Он с новой энергией, как бы очнувшись от кошмара, огляделся вокруг. Высокие и сильные, возвышались вокруг древние камни. Зеркало учило его: «Сила была, есть и будет.» И это «будет» лежит перед ним. Он приведёт сюда Артура вопреки всем заморским жрецам, и затем отведёт его к зеркалу. Почему позволил он тени замутить свой разум, нашёптывать тёмные мысли? Он, Мерлин, может быть, последний человек на Земле, владеющий древними знаниями! Он слишком долго тратил время. Теперь Артур не занят отражением набегов, он готов к выполнению своей главной задачи.
И Мерлину, когда он отбросил сомнения, показалось, что камни ослепительно блеснули на солнце, вспыхнули, как факелы. Они и были факелами, несущими забытый свет в тёмный мир. Мерлин высоко поднял голову, расправил плечи.
Почему же всё-таки позволил он неуверенности овладеть собой? Похоже, в словах людей о колдовстве есть какая-то правда, и им овладело могучее заклятие, подобное тому, при помощи которого зеркало сохранило ему жизнь. Теперь он ощущал Силу так же ясно, как в тот день, когда поднял Королевский камень на Западном острове.
И всё же ему не хотелось уходить, не хотелось возвращаться в дворец-крепость короля. Камни по духу были ему ближе людей. С глубоким сожалением вспомнил он, как ждал рождения Артура, надеялся, что кто-то разделит его одиночество, особенно сильное, когда он оказывался в толпе. Мерлин свистнул, и лошадь, которая паслась у стоящих камней, заржала в ответ, подошла к нему и ткнулась головой в грудь, а он трепал её уши и гриву. Это была знаменитая чёрная порода, больше и крепче горных пони, более послушная, без тех порывов к независимости, которые иногда заставляли пони сбрасывать любого всадника.
Даже сев в седло, Мерлин задержался ещё немного, задумчиво глядя на камни. Он смотрел на насыпь, воздвигнутую над Амброзиусом, этим сильным человеком, который так стремился вернуть прошлое. Только в нём видел он безопасность.
Утер лежит не здесь. Чужеземные жрецы положили его тело под полом одной из их церквей, построенной на месте римского храма. Сами камни древней постройки теперь служили новым богам.
Видел Мерлин и могилу, в которую вторгся некогда, чтобы извлечь меч. Кто лежит там? Один из Повелителей Неба, встретивший смерть далеко от дома? Или сын смешанного брака, подобный ему самому? Мерлин не знал этого, но рука его взметнулась в воинском приветствии не только человеку, прозванному Последним Римлянином, но и этому неизвестному из глубокого прошлого.
Покидая Место Солнца, он укреплял свою решимость. Он обратится к Артуру, отведёт его к зеркалу. Артур далеко не глуп; он поймёт разницу между древними знаниями и тем, что невежественные люди называют колдовством.
К тому же наступает время пустить в ход Королевский камень. В пещере есть необходимый предмет. Его нужно положить под камень, и тогда — тогда вызов будет послан!
В ответ появятся корабли со звёзд. И снова человек сможет завоевать небо, землю и море! Мерлин чувствовал, как горячая надежда растапливает лёд недоверия. Человек стоит на пороге нового великого времени.
Так думал он на пути в Камелот, и ночью ему снились яркие сны. Артур и зеркало… сигнал камня…
Через несколько дней Мерлин приближался к стенам древнего замка, который Артур превратил в самую мощную в Британии крепость. Стража хорошо знала Мерлина и не остановила его у внешних ворот. Мерлин задержался лишь для того, чтобы сменить своё пыльное дорожное платье на более подходящее великолепию королевского двора.
— Здравствуй, Мерлин. — Артур сидел за круглым столом. Это тоже было изобретением Мерлина: круглый обеденный стол, за которым ни один гордый рыцарь или маленький король не смог бы утверждать, что его посадили на место, не соответствующее его достоинству.
— Здравствуй, господин король, — Мерлин сразу заметил среди знакомых лиц новое. Кей больше не сидел по правую руку короля. Нет, это место занимал юноша, почти мальчик.
Глядя на смуглое лицо незнакомца, Мерлин едва сдержал невольную дрожь. Если в чертах Артура ничего не говорило о присутствии древней крови, то во внешности этого юноши оно читалось так ясно, как ещё не случалось видеть Мерлину. Разве лишь в зеркале, отражающем его собственное лицо.
Внешность юноши в одно и то же время была знакомой и незнакомой. Глаза смотрели из-под густых ресниц жёстко, непроницаемо. Глаза старика, не соответствующие юному телу. В них виднелась угроза…
Мерлин обуздал своё воображение. Нужно радоваться появлению ещё одного представителя древней расы. Но ничто в этом юноше не радовало его.
— Ты вовремя. — Артур махнул рукой, и виночерпий торопливо наполнил серебряную чашу заморским вином и поднёс её Мерлину. — Ты вовремя, бард, чтобы выпить за здоровье нового потомка Пендрагона, пришедшего ко мне на службу. — Он кивнул в сторону юноши. — Это Модред, сын леди Моргазы и мой племянник.
Рука Мерлина сжала кубок. Ему не нужен был даже этот косой, мрачный взгляд, брошенный юношей, предвещавший опасность, чтобы понять правду.
Племянник Артура? Нет, сын его от той самой девки, которую скрыла Нимье. А по взгляду его Мерлин понял, что юноша знает правду — или по крайней мере ту её часть, что может принести наибольший вред Артуру, — что он действительно сын короля и женщины, известной, как его сводная сестра.
Мерлин выпил вино, надеясь на своё умение скрывать чувства. «Лорд Модред. — Он поклонился юноше. — Кровь Пендрагона — это высокая честь.»
— Да. — Артур улыбнулся. — И он появился как раз вовремя, чтобы окровавить свой меч и показать характер. На саксонском берегу горят сигнальные огни. Эти псы войны опять ищут добычу. Мы выезжаем на охоту…
Глаза короля горели. Мерлин понял, что не сможет остановить Артура. Придётся отложить планы знакомства Артура с зеркалом. Артур по-прежнему не будет знать своего наследия и истинной задачи. И Модред… сын короля, воспитанный Нимье. Это Мерлин знал инстинктивно. У неё было достаточно времени, чтобы подготовиться к удару. И вот она нанесла его. К злобе того, кто считает себя лишённым законного места, добавляется железная воля Нимье. Этот юноша — страшная угроза.
Но не только осторожность говорила в Мерлине. В нём начал закипать гнев. С самого начала он слишком верил в удачливость Нимье. Пора отыскать её. А может ли быть лучшая дорога к ней, чем через Модреда, её создание?
Мерлин прислушивался к возбуждённым разговорам о новой экспедиции против саксов. Сидя за круглым столом, он поднял взгляд к галерее и переводил его от одного прекрасного лица к другому. Королева хвастала, что её сопровождают красивейшие женщины Британии, но ни одна не может соперничать с нею.
Вот и Дженевра. Её богато украшенное платье жёлтого цвета, как созревшая пшеница. Маленькая золотая корона на волосах, такого же цвета, что и платье. Платье и волосы сливаются, их невозможно разделить. На шее тяжёлое янтарное ожерелье; когда она наклоняется вперёд, на щеки свисают серьги — драгоценные камни. Глаза её внимательно следят… за кем?
Мерлин проследил направление её взгляда. Она смотрела на Модреда и слегка улыбалась. Мерлин внимательно рассматривал королеву: он знал, что за этим взглядом, который он не может разгадать, что-то скрывается. И эта неспособность разгадать беспокоила его. То, что женщина оставалась для него загадкой, возможно, какая-то случайность. Но он не остановился на этой мысли. Он считал Дженевру куклой, игрушкой, без собственных мыслей и целей. Но так ли это?
Однако теперь он искал другое лицо. И поэтому отвернулся от яркого солнца королевы к менее яркой радуге окружавших её леди. Некоторых он знал по именам, других по внешности, но никогда не рассматривал их внимательно, как теперь. Но той, кого он искал, не было. Не было леди, такой же яркой, а может, даже ярче самой королевы. Хотя Нимье представила двору Модреда, то сама не явилась, иначе она присутствовала бы на пиру.
Мерлин осторожно поискал её своими, иными чувствами, которые редко использовал в обществе, когда вокруг слишком много личностей, излучавших собственную энергию. Нет, он готов поклясться, что Нимье здесь нет.
