— Нет, но… гм… однако!..

— Вагон был сброшен вместе с захватом и радиоведьмой. Это позволило «финистам» прицельно обстрелять его пенетраторами и…

— …и на кордах опустить на палубу «Тайфуна»! — понял Кир-Кор. — Я видел там что-то напоминающее хлопковый бурт. Так это был накрытый чем-то вагон!..

— Да. Укрыли от любопытных палубным тентом. Внутри вагона даже медикам и криминалистам было не по себе. Два трупа и четверо окровавленных, покрытых порезами и ушибами боевиков… Уцелевшие должны благодарить пилотов МАКОДа за мастерство.

— Одного «финиста» все-таки сбили?

— Оба пилота живы. Успели катапультироваться, и еще до рассвета их подняли из океана.

— Спасибо!.. Ты помог мне сбросить часть тяжкого груза.

Кир-Кор снова поднялся из кресла. Фундатор продолжал сидеть, задумчиво теребя свои реденькие, интеллигентские усы и бородку.

— Информация под занавес? — догадался Кир-Кор.

Ледогоров оставил в покое растительность на лице.

— Предварительное следствие установило, Кирилл: ведущими в «ансамбле» террористов были стратиг, его адъютант и два профессиональных боевика. Все четверо — субъекты в криминальном мире давно и хорошо известные. Каждый из них не однажды побывал под следствием и судом по подозрению в самых мерзостных преступлениях… в том числе — по подозрению в убийстве. И, как мне сегодня сказали… цитирую: «От справедливого наказания их спасало лишь виртуозное мастерство весьма заинтересованных адвокатов». То есть за каждым из этой четверки прочно укоренилась репутация отъявленного и удачливого негодяя. У тебя нет ощущения, что возмездие состоялось?..

— Без участия, к сожалению, правосудия.

Экзарх указал пальцем вверх:

— А высший суд? Назовем это волей Ампары.

Кир-Кор промолчал. Его подмывало спросить о количестве жертв в команде Гора Гайдера, но это могло повлечь за собой развитие темы о «воле Ампары». Развития темы он не хотел. По крайней мере, сейчас. Он стоял в неудобной позе, нависая над собеседником и касаясь потолка затылком.

— И вот еще что… — добавил фундатор. — Я в некотором смущении, но… с моей стороны было бы неправильно не предупредить тебя…

— Каждый раз мы с тобой договариваемся, Агафон, не слишком-то деликатничать друг с другом.

— Ты что-нибудь знаешь о трансперсональной психонавтике?

— Это когда персона отождествляет себя с Мировым Разумом? Очень немного. Кажется, что-то такое… что связано с расширением сознания во времени — эволюционные переживания индивидуума, опыт предков, предчувствия, ясновидение…

— Этого довольно. Ясновидческие предчувствия… Есть у нас тут один философ-оракул… Сегодня ты его видел.

— Махариши?

— С чего ты взял?

— Он произвел на меня впечатление. Ну так что… продолжай.

— Не знаю, в чем тут дело, — продолжил экзарх, — но когда Юрмеда Вертоградова одолевает искушение прогнозировать нашу ближайшую будущность, восемьдесят процентов его прорицания сбываются. Хочешь верь, хочешь… как хочешь. В финале экседры с ним случился психонавтический транс, и где-то там… на супракосмическом уровне он вдруг учуял, что сегодня тебе еще грозит смертельная опасность. От… От кого бы ты думал?

— Пейсмейкеры?

— Ну, это понятно и без психонавтики. И я ни за что не догадался бы… От магистра ордена артуридов.

— Олуэн?! — Кир-Кор поднял брови. — Быть того не может! Он мне чем-то понравился… Что у него с рукой? Биотехнический протез?

— Да. Трансплантировать чужую кисть не захотел.

— А где свою потерял?

— В Желтом море. В стычке с лодочной наркобандой. Говорят, он, спасая заложников, перехватил на лету какую-то подлую взрывную штуковину… В вопросах чести похвально щепетилен, в общении прямодушен, рыцарственно благороден. Я отношусь к нему с большим уважением. Вот…

Ледогоров беспомощно развел руками. Посмотрел на прилепленную к рукаву блузона полоску гибких часов с красными цифрами и тоже поднялся. Кир-Кор очень близко увидел его усталое лицо, сделал попытку успокоить экзарха:

— Двадцать процентов прорицаний вашего оракула ведь не сбываются.

— Помни о восьмидесяти, — посоветовал Агафон. И уже в кольцевом коридоре спардека, обернувшись к идущему следом грагалу, внезапно добавил:

— К числу тех, кто сегодня в отношении тебя сыграет роль грабель, на которые ты можешь невзначай наступить, Юрмед Вертоградов присовокупил почему-то меня и — поразительно! — Ксюма Пикчу. Так что посматривай под ноги.

Кир-Кор беззвучно рассмеялся:

— Бедный махариши!..

Экзарх улыбнулся:

— Никогда не узнает, как ему приписали зловредные выходки садово-огородного инвентаря!

— Бедный оракул! — простонал Кир-Кор. — Бедные жертвы двадцатипроцентного прорицания!.. — Неожиданно вспомнил: — Случайно не знаешь, откуда у махариши такое прозвище — Спартак?

— Знаю. Да, это занятно. — Ледогоров щелчком пальцев подал сигнал к спуску бремсберга. — Загляни как-нибудь в пятый цирхауз палестры — найдешь ответ.

В трюме послышался тихий рокот — выдвигая из трюма складную конструкцию трапа, бремсберг стал опускаться вниз, как челюсть медлительного животного.

Синюшный сумрак… Сырой бетон, холодная струя вентиляции. Голубой светопластик светосигнального обрамления квадратного входа в потерну. В глубине потерны распахнулась дверь в уже знакомый Кир-Кору тамбур с лиловыми светильниками и овальным отверстием люка.

Он протиснулся в люк, занял красное кресло в кабинке сфалервагена, оглянулся на Ледогорова. Тот сделал прощальный жест:

— Я доберусь другим путем, ты за меня не волнуйся. И помни: восемьдесят больше двадцати. При том, что на территории экзархата нет сейчас военизированной охраны.

— Мне поможет воля Ампары.

— А ты не искушай Судьбу, не надо.

— О, я буду с ней в высшей степени предупредителен. Это я тебе обещаю твердо. Шляфен зи воль!..[15]

— Спасибо, ты меня успокоил. — Ледогоров опять щелкнул пальцами, и, повинуясь звукосигналу, крышка люка встала на место.

— Передай от меня привет Людмиле Ивановне! — спохватился Кир-Кор. Подумал: «Наверное, опоздал! Конечно, Агафон не услышал. Второй раз уже, шмахтревер, так нехорошо получилось…»

«Не беда, — шепнул внутренний голос. — Агафон Виталианович достаточно тактичный человек — он и во второй раз не забудет передать жене забытый привет от забывчивого грагала».

Сфалерваген с шипением разгонялся на пологом подъеме.

Кир-Кор обследовал апартаменты и сделал несколько небезразличных для себя открытий. В гардеробной он обнаружил все свои карманные вещицы (с утерей которых почти было смирился) и свежий костюм «а-ля маркиз де Карвен». Вернее — новую его копию улучшенного качества. Спасибо, конечно, но вряд ли в этом был теперь практический смысл… «Пригодится, — не согласился внутренний голос. — При перманентности твоих проблем с одеждой и эта копия может еще пригодиться».

Среди карманных вещиц не было лишь трофейного альгера (если оружие можно считать карманной вещицей).

В кабинете он неожиданно увидел на столе свой дорожный скрин — прямоугольную жесткую сумку с наплечным ремешком. На крышке скрина лежал альгер… И то и другое озадачивало. Он отложил альгер в сторону, заглянул под крышку. Да, ошибки не было — это его скрин. Тот самый, который по заведенному в Лунном экзархате правилу должны были бы переслать из Приземелья в пункт прибытия, то есть — на Лавонгай. И если скрин доставлен на Камчатку прямым ходом, минуя Лавонгай, подмена вадемекума сомнений не вызывает. Еще одно алиби для лунного казначея?..

Альгер удобно лег в руку. Изящная штуковина… Недалеко от конца — на уровне прицельного выступа — ствол перекрывала заслонка, образуя неглубокое квадратное углубление. Он догадался нажать на выступ — заслонка приподнялась. В глубине ствола блестела сетчатая воронка с торчащей из ее сердцевины толстой, как шило, иглой. Приглядевшись, впрочем, можно было заметить, что игла представляла собой острый пучок более тонких иголок… Любопытно, кто и с какой целью положил альгер на скрин? Не означает ли это, что грагалу позволено оставить себе добытое в бою трофейное оружие? Действует ли оно?