.. Антон, какая у тебя борода смешная…

— Борода, как борода! — Вступился я за друга, поднял взгляд, строго посмотрел на Машу.

— Ой! Кто это у нас такой сердитый? Салатик вкусный?

— Замечательный.

Отвернулась от меня, посмотрела на Сергея: — Сережа, как ты живешь, как твои дела?

— Отлично… У меня все отлично, ты как?

— Я?.. А как моя дача?

— Маша, как деревья выросли…

— Березки мои…

— Да… Малина, как разрослась, ты не представляешь… А цветы…

— Те, что я сажала?

— Те, что вы сажали в позапрошлом.

— А собака, моя?..

— Собаку вашу соседи кормят. Ощенилась зараза. Через Интернет распихал дворняжек ваших.

— А огород, наверное, совсем запущенный?

Голос у нее задрожал. Я и сам с комом в горле, чуть не плачу.

— Зачем ты пришла?! — говорю. — Тебя звали?!

— Сиди, салат жуй! — крикнул Сергей. — Маша ко мне пришла.

— Только не ссорьтесь из-за меня. Я пойду.

— Да щас!.. Мы с тобой водки выпьем. Дай рюмку! — крикнул мне.

— А за руль?

— Разберусь.

Он налил себе и Маше: — Антон, будешь?

— Да.

— Машенька, желаю счастья! Пусть, все у тебя будет хорошо… И еще… Что бы ни случилось, помни, что у тебя есть друг. Что бы ни случилось!..

— Спасибо Сережа.

— Да. А у меня, кажется, уже нет, — говорю.

— Сережа, а…

Я остановил ее:

— Ты долго собираешься сидеть здесь… Тебя уже ищут. — Щеки у нее вспыхнули, посмотрела на меня, насупилась, отвела взгляд в сторону.

Сергей:

— Глеб, еще одна выходка, и… Я прошу: веди себя прилично…

— Ладно Сережа, я и так ухожу. Не надо, я не хочу быть причиной каких-то ваших ссорах.

— Говорить правильно, так и не научилась, — говорю.

— Правильно — это так, как тебе нужно?

— Правильно — это без ошибок. У тебя туго с падежами, так не говорят.

Маша махнула рукой: — Падешь скота.

— Падешь домой!

— Глеб, я попрошу тебя, последний раз… Будь нормальным! — со злостью сказал Сергей.

— Я нормальный!

— Нет!

— Я нормально себя веду!

— Ты пьяный.

— Я трезвый!

— Тогда успокойся.

— Только не надо меня успокаивать. Я трезвый!

— Отлично. Только на пол тона ниже…

— Какого хрена! — Ударил кулаком по столу, расколол тарелку.

Сергей встал. Сквозь зубы: — Успокойся, или я тебя успокою.

— А ну давай! Тоже поднялся, крикнул Маше: — Ты еще здесь?..

— Ну, держись! — Сергей кинулся на меня, я рванулся к нему, — вот его горло, сейчас схвачу и…

И не успел. Между нами встал белорус, левой рукой схватил за грудь меня, правой — Сергея.

— Они мне нравятся. — говорит, улыбаясь. — Чем ближе к финнам, тем горячее кровь.

Пробовал вырваться — не получилось. Я не слабый человек, но если даже у Сергея не получилось…

Подержал секунд двадцать и усадил на свои места.

Какое-то время молча, переглядывались с Сергеем.

— Ладно, — говорю, — пока ребята, я домой…

Маша взяла мою руку: — Глеб, не уходи пожалуйста, останься.

— Тогда уходи ты.

У Сергея опять заиграли желваки, но промолчал.

Маша Ушла.

Сергей, чуть успокоился, но еще со злостью сказал:

— А ты, оказывается, плохой человек. Знаешь, как ей тяжело было сюда прийти!

— Думаешь, мне легко?

— Она тебя любит. Это же видно… Вы же были счастливыми людьми.

— Зачем ты лезешь в это?.. Да я, подыхать буду, на нее не посмотрю…

— Глеб, ты мой друг, но ты… Ты плохой человек… Я… Разочарован.

— Нет Сергей, — сказал Игорь. — Ты неправ.

— А он — прав?

— Наверное, и он неправ. Когда, два близких человека, готовы друг-друга разорвать… Нет… Они неправы оба… Но, Глеб не хотел ее видеть, а ты… Кто тебе дороже — она или он?

— Я, это делал для него.

— Вот и делай дальше — для него.

Прошло минут пять. Мы немного успокоились. Игорь предложил нам с Сергеем пожать друг-другу руки; я не был против, Сергей тоже.

Вдруг, погас свет, все притихли. Тихо, будто и звук отключили.

Вспыхнул прожектор; луч пробежал по потолку, спустился, осветил человека на сцене. Лет тридцать пять-сорок, высокий, с животиком, аккуратненькая причесочка с проборчиком, стильные очечки без оправы, пиджачок такой — словом: неприятнейший тип.

Щелкнул в микрофон.

— Рас — рас. О! Нормально… Господа, прошу вашего внимания! Сегодня все уже привыкли, и я не буду лишний раз извиняться, за то, что выключили свет…

— Ха-ха-ха… — пронеслось по залу.

— Но, для тех, кто здесь случайно, для тех, кто невольно оказался заложником обстоятельств… Короче, я недолго!..

— Ха-ха-ха!..

— Я созрел! Это последний раз! Я не шучу!