– Смотри сам. Сегодня двадцать седьмое августа, а первого сентября ты уже должен будешь выступать в Большом зале как директор.

Джинни незаметно вздохнула: прощай, долгожданный отпуск…

Гарри и Гермиона трансгрессировали на окраину Хогсмида.

– Ну что, пойдем? – нерешительно спросил Гарри.

Школьники еще не вернулись в Хогвартс, поэтому волшебная деревня выглядела непривычно пустой.

– Пойдем, – спокойно сказала Гермиона, – наши вещи, наверное, уже в замке. Ты чего такой нервный? Давно не был в Хогсмиде?

– Давно… С тех пор, как школу окончил, ни разу…

– Тогда понятно, – кивнула Гермиона, – я-то здесь часто бываю: то в школьную библиотеку понадобится заглянуть, то с МакГонагалл посоветоваться, ведь она – очень сильная волшебница, мы, когда учились, этого не понимали.

– Ладно, только давай сначала заглянем в старые места, куда мы из Хогвартса бегали, – предложил Гарри.

Они пошли по главной улице Хогсмида, заглядывая в «Зонко», «Сладкое королевство», «Три метлы» и другие магазинчики и кафе, куда им так редко удавалось попасть, когда они были школьниками. Везде было открыто, только двери и окна «Кабаньей головы» были заколочены досками. «Наверное, Аберфорт Дамблдор забросил не приносящее доходов заведение, а может, – подумал Гарри, – его уже и на свете нет, столько лет прошло… А я так и не собрался приехать и сказать спасибо старику. Ведь не будь его, мы с Роном и Гермионой угодили прямиком в лапы к пожирателям смерти, даже не добравшись до замка…»

– Ты чего остановился? – обернулась к нему Гермиона.

– Ничего… Так, вспомнил кое-что, – сумрачно ответил Гарри, и, чтобы отвлечь внимание Гермионы, спросил:

– А это что? Раньше такого вроде не было…

– А ты подойди поближе! – сказала Гермиона, – в этот магазин и твои галлеоны вложены.

– А-а-а, так это и есть «Волшебные вредилки Уизли?» Давай зайдем?

– Ну, давай, – пожала плечами Гермиона, – только ненадолго.

Но ненадолго не получилось.

Гарри потянул за дверную ручку, которая мурлыкнула и изогнулась, как кошка. Вместо привычного колокольчика в магазине раздалось противное хихиканье, и визгливый голос жеманно протянул: «Ой, кто к нам пришё-ё-ёл!»

В большом и ярко освещенном разноцветными колдовскими огнями магазине тоже было пусто, за прилавком никого не было. Посередине магазина стоял аквариум, в котором сидело очень странное существо – громадная жаба, поросшая розовой шерстью. На груди у жабы имелся кокетливый бантик.

– Это ещё что за чудо?! – удивился Гарри.

Гермиона нагнулась к табличке, прикреплённой к аквариуму, и прочитала: «Жаба Долорес. Создаю хорошее настроение». Она постучала по стеклу согнутым пальцем, и жаба широко улыбнулась ей. Гермиона взвизгнула и невольно отскочила: жаба оказалась зубастой.

– Надо полагать, создавая этого монстра, Джордж вдохновлялся светлым образом Амбридж, – усмехнулся Гарри. – Интересно, а где сейчас госпожа бывший директор Хогвартса, что поделывает? Надо будет при случае у Кингсли спросить.

Гарри медленно пошел вдоль витрин. «К Дню Святого Валентина». «Губная помада «Отвали!» У противного парня, который полез к тебе целоваться, губы три дня будут как оладьи! Двенадцать цветов! Любой – один галлеон шестнадцать сиклей!» «Как правильно целовать подружку! Почувствуй себя настоящим мачо! Пособие в картинках».

– Да-а-а… Уизли в своем репертуаре, – хмыкнул Гарри, разглядывая залежи канареечных конфет, фальшивых волшебных палочек, навозных бомб и других нарядных товаров с фирменным подвохом. – Неужели это кто-то покупает?

– Дети, Гарри, – объяснила Гермиона, – ты себя-то с Роном вспомни, на что вы все свои карманные деньги тратили?

– По-моему, ассортимент у них сильно расширился, – заметил Гарри, – не хотел бы я оказаться теперь на месте Филча после очередного похода школьников в Хогсмид…

– Какого Филча, Гарри? – удивилась Гермиона, – давно в Хогвартсе нет ни Филча, ни кошки его противной.

– Как нет? А куда же они делись? – Гарри попытался представить себе коридоры замка без согнутой фигуры завхоза и не смог.

– Ну, не знаю, наверное, МакГонагалл его уволила. А может, он сам ушёл или вообще умер. Только Дамблдор с его добротой мог терпеть этого типа.

– А кто же сейчас школьный завхоз?

– Этот, как его… Флетчер. Ну, Наземникус Флетчер, помнишь его? Старый такой, неопрятный…

– Так он же жулик! – удивился Гарри, – котлами ворованными торгует, дом Блэков обворовал…

– Чего ты на меня кричишь, я-то тут причем? Станешь директором – разберешься, – пожала плечами Гермиона.

– Кто это тут собирается стать директором? – спросил хрипловатый голос. Гарри и Гермиона обернулись. У двери во внутренние помещения магазина стоял незнакомый высокий человек.

– Простите нас, – извинилась Гермиона, – мы, наверное, слишком громко разговаривали, мы сейчас уйдем.

Человек присмотрелся к Гермионе, вдруг откинул прилавок, выбежал в торговый зал, обнял её и расцеловал. Гарри на секунду растерялся, выбирая, какое заклятие применить к наглецу, чтобы не повредить Гермионе, но потом решил, что самым простым и эффективным будет хук из магловского бокса. Он уже начал отводить руку для удара, но заметил, что Гермиона, которая и сама вполне могла постоять за себя, почему-то не торопится вырываться из объятий незнакомца. Гарри придержал руку, а незнакомец вдруг повернулся к Гарри и криво усмехнулся:

– Вижу, вижу, не узнал, уже собрался мне морду бить, да? – и отвел волосы с виска. Уха не было.

– Джордж! – ахнул Гарри, – я тебя и вправду не узнал, сейчас бы приласкал… Слава Мерлину, ты повернулся, а то у меня, знаешь, рука тяжеловата стала… Наделал бы я сейчас дел! Ты уж прости меня, пожалуйста!

– Да ладно! – отмахнулся Джордж, выпустив Гермиону и беззастенчиво разглядывая Гарри. – А ты здорово изменился. Виски вон уже седые и взгляд такой, знаешь… как в прицел смотришь. Но что же мы в зале-то стоим? Зайдёте ко мне? Амабель! – крикнул он вглубь магазина, – выйди в зал, ко мне гости пожаловали!

Из подсобки появилась ведьма в униформочке магазина, с любопытством осмотрела Гарри и Гермиону, но, конечно, не узнала их.

– Ну, пошли? – опять спросил Джордж, – хоть на полчасика?..

– Да мы, собственно… – начала Гермиона, но поймав предостерегающий взгляд Гарри, замялась.

– Конечно, Джордж, с удовольствием! – сказал Гарри, – куда идти?

Они шли по длинному, плохо освещенному коридору, заставленному какими-то ящиками и коробками. Гермиона шла осторожно, стараясь не испачкать мантию, а Джорджу свет, похоже, вообще был не нужен – он привык. Гарри, как большинство близоруких людей, при плохом освещении видел хуже, чем днем. Ударившись об очередной ящик, в котором что-то завозилось, он, наконец, не выдержал, достал палочку и произнес «Люмос!». Стали видны обшарпанные стены, грязноватый пол, двери слева и справа. Наконец Джордж толкнул одну из дверей и сделал приглашающий жест.

В большой комнате горела обычная электрическая настольная лампа, освещая только один ее угол, по-видимому, жилой. В другом, тёмном углу стоял лабораторный стол, заваленный химической посудой и какими-то приборами. Лампа стояла на столе, за которым виднелась неряшливо заправленная кровать.

– Ты что, живешь здесь? – ужаснулась Гермиона.

– Скрываюсь, – усмехнулся Джордж, вытирая сиденья стульев тряпкой. – В Норе, знаешь ли, бывает слишком шумно, много маленьких детей – это не по мне, в Косом переулке нет лаборатории, а своим домом я как-то не обзавелся, да и зачем он мне? Вот и живу здесь.

– А кто эта Амабель? – зачем-то спросил Гарри.

– Амабель? Продавщица. Просто продавщица, – Джордж сделал ударение на слове «просто». – Чаю хотите?

– Давай, только без этих твоих волшебных фокусов, блевательных батончиков и всего такого, – предупредил Гарри, – нам еще к МакГонагалл идти.