Литмир - Электронная Библиотека

На Севу, несмотря на все его благодеяния, Александр Павлович тут же разозлился: мало того, что тот закадрил какую-то малоприличную девицу, он еще и места другого не нашел, чтобы побыть со своей кралей! Где теперь хозяину спать?! Он приготовился вытурить незваных гостей. Шугануть как следует! Ему же еще работать! Вот сейчас поспит часок — и за дело! Кстати, ему еще и фотографии нужны. Нет, так просто с Севой не рассоришься. Как это он сразу не сообразил взять у девицы с фотоаппаратом телефон? Совсем на радостях крыша поехала!

Александр Павлович приоткрыл дверь и поздоровался:

— Добрый вечер, молодые люди! Отдыхаем?

Африканская девица повернула голову, и Саня увидел скуластенькое лицо с небольшими ярко-голубыми глазами и носом уточкой вполне российского производства. Лицо показалось ему даже знакомым, в Посаде таких пруд пруди. Пригляделся и узнал: девица фотографировала Иващенко. Ну что ж, тем лучше, есть надежда получить фотографии. Вот только откуда взялись голубые косички? Никаких косичек, ни голубых, ни розовых, у девицы-фотографа не было. Александр Павлович был недоволен собой, подумать только, что значит редко пить! С непривычки нажрался до галлюцинаций! Он на секунду закрыл глаза, надеясь, что все станет на свои места и косички исчезнут. Но когда открыл глаза, косички были на месте.

— А мы вас ждем-ждем, наконец дождались, — певуче произнесла африканская россиянка.

— А чего это вы меня ждете? — полусердито-полушутливо осведомился Иргунов.

— А домой ехать, — простодушно отозвалась девица.

— К вам, что ли? — раздраженно спросил Александр Павлович.

— Да нет, к вам, — отозвалась девица. — Всеволод Андреевич сказал, что у вас на всех места хватит.

Всеволод Андреевич в беседу не вступал, то ли потому что не хотел вмешиваться, то ли потому что дрых без задних ног. Саня даже протрезвел от возмущения такой беспримерной наглостью! Он уже открыл рот, чтобы сказать все, что он по этому поводу думает, но постоял секунду и рот закрыл. С такой же беспримерной непосредственностью Сева представил его Иващенко, а долг, как известно, платежом красен! Девица Иващенко фотографировала и отдаст ему пленку или фотографии.

— До меня добираться далеко, — хмуро сообщил он, — я за городом, в Посаде живу. И для вождения машины не в кондиции.

— Так я вас отвезу, — так же певуче и ласково предложила девица, своей певучестью выдавая глубоко провинциальное происхождение. — Я в кондиции. Мне Всеволод Андреевич сказал, что нам в Посад ехать.

«Наш пострел везде поспел. Ну и вези, черт с тобой! — сдался мысленно Саня. — Какой-никакой, а выход. Что ни говори, а дома лучше спать, чем в машине. Если доедем, то на месте разберемся».

— Тогда прошу! — произнес он и помог девице вылезти, с тем чтобы препроводить ее на шоферское место.

Невысокая, крепкая, широкобедрая, с пучком разноцветных косичек на затылке, она выглядела нелепо, но чем-то вдруг очень понравилась Александру Павловичу. В ней было какое-то неожиданное обаяние. Простодушия, что ли? Основательности?

— Меня Верой зовут, — представилась она, стоя напротив него и улыбаясь.

— Александр, — суховато ответил он и спросил: — А Всеволод Андреевич что?

— Ничего. Заснул, — со спокойной улыбкой сообщила Вера. — Он, как вы, не в кондиции.

«Да нет, такие всегда в кондиции, — ядовито подумал Александр Павлович, — больной, больной, а мыла не ест!»

Он сел рядом с Верой, чтобы показывать ей дорогу.

— Нам на Ярославку, — сказал он вслух и тут же поправился: — На Ярославское шоссе, я имею в виду. Вы, я думаю, не москвичка, Москвы наверняка не знаете. Как ехать, я подскажу. Когда на шоссе выедем, я сам поведу, там уже можно будет.

Вера согласно кивнула.

— А права-то у вас есть? — спохватился Александр Павлович. — В Москве сейчас строго!

Ему только не хватало дорожных неприятностей. Правда, деньги были, чтобы их уладить, но желательно было бы обойтись.

— Не беспокойтесь, — ответила Вера и тронула машину с места так уверенно, плавно и мягко, что Саня только диву дался.

— Да вы профессионал, — не мог не похвалить он ее.

— Я инструктором в автошколе работала, — отозвалась она и уверенно повернула к Садовому кольцу.

— В Москве? — изумился Александр Павлович. — Вы, что же, выходит, москвичка?

— Нет, я в Твери работала. В Москве я недавно живу.

Вера повернулась к нему с улыбкой, и он не мог не отметить, какие блестящие у нее глаза, а взгляд спокойный, доброжелательный. И он тоже ей улыбнулся и с удовлетворением откинулся на сиденье, собираясь следить за дорогой и давать Вере необходимые указания.

Когда Вера снова обернулась к своему спутнику, он крепко спал, лицо у него было совсем мальчишеским, и по нему бродила счастливая улыбка. Она не стала его будить, хотя не вредно было бы выяснить поточнее дорогу.

— Очередные временные трудности, — философски покачала она головой, — придется справляться самостоятельно.

И двинулась на свой страх и риск по московским переулкам.

Глава 5

Миша оставил машину во дворе и на четвертый этаж стал подниматься пешком. Он и сам не мог понять, почему волнуется. А может, и мог, но только не хотел снова погружаться в то, от чего так старательно отгораживался все эти годы. Из сумки у него торчал оранжевый слон с большими ушами, слон сидел на таких же оранжевых мандаринах, которые обожала Иришка, а в руках Миша держал пакет с пестрыми карамельками, которые они любили оба.

Только он ступил на площадку четвертого этажа, дверь открылась, и Ляля в золотистой куртке, в коричневых брючках, ловкая, ладная и, как всегда, торопливая, кивнула ему на бегу, помахала и, стуча каблучками, заспешила к лифту. В тот же миг выскочила Иринка и повисла у него на шее.

— Папулечка мой прекрасный! — пропела она.

Миша закружил ее по площадке, и так, кружась, они влетели вдвоем в квартиру. Как давно он тут не был! А запах остался прежним, пахло книжной пылью и пригорелым молоком. Еще Ляля, кажется, поменяла духи. Несмотря на тусклый свет в прихожей, в глаза бросились ободранные по углам обои, затертый до черноты, когда-то покрытый лаком паркет. Из-за тусклого света, из-за нависающих со всех сторон шкафов и полок квартира показалась гостю полутемной пещерой. А ведь когда-то он тут жил и ничего уютнее этой старинной московской квартиры представить себе не мог. Здесь жили еще Лялины дедушка с бабушкой, потом родители, а теперь она сама с дочкой. Иринка тащила его в сторону ванной, наверное, руки мыть, как положено, но он прошел по коридору и заглянул в столовую, увидел облысевший зеленый диван, старинный резной буфет, картины на стенах. Ничего не сдвинулось с места за эти годы, но как-то пожухло, обветшало. Иркин яркий конструктор на столе и пышноволосая нарядная Барби выглядели непрошеными гостями среди одряхлевшей ветхозаветной старины. Миша подошел к окну, выглянул во двор, открыл форточку.

— Может, пойдем погуляем? — предложил он Иринке.

— Потом пойдем, — ответила она. — Сейчас пойдем, я тебя покажу Мартину.

— Меня? Мартину? Какому еще Мартину? — рассеянно спросил Миша, послушно идя следом за Иринкой, а она изо всех сил тянула его за руку по коридору.

В коридорных потемках Миша наткнулся на какие-то коробки и больно ушиб коленку.

— Мартину потом меня покажешь, — решительно заявил он. — Сначала вам тут нужно лампочки ввернуть. А то в такой темнотище того и гляди без головы останешься!

Иринка с удивлением смотрела на отца. О какой темнотище он говорит? Она так привыкла к своей квартире, что двигалась в ней наизусть и никаких неудобств не испытывала.

— Кстати, и мне есть с кем тебя познакомить!

— С кем? — Иринка с любопытством заглянула Мише в лицо.

Они уже дошли до прихожей, Миша почти на ощупь отыскал в углу свою сумку и достал оранжевого слона. Ему показалось, что даже от новой игрушки вокруг посветлело.

— Вот, пожалуйста, знакомься! Слон из Африки, привез тебе солнышко и мандарины.

13
{"b":"215907","o":1}